желания. Если мы с тобой в одной комнате, я могу думать только о том, как ты будешь изливать свой пыл на меня. У меня репутация очень осторожного и благоразумного человека. А теперь взгляни на меня: я совратил племянницу своей крестной! Я открыто сплю с ней даже в доме крестной. — Он мрачно усмехнулся. — Хватит осторожности.

Вейн глубоко вздохнул, и при этом его грудь коснулась ее сосков.

— А что касается хваленого, даже легендарного умения владеть собой, то оно испаряется, как вода на раскаленном железе, стоит мне только войти в тебя.

Пейшенс не знала, что подтолкнуло ее. Его лицо было так близко — и она легонько куснула его за нижнюю губу.

— Я же предложила тебе расстаться — плакать не буду.

Напряжение, пульсировавшее в нем, немного спало. Вздохнув, он прижался губами к ее лбу.

— Дело не в этом. — Помолчав, Вейн продолжил: — Мне не нравится терять самообладание в тебе, это все равно что терять себя — в тебе.

Пейшенс почувствовала, что им снова овладело напряжение.

— Отдаваясь тебе, я отдаю себя в твою власть.

Пейшенс млела от звука его голоса. Закрыв глаза, она сделала глубокий вдох:

— А тебе это не нравится.

— Не нравится, и в то же время я страстно желаю этого. Я не одобряю этого и стремлюсь к этому. — Его дыхание щекотало ей щеку. — Ты понимаешь? У меня нет выбора. — Он набрал в грудь побольше воздуха: — Я люблю тебя.

Пейшенс затрепетала, окунувшись в эти долгожданные слова.

— То, что я теряю себя в тебе, отдаю свое сердце и душу в твою власть, — все это часть моей любви. — Он нежно коснулся губами ее губ. — И мое доверие к тебе — тоже часть любви.

Снова ощутив легкое прикосновение его губ, Пейшенс решила не ждать. Она поцеловала его, сжав ладонями лицо. Пусть он узнает — и почувствует — ее ответ на его слова!

И Вейн почувствовал, ощутил в полной мере. Он обнял ее с такой силой, что она едва не задохнулась, и они погрузились в захлестнувший их поток.

Серебристо-золотой, он обвивался вокруг них, наполняя каждое прикосновение волшебством. Он окутывал их сиянием и вплетался в их прерывистое дыхание. Он объединил в себе все: и сиюминутное влечение, и надежду на будущее, и неземной восторг, и земное наслаждение. Он обещал дарить им радость и сейчас, и всегда.

Вейн с тихим стоном отстранился и сорвал с себя бриджи. Пейшенс отбросила шаль и развязала тесемки под грудью. Сорочка соскользнула с ее плеч и упала на пол. Вейн раскрыл объятия, и Пейшенс прижалась к нему всем телом. Их губы соединились, и страсть вырвалась на волю.

Он нежно уложил Пейшенс на кровать, и она, раскинувшись перед ним, самозабвенно приняла его в себя.

На этот раз их соитие не было сдержанным. Страсть и желание расцвели пышным цветом, изгнав самообладание и здравомыслие. Пейшенс и Вейн стали едины — ив мыслях, и в действиях. И наслаждение, и восторг стали для них общими. Они снова и снова отдавали себя полностью, без остатка, но их души казались неисчерпаемыми.

Они вместе устремлялись к мерцающему свету, более могущественному, чем все силы в мире, и более ценному, чем все золото на земле.

Когда последняя волна вознесла их на гребень, они, слившись воедино, рухнули в водоворот, а потом, утолив жажду, долго плыли по течению. Наконец их одолел сон.

И они погрузились в блаженство — наиболее желанное из всех благодатей.

Во всем, что произошло потом, была виновата исключительно Мист.

Проснувшись, Вейн, как и в предыдущий раз, обнаружил, что кошка опять облюбовала его грудь, свернулась клубочком и мурлычет от удовольствия. Он сонно почесал ее за ухом и посмотрел в окно. Небо начало светлеть.

