– Алерт изобрел необычайно хитроумный план, – заключил Стоукс, ставя на стол кружку. – Он предвидел каждый шаг полиции и с самого начала знал, как нас обойти.

Они в который раз зашли в тупик.

В одиннадцать, после приятного ужина с лордом Абингдоном и двумя друзьями, которые, как и его милость, были завзятыми филантропами, Барнаби и Пенелопа спустились со ступенек крыльца и с удивлением увидели, что туман рассеялся, а ночь выдалась прохладной и ясной.

– Если очень пристально всмотреться, можно увидеть звезды, – заметила Пенелопа, беря Барнаби под руку. – Давай не будем брать экипаж. Так приятно пройтись по свежему воздуху.

– Но нам придется пересечь половину Мейфэра, чтобы добраться до Маунт-стрит.

– Странно, – пробормотала Пенелопа. – Мне это в голову не приходило. Собственно говоря… – Она лукаво улыбнулась. – Я имела в виду не Маунт-стрит. Джермин-стрит куда ближе.

Тут она права!

– Но твоя мать… – растерялся Барнаби.

– В Эссексе.

Они оказались на Арлингтон-стрит и, завернув за угол, продолжали идти.

– Должен указать, что правила приличия вряд ли допускают твое появление на Джермин-стрит под руку с джентльменом.

– Вздор! Кто узнает меня в этом плаще с поднятым капюшоном?

Он сам не знал, почему возражает: ведь в глубине души был счастлив, что она идет домой вместе с ним. Словно они уже женаты… или по крайней мере помолвлены, но…

Барнаби разглядывал профиль Пенелопы. Несмотря на веселое, почти игривое выражение, в ней чувствовалась решимость. Учитывая их неопределенные отношения, самым мудрым будет сдаться и посмотреть, к чему это приведет.

Возможно, к тому, чего он добивался.

А Пенелопа тем временем репетировала в уме свою речь, обдумывая, как лучше заговорить о необходимости брака. Она собиралась сделать ему предложение, как только они войдут в дом. Лучше, чтобы это произошло в гостиной: там легче разговаривать, потому что нет кровати, и ничто их не отвлечет.

Но сначала им нужно оказаться в гостиной.

Они поднялись на крыльцо, и Барнаби, отпустив ее руку, полез в карман за ключом. Но тут за дверью послышались шаги. На пороге появился Мостин.

Не успел Барнаби опомниться, как Пенелопа пошла прямо на дворецкого. Тот с почтительным поклоном посторонился.

– Мостин, чай, пожалуйста. В гостиную.

Тон и манеры были тщательно рассчитаны. Она вела себя так, словно уже была его женой. Барнаби не мог пошевелиться от удивления.

Пенелопа оглянулась на него и шагнула к гостиной.

– Эй!

Это еще что?

Все еще стоя на крыльце, Барнаби обернулся и увидел незнакомого парня. Тот, настороженно оглядываясь, манил его.

Сбитый с толку Барнаби подошел к нему.

– В чем дело?

– Вы мистер Адэр?

– Да.

– У меня срочное дело, сэр.

Незнакомец отступил.

Барнаби, хмурясь, спустился на ступеньку вниз и снова остановился, пытаясь рассмотреть, что творится на улице. Откуда-то возникшее дурное предчувствие послало озноб по спине. Заметив троих… нет, четверых мужчин, державшихся в тени по обе стороны дома, он попытался отступить. Они увидели это и набросились на него.

Он ударил первого в грудь, швырнув на перила крыльца. Но прежде чем успел опомниться, неизвестные вцепились в него. Он свалил другого ударом в живот, но остальные продолжали теснить его, так что он не мог как следует размахнуться.

Они пытались схватить его, стащить с крыльца. Но ножей при них не было. Слава Богу!..

Он боролся с очередным противником, стараясь одновременно не дать другим зайти ему за спину, когда почувствовал, что сзади кто-то есть, В воздух взлетел тяжелый набалдашник дедовской трости, опустившийся на голову человека, который в этот момент нападал на него.

Значит, это Мостин пришел ему на помощь.

Нападавший взвыл. Еще двое попробовали вмешаться. Но трость продолжала подниматься и опускаться на их головы.

Человек, державший Барнаби, разжал руки.