– А что ты собираешься приготовить? – спросил Федор.
– Я-то… – замялась Лена. – Я же буду не одна… Кто-то же должен мне помогать, – она сказала это уже без всякого энтузиазма в голосе, потому что Шурик никак не прореагировал на ее выразительный взгляд.
– Лихачев поможет, – заявила Крис, незаметно подмигнув подруге. – Правда же, Шурик? Ты же не станешь отказывать Лене в помощи?
– Не стану, – очень спокойно ответил Лихачев, и Третьякова даже покраснела от удовольствия.
– Так все-таки что вы планируете на завтрак? – повторил вопрос Федор.
– Ну что… Можно, например, кашу сварить какую-нибудь… – предложила Лена. – Например, рисовую, с молоком.
– Да ну! – скривился Масляков. – Кто ее есть будет? Я, например, – ни за что! Меня в детстве этими кашами перекормили!
– Я тоже не люблю, – поддержала его Аня. – Сделайте лучше какой-нибудь салатик и бутерброды! В холодильнике есть колбаса и сыр.
– Возражения есть? – спросил Федор.
Возражений не было.
– Таким образом, все решается очень просто, – продолжил Федор. – Дежурные просыпаются в восемь…
– А можно в девять? – попросил Шурик. – Я поспать по утрам страсть как люблю!
– Ладно, так и быть: в девять, но чтобы не позже десяти завтрак был на столе! А тот, кто проснется раньше или позже, пусть устраивается с завтраком самостоятельно.
– Но вы же оставите мне пару бутербродиков, если я просплю, – жалобно попросила Крис.
– А ты пораньше ложись спать, чтобы не проспать, – рассмеялся Шурик.
– Ну конечно! Дома только и нудят: «Приходи пораньше!» да «Чтобы в десять была дома!» Дайте хоть тут расслабиться!
– Кстати! – сразу стал серьезным Федор. – Отбой мы назначаем на двенадцать часов. И чтобы гулять только возле дачи и по берегу залива, который рядом! Мы с Диной за вас отвечаем, поэтому не подставляйте! Родители рассчитывают, что с вами все будет хорошо.
– Само собой! – ответил за всех Володя.
– А теперь о комнатах. Ту, которая сразу за столовой, мы отвели девочкам. Там как раз три спальных места: диван и два раскладных кресла. Другую комнату, поменьше, – ребятам. Только там, уж извините, кому-то придется спать на полу.
– Не вопрос! Я люблю спать на полу, – тут же согласился Шурик.
– Отлично. А нам с Диной досталась самая маленькая комната, перед входной дверью. Возражений нет?
Возражений опять не было.
После ужина одноклассники парами разбрелись было кто куда, но Федор с Диной зажгли на берегу небольшой костер, и в конце концов все подтянулись к нему. Даже Лена Третьякова, которая так надеялась, что в этот романтический вечер на заливе Шурик наконец поймет, как нравится ей, и откликнется на ее чувства, сама не заметила, как повернула к костру.
– Жаль, что ночи сейчас белые, – сказала Крис.
– Что же в этом плохого? – удивилась Дина. – Люди со всей страны приезжают, чтобы на них полюбоваться.
– Это потому, что они их не видели, а мы уже насмотрелись. Представляете, как было бы здорово, если бы костер горел в темноте!
– Сейчас тоже красиво, – не согласилась с ней Аня. – Посмотри, какая вода светлая, прямо белая! А разноцветные рябинки будто нарисованные! И тихо так! Хорошо, что соседские дачи в отдалении и никто не мешает.
– А что, если искупаться? – предложил Антон.
– Купайтесь, – согласился Федор. – Вода теплая.
– Только будьте рядом, чтобы мы вас видели, – попросила Дина.
– Ну, вы прямо как папа с мамой, честное слово, – недовольно буркнула Третьякова. – Залив мелкий. Ничего с нами не случится!
– На это мы и рассчитываем, – весело отозвалась Дина.
