В воскресенье утром мне позвонила Надя:

— Ну что, как ты? Пойдем на море?

— Надь, ты что? После вчерашнего?

— Ну, это ерунда. Привыкай, здесь часто люди тонут, это же Бетта, — усмехнулась подруга.

— Надь, меня мама не отпустит!

— Это я беру на себя, — безапелляционно заявила она, и я поняла, что никуда от нее не денусь.

Через полчаса Надя уже вилась вокруг моей мамы, как Лиса Патрикеевна.

— Ой, ну какой пляж, теть Тань, ну что нам там делать? Что у нас, других дел нету, что ли? Походим по рынку, наряды себе присмотрим, надо же девушкам что-то купить на выход!

Мама с сомнением покосилась на ее расшитый стразами джинсовый сарафан, но согласилась. Хотя на ее скорбном лице явно читалось: «Ох, как бы эта Надя не научила тебя плохому, Полиночка!»

На пляже мы подыскали себе местечко подальше от спасательного пункта, после вчерашнего позора мне там делать было нечего. Но только мы искупались и легли погреться, как у Нади зазвонил мобильный.

— Ой! Да! Ну! Ну да! — Нажав на «отбой», она метнула на меня виноватый взгляд: — Витек приехал, зовет в кафе. Ты не обижаешься? — для проформы спросила она, уже начиная собирать вещи в сумку.

— Обижаюсь, — буркнула я.

— Ну и дура! — отрезала подруга, и мы обе рассмеялись.

…Я уже полчаса лежала пузом кверху и раздумывала о том, как меня угораздило в мой самый первый день в классе сесть рядом с черной сумкой. Но одновременно я понимала, что начинаю привыкать к Надькиным фокусам, и чувствовала: злиться на нее просто невозможно.

Мысли мои разбегались в разные стороны… Кажется, я даже задремала. Вдруг заскрипела галька — кто-то усаживался рядом со мной. В нос мне ударил неприятный запах перегара.

Я открыла глаза и увидела в полуметре от себя не очень-то приятную физиономию с мутными серыми глазами. Парень лет двадