371
Черейский Л А Пушкин и его окружение Л., 1989 С 152
372
Левкович Я. Л Указ соч. С. 68
373
Судя по названию, данному записи самим А. С. Сомовым («Из воспоминаний Надежды Михайловны Еропкиной об А С. Пушкине»), он правильно учел, что воспоминания женщины, лично знавшей Пушкина, даже если они записаны с ее слов в старости, воспринимаются безусловно как нечто более солидное и достоверное, чем семейные предания, записанные человеком, никогда не видевшим поэта. Ссылки А. С. Сомова на авторитет А. Ф. Кони, мнение которого находится вне проверки, — типичный прием повышения коммерческой ценности сомнительного документа.
374
Эйдельман Н. Указ. соч. № 9. С. 38.
375
См: Shaw J. Pushkin's Rhymes: A Dictionary. The University of Wisconsin Press, 1974.
376
Bulwer-Lytton. Pelham, or the Adventures of a Gentleman 2nd ed London, 1828. Vol. 1. P 287.
377
Бульвер-Лшптон Пелэм, или Приключения джентльмена М., 1958. С. 199.
378
Бульвер-Литтон. Пелэм, или Приключения джентльмена. С. 402–403.
379
Раслтон — персонаж из «Пелэма», в котором отразились черты известного денди Джоржа Бранена Бреммеля, — был прекрасным образцом для такой роли. Поведению Пушкина в быту вообще было свойственно стремление перевоплощаться в героев его «возлюбленных творцов», особенно когда эти литературные образы стимулировали его собственное творчество. Так, Л. И. Вольперт тонко показала, что в период вызревания замысла «Романа в письмах» Пушкин охотно разыгрывал в некоторых бытовых ситуациях Вальмона (см.: Вольперт Л. И. Пушкин и Шодерло де Лакло (На пути к «Роману в письмах») // Пушкинский сборник. Псков, 1972). Обдумывая замысел «Романа на Кавказских водах», где впервые появляется помета «Pelham», и «Русского Пелама», Пушкин прибег к излюбленному им приему обращения с наивными провинциалками — надел готовую маску литературного героя.
380
Баратынский Е. А. Стихотворения. Поэмы. М., 1982. С. 182.
381
Рукою Пушкина. М.; Л., 1935. С. 733.
382
А. С. Пушкин в воспоминаниях современников. М., 1974. Т. 1. С. 69.
383
Там же. Показательно мнение Ю. Н. Тынянова, что у Пушкина были в Лицее даже три различные клички: «француз»: «обезьяна» и «тигр». В романе он объяснял последние две тем, что Пушкин имел склонность к прыжкам, грыз перья и что «когда он сердился, его походка становилась плавная, а шаги растягивались» (Тынянов Ю. Н. Избр. произведения. М., 1956. С. 576).
384
А. С. Пушкин в воспоминаниях современников. Т. 2. С. 140.