Им с Пейшенс надо поговорить.

Вейн убрал руку с головы кошки, и та немедленно выпустила когти.

Вейн зашипел и свирепо посмотрел на нее:

— Твои когти опаснее, чем твоя хозяйка.

— М-м? — Из-под одеяла показалась голова Пейшенс. Вейн указал на кошку:

— Я собирался попросить тебя убрать с меня этого хищника. Пейшенс удивленно заморгала, потом перевела взгляд на его грудь.

— Ой, Мист! — Приподнявшись на локте, она взяла кошку. — Слезай, Мист. Ну-ка давай! — Она перегнулась через Вейна, и когда ее живот прижался к его паху, он шумно втянул в себя воздух.

Усмехнувшись, Пейшенс опустила Мист на край кровати.

— Уходи. — Проследив за тем, как кошка, обидевшись, спрыгнула на пол, она уже хотела вернуться на свое место. И вдруг остановилась.

— Гм… — Обнаружив, что ее рот находится рядом с его грудью, она высунула язык и лизнула его сосок. Он дернулся, и она довольно улыбнулась. — Очень интересно!

Вейн думал, что Пейшенс ляжет рядом. Однако она легла на него.

Он нахмурился:

— Пейшенс…

Он ощутил тепло ее тела, шелковистость ее кожи. Его охватило дикое возбуждение, и он сразу забыл, что хотел сказать.

— Да? — По тону ее можно было безошибочно определить, что она что-то задумала, осыпая грудь Вейна поцелуями. Вейн призвал на помощь свое хваленое самообладание:

— Пейшенс, нам надо… — Его прервал стон, и он с изумлением понял, что это его стон. Все его тело напряглось, отзываясь на ее безыскусную ласку, на легкие прикосновения, на чувственный смех.

Неожиданно ее мягкие пальчики пробежались по его члену, потом сомкнулись на нем. Она медленно задвигала рукой вниз и вверх, не скрывая своей радости при виде его беспомощности.

— Боже, Боже, женщина! Что?..

Его голос сорвался на сладостный стон. Он закрыл глаза и на мгновение отдался во власть обжигающей страсти, а затем попытался перехватить ее руку, но потерпел крах. Она радостно засмеялась.

— Тебе не нравится? — дразнящим тоном задала она вопрос и с головой нырнула под одеяло. — Может, так будет лучше?

Так действительно было лучше, но Вейн был не в силах сказать это, потому что сосредоточился на прикосновении ее жаркого влажного языка и нежных губ. Она не имеет ни малейшего представления о том, что делает, — и слава Богу. Он и так на краю гибели. Прибавь ей немного опыта — и он бы уже умер.

Он облизал внезапно пересохшие губы.

— Кто, черт побери, тебя надоумил?

— Никто, просто слушала болтовню горничных.

Мысленно прокляв всех этих распутных горничных, Вейн собрал остатки самообладания. Она зашла слишком далеко! Сунув руки под одеяло, он попытался оттолкнуть ее голову.

Но она просто передвинулась.

И он ощутил, как его член погрузился во влажное пекло.

Он судорожно сжал ее голову, все его тело охватила дрожь. Ему показалось, что он сейчас умрет. От сердечного приступа. Внезапно Пейшенс выпустила его. Он застонал, и она снова взяла его в рот. Он закрыл глаза и сдался.

Теперь он был полностью в ее власти.

Она знала это и стала наслаждаться вновь обретенным господством над ним. В полной мере. Углубляясь в новую область знаний. Совершенствуясь и изобретая.

Пока Вейн не вырвался из ее руки, не схватил ее за талию и не усадил на себя. Он умело вошел в нее, она, вскрикнув, вжалась в него и изо всех сил стиснула его предплечья. Опершись на колени, оттолкнула его руки, чтобы они не мешали ей задавать ритм, и задвигалась.

Но его руки не остались без дела. Он гладил ее грудь, губами пощипывая ее за соски. Стремительность