Они пили чай в гостиной Гризельды. Пенелопа откусила кусочек пышки, проглотила и хмыкнула:

– Хотите сказать, медленная пытка.

С налета на школу Гримсби прошло три дня. И несмотря на все усилия, им так ничего и не удалось узнать о Смайте и уведенных им мальчиках. Настроение у всех было мрачное.

Гризельда встала, сняла чайник с огня и наполнила кружки.

– Как там мальчики? Привыкают к приюту?

– Да, осваиваются потихоньку.

Последние дни Пенелопа только и делала, что улаживала формальности, оформляя опекунство над теми мальчиками, которых не предполагалось брать в приют, и знакомила вновь прибывших с остальными обитателями.

– Теперь, когда все узнали, что их спасла полиция во время набега на воровскую школу, они стали кем- то вроде героев, и это, конечно, облегчило им жизнь на первых порах.

Сегодня была суббота, и Пенелопа приехала спросить Гризельду, не слышала ли она чего-нибудь нового. К сожалению, порадовать ее было нечем. Подруги уселись у огня, чтобы утешиться чаем с пышками, но тут появился Барнаби. Он уже успел побывать на Маунт-стрит, но невозмутимый Лейтон направил его сюда.

На следующий день после ареста Гримсби Барнаби отправился в Лестершир, чтобы потолковать с Карлтоном Риггзом, в надежде, что последний знает, кто такой Алерт. Гризельда и Барнаби, знавшие Риггза, могли поклясться, что сам он не Алерт: Риггз был ярким блондином.

И вот Барнаби благополучно вернулся, но вместо того чтобы немедленно удовлетворить любопытство девушек, углядел блюдо с пышками, заявил, что крайне нуждается в подкреплении, и отказался произнести хотя бы слово, пока не попьет чаю.

Когда Барнаби уже открыл рот, чтобы начать рассказывать, раздался резкий стук в дверь.

– Это, должно быть, Стоукс! – воскликнула Гризельда, подбегая к лестнице. – Возможно, он что-то узнал!

Инспектор, усевшись в кресло напротив Гризельды, поднес к губам кружку и уже потянулся к пышке, но Пенелопа вскочила с дивана и схватила блюдо. Стоукс удивленно уставился на нее, но она вновь устроилась на диване и прикрыла блюдо рукой:

– Сначала доклад. Потом еда.

Стоукс взглянул на нее и покачал головой:

– Можете поставить блюдо на место. Я не узнал ничего нового.

Пенелопа вздохнула и вернула блюдо на столик.

– Ничего?

– Никаких следов. Смайт словно сквозь землю провалился. Не появлялся ни в одном из привычных мест. Тамошние обитатели помогают нам чем могут. Мы нашли дом, где он жил, но оказалось, что он переехал, и никто не знает куда.

Стоукс взял с блюда пышку.

– А те сыщики, что следили за домом на Сент-Джонс-Вуд-Террас? – спросила Гризельда. – Никого не видели?

Стоукс покачал головой и стал энергично жевать.

– Никто не пытался проникнуть в дом. Полагаю, Смайт появился на Уиверз-стрит как раз тогда, когда мы ворвались к Гримсби. Он увидел нас, понял, что Гримсби выложит нам все, и исчез. Смайт знает, как связаться с Алертом, и предупредил его, что идти на Сент-Джонс-Вуд опасно. Да и сам он лег на дно и забрал с собой мальчиков, – сказал Барнаби.

– А Риггз ничего не знает? – спросил Стоукс без особой надежды.

– Абсолютно ничего. Мало того, – голос Барнаби вдруг стал писклявым и манерным, – сама мысль о том, что кто-то среди ночи воспользовался гостиной его любовного гнездышка, ему положительно невыносима.

Пенелопа фыркнула.

– Я ничуть не преувеличил, – заверил Барнаби уже своим обычным голосом. – Риггз именно из таких – напыщенный, глупый индюк. Я спросил, кто еще знает о доме, кого из друзей он там принимал. Но список поистине бесконечен. Он владеет домом больше десяти лет и никогда не делал из этого тайны. И конечно, лакеи его приятелей, друзья его лакея и множество других слуг, и так далее, и тому подобное, тоже в курсе его дел. Так что узнать что-то от Риггза – дело бесполезное.

Присутствующие заметно погрустнели. Положение спасла Гризельда.

– Не вешать носа! – приказала она. – Мы будем и дальше искать. Неплохо уже и то, что если мы ничего не слышали о Смайте, значит, он зарылся в нору и не заставляет мальчиков воровать. Мало того, они живы, здоровы и наверняка сыты. Пока он не вышел из укрытия, должен держать свои инструменты в идеальном состоянии.

– Значит, он должен как следует присматривать за ними для своего же блага? – уточнила Пенелопа.

– Совершенно верно. Так что пока опасность им не грозит. Их не бьют, не морят голодом. Они не ночуют под мостом. Смайт скорее всего заботится о них лучше, чем Гримсби. Он хотел получить восемь человек, а осталось всего двое. Их следует беречь.

Мужчины неожиданно помрачнели.

– Значит, вы думаете, что он не отказался от своего намерения? – спросил Стоукс. – Я полагал, что он