Накупавшись, друзья вдруг как-то сразу почувствовали, что страшно устали за день. Да и немудрено. После выпускного спали мало. До дачи Лихачевых с электрички шли пешком под палящим солнцем целых четыре километра с рюкзаками и тяжелыми сумками. А от избытка свежего воздуха у юных горожан даже слегка кружилась голова. Поэтому никто не стал спорить, когда Федор с Диной предложили всем отправиться спать.
Суббота
Лена Третьякова очень тревожно спала в эту первую ночь на даче у залива. Вечно и всюду опаздывающая, она впервые в жизни очень боялась проспать. Совместное приготовление завтрака на пару с Шуриком казалось ей самым настоящим свиданием. Мобильник, который лежал на тумбочке возле кресла, должен разбудить ее в восемь часов, чтобы до девяти она успела привести себя в порядок. Конечно, она и так каждый день с утра проводит достаточное количество времени у зеркала, но это утро будет особым. Надо накраситься так мастерски, чтобы Шурик, во-первых, восхитился, во-вторых, не подумал, что все дело в косметике, которую если смыть, то и смотреть не на что будет. Кроме того, надо уложить волосы. Конечно, они у нее не такие пушистые и красивые, как у белокурой Аньки, но если их у корней смазать специальным гелем и приподнять щеткой, то они тоже лягут очень даже красиво. Жаль, что нельзя будет использовать фен. Он гудит, как самолет на взлете, а все будут еще спать. В общем, дел – полон рот.
Лена просыпалась несколько раз и с тревогой поглядывала на мобильник. На месте ли? Не скатился ли случайно на пол? Пару раз она проверяла, не разрядилась ли батарейка, еще пару – правильно ли она выставила время подъема. Совершенно измученная собственными переживаниями, она крепко заснула как раз тогда, когда телефону вздумалось ее будить. Третьякова даже не сразу поняла, что это за звуки раздаются, и выключить его пришлось Криске, которая очень недовольно пробурчала, что некоторые даже мобильник вырубить не в состоянии, и снова улеглась на диван, доставшийся ей по жребию.
Лена с трудом поднялась с кресла. После второй подряд полубессонной ночи у нее дико болела голова. Вместо того чтобы заниматься волосами и лицом, ей пришлось битых полчаса искать таблетки. В конце концов она нашла пачку анальгина у Ани в косметичке и с перекошенным от боли лицом отправилась на кухню. Из зеркала, висящего над раковиной, на нее глянула встрепанная несчастная девчонка с синими кругами под глазами. Разве такая понравится Шурику? Такая вообще никому и никогда не понравится!
Лена проглотила таблетку, посидела на табуретке минут пятнадцать, дожидаясь, пока боль хоть немного утихнет, и с отвращением посмотрела на разложенную по столу косметику. А ну ее! Если она, Лена, Шурику не нравится, так тут хоть под Линду Евангелисту накрасься – все равно не поможет.
Третьякова сгребла нарядные тюбики и коробочки в косметичку, снова подошла к зеркалу, расчесала волосы без всякого геля и завязала их на затылке в обыкновенный хвост. Пусть Лихачев полюбит ее такой, какая она есть, или… и вовсе не надо. Несчастной Лене очень хотелось заплакать, но она сдержалась, потому что нос, который при этом обязательно покраснеет, будет не лучшим дополнением к синим кругам под глазами.
Она как раз наливала в большой электрический самовар воду, когда в кухню вошел заспанный Шурик.
– Проснулась? Молодец! – похвалил ее Лихачев и сладко потянулся. – Я был уверен, что ты проспишь.
– Почему? – обиженно сверкнула глазами Лена.
– Ну… ты же всегда опаздываешь. Думал, что пока ты намажешься, причешешься и… всякое такое прочее… я уже успею все приготовить.
Шурик зачем-то выглянул в окно, и Третьякова быстренько сунула косметичку в синюю миску, стоящую наверху полки с посудой.
– Я редко крашусь, – самым честным голосом сказала она. – Я считаю, что девушкам не надо сильно
