дома. Наконец все вернулось в прежнее русло, но Пенелопа была совершенно измучена.

В приемной ждала мисс Марш.

– Я проверила все папки и здесь, и в вашем кабинете. Ничего не пропало.

– Спасибо, – устало улыбнулась Пенелопа. – Хоть об этом можно не волноваться.

Мисс Марш застенчиво улыбнулась и уже хотела сказать что-то, но передумала. Пожелала Пенелопе спокойной ночи и вышла.

Выглянув в окно, она увидела, что уже стемнело. Уличные фонари сияли желтыми лунами сквозь собирающийся туман.

Прошел еще день, а они не продвинулись ни на шаг. Мало того, столько времени потрачено на докучливого сержанта и его претензии!

Снова войдя в кабинет, она тяжело вздохнула… и увидела стоявшего у стола Барнаби.

Увидев ее, он распахнул объятия, и она вошла в кольцо его рук и положила голову ему на грудь.

– Какой ужасный день! Как… как ты догадался прийти?

– Стоукс прислал записку.

Он прижал ее к себе, отпустил и едва не силой усадил в кресло, а сам придвинул стул и сел рядом.

– Он не сообщил подробностей. Только то, что в приюте случилась какая-то неприятность из-за поддельного ордера на обыск. Я хочу, чтобы ты рассказала все, что успела запомнить. И все, что сказали констебли.

– Ими командовал сержант.

Она подробно передала содержание ордера и добавила, что вместе с ордером ей для пущего правдоподобия передали объявление.

– Сержант сказал, что объявление прислали вместе с ордером?

Немного подумав, она кивнула:

– Да. Именно так и было. Он объяснял, что ордер выдан на основании этого объявления. Но я не хотела рисковать и позволить им рыться в делах. Боялась, что они найдут нечто такое, о существовании чего никто из нас не знал.

Барнаби нежно сжал ее руку.

– Откуда ты узнала об этом обыске? Где ты была?

Пенелопа поморщилась.

– У леди Харрис. Несмотря на то, что дам на вечере было совсем мало, уверяю, утром по всему городу разнесется известие о том, что приют обыскивали.

– Ничего подобного. Если, конечно, мы будем действовать быстро и наверняка. Что у тебя запланировано на сегодняшний вечер?

– Погоди… сейчас вспомню… Ужин у леди Форсайт. Нужно ехать, потому что там будут главные спонсоры. Мама уже обещала старинной приятельнице леди Митчелл быть у нее: это их последняя возможность собраться перед отъездом, так что я одна отправлюсь к леди Форсайт.

– У меня идея! – воскликнул Барнаби, немного подумав.

– Какая именно?

– Но сначала я должен поговорить с твоей матерью, – улыбнулся он.

Пенелопа слишком измучилась, чтобы спорить, требовать, чтобы он все рассказал. И поэтому сдалась и позволила ему увезти себя на Маунт-стрит. Было всего шесть часов вечера, и Минерва, вдовствующая виконтесса Калвертон, приняла их в гардеробной.

Она терпеливо и сочувственно выслушала повествование дочери о неудавшемся обыске.

– Теперь, – заключила Пенелопа, – придется ехать к леди Форсайт и пытаться задушить на корню все нежелательные слухи.

– И тут, – подхватил Барнаби, – я, пожалуй, могу помочь. Видите ли, леди Калвертон, ни я, ни инспектор Стоукс не считаем появление этого ордера досадным недоразумением. Мы уверены, что наш преступник попытался использовать полицию в своих целях, чтобы отомстить Пенелопе и приюту, потому что благодаря им его планы либо провалились, либо стали почти неосуществимыми. Возможно также, он специально намеревался повредить репутации Пенелопы. Поэтому мне следует сопровождать Пенелопу к леди Форсайт. Даже если Пенелопа будет уверять присутствующих, что ордер оказался фальшивкой, это вряд ли убедит особенно злостных сплетников. Они посчитают, что если она и невинна, то в приюте что-то нечисто. Однако если я, человек, тесно связанный с полицией, объявлю, что по чьему-то злому умыслу был выдан поддельный ордер на обыск, и с Пенелопы, и с приюта будут сняты все подозрения.

Минерва тепло улыбнулась:

– Спасибо, мистер Адэр. Это крайне любезно с вашей стороны. Я с радостью принимаю ваше предложение. А ты, Пенелопа?

Пенелопа так заслушалась, что не сразу пришла в себя. Стряхнув задумчивость, она кивнула:

– Да. Должна признать, что с поддержкой мистера Адэра мне будет куда легче вынести сегодняшнее испытание.

Барнаби успел заметить удивленное лицо Минервы, но та мгновенно взяла себя в руки. Очевидно, ее младшая дочь отличалась редкой несговорчивостью.

– В таком случае, – решила она, – я пошлю записку Амаранте Форсайт и попрошу извинения за то, что