— Он ждал меня. — Пройдя вперед, Вейн встал у камина. — Что, насколько мне известно, не является преступлением.
А Тиммз добавила:
— Абсолютно верно. Это же очевидно.
— Если в этом мнении мы едины, предлагаю забыть о случившемся. Не вижу способа выяснить, замешан ли кто-нибудь.
— Мастерс не смог опровергнуть ни одно из алиби. — Пейшенс вздернула подбородок, когда Вейн посмотрел на нее. — Я спрашивала его.
Помолчав немного, Вейн предложил:
— Итак, сегодня мы ничего не обнаружили, следовательно, остается только идти в постель.
Не выдержав его взгляда, Пейшенс отвела глаза.
— Как скажете. — Она склонилась к Минни. — Я еще понадоблюсь вам, мэм?
Минни выдавила из себя усталую улыбку.
— Нет, девочка моя. — Она похлопала девушку по руке. — Тиммз позаботится обо мне.
Пейшенс поцеловала Минни в щеку и, обменявшись заговорщицкими взглядами с Тиммз, пошла к двери. Вейн последовал за ней и догнал в тот момент, когда она остановилась, чтобы открыть дверь. Они оказались в том же положении, как и днем, когда Вейн намеренно смутил ее. Пейшенс посмотрела ему в глаза:
— Вы же не верите, что это был Джерард…
Полувопрос, полуутверждение. Вейн покачал головой:
— Я знаю, что это был не Джерард. Ваш брат не смог бы солгать, чтобы спасти себя, да он и не пытался.
Пейшенс секунду вглядывалась в его лицо, потом поклонилась. Вейн открыл дверь и, проводив девушку, вернулся к камину.
— Ну, — вздохнула Минни, — ты исполнишь мое поручение?
На лице Вейна появилась знаменитая улыбка Кинстеров.
— Разве я могу отказаться после такого показательного эпизода? — Действительно, разве он может?
— Хвала небесам! — воскликнула Тиммз. — Господь знает, что нам тут очень недостает здравого смысла.
Вейн решил приберечь свое утверждение на потом: именно она из всех домочадцев — и Пейшенс так считала — обладает здравым смыслом.
— Начну расследование завтра утром. А пока… — Вейн многозначительно посмотрел на Минни. — Как я сказал, для всех нас лучше забыть об этом на время.
Минни улыбнулась:
— Для меня это не составит труда, так как я знаю, что ты здесь.
— Отлично! — Кивнув, Вейн пошел к двери.
— О… э… Вейн…
Он оглянулся, но не остановился.
— Знаю, но не требуйте от меня обещаний, которые я не сдержу.
Минни нахмурилась:
— Просто будь осторожен. Как я посмотрю в лицо твоей матери, если ты сломаешь себе ногу или, что еще хуже, свернешь шею?
— Не беспокойтесь, я не намерен калечить себя ни тем, ни иным способом. — Вейн на секунду замер в дверях. — Уверен, вы слышали, что мы, Кинстеры, неуязвимы.
И он удалился с победной улыбкой на устах. Минни еще несколько минут глядела на закрытую дверь.
Наконец она усмехнулась и подтянула соскользнувшие шали.
— Неуязвимы? Гм!
— Все семеро из нынешнего поколения вернулись с Ватерлоо целые и невредимые, без единой царапины, — напомнила ей Тиммз. — Я бы сказала, что у них есть полное право так говорить.
Минни произнесла нечто, очень похожее на ругательство.
— Я знаю Вейна и Девила с колыбели, да и других знаю не хуже. — Она взяла Тиммз под локоть и с трудом встала. — Они очень даже смертные. Они храбры, у них горячая кровь. — Помолчав, она хмыкнула: — Естественно, они не могут быть неуязвимыми, но — чтоб мне провалиться на месте! — они почти неуязвимы.
— Верно! — усмехнулась Тиммз. — Значит, мы вправе взвалить наши проблемы на плечи Вейна. Господь свидетель, они достаточно широкие.
Минни засмеялась:
— Очень точно подмечено! Давай-ка уложим меня в постель.
Вейн проснулся рано и спустился в утреннюю гостиную, где нашел только Генри, расправлявшегося с горой колбасок на тарелке. Обменявшись с ним приветствиями, он подошел к серванту.
Вейн накладывал себе на тарелку тонкие ломтики ветчины, когда в комнате появился Мастерс с новым блюдом, которое поставил на сервант. Вейн поймал его взгляд:
— Никаких признаков взлома?
— Нет, сэр. — Мастерс служил у Минни дворецким более двадцати лет и отлично знал Вейна. — Я сделал обход очень рано. Первый этаж я проверил еще до… инцидента, а потом обошел опять. Все двери и окна закрыты.
Вейн не удивился тому, что услышал. Он кивнул, и Мастерс ушел.
Вейн расположился в конце стола, рядом с Генри. Едва он сел, как тот оторвался от своей тарелки:
— Чертовски странное дело! Мою родительницу все еще трясет. Как ни прискорбно говорить об этом, но мне действительно кажется, что молодой Джерард зашел слишком далеко с этой чепухой насчет Фантома.
Брови Вейна удивленно взлетели вверх.
— Между прочим…
Его прервало громкое фырканье: в комнату вошел Уиттиком.
— Этого юного прохвоста надо хорошенько выпороть! Он неженка, не привыкший к суровому наказанию, и нуждается в твердой руке. Он слишком долго находился на попечении женщин.
Вейн весь напрягся, но ничем не показал своего возмущения. Изобразив на лице скуку, он лениво спросил:
— Почему вы так уверены, что это был Джерард?
Вместо Уиттикома, который в этот момент исследовал блюда на серванте, ответил Генерал:
— Да это же очевидно! — Сопя и отдуваясь, он вошел в комнату. — Кто еще это мог быть, а?
И опять Вейн так же удивленно вскинул брови.
— Почти все, насколько мне известно.
— Чепуха! — отрезал Генерал, прислонив свою трость к серванту.
— Все, кроме меня, Минни, Тиммз, мисс Деббингтон, Анджелы и миссис Чедуик, — настаивал Вейн. — Любой из вас может быть виновным.
Генерал резко повернулся и уставился на него из-под нависших бровей.
— У вас не все дома, из-за разгульного образа жизни вы повредились в рассудке. Какого черта кому-то из нас понадобилось бы нагонять страх на Анджелу Чедуик?
Джерард, радостный, ликующий, вбежал в столовую — и замер как вкопанный. Его лицо, еще секунду назад восторженное, сразу же стало хмурым.
Вейн глазами указал ему на сервант, и юноша, напряженный и настороженный, принялся накладывать себе еду.
— Действительно, — тем временем говорил Вейн, — однако, используя те же самые доводы, я спрошу: а зачем это понадобилось Джерарду?
Генерал нахмурился и пронзил взглядом спину юноши. Навалив себе в тарелку кеджери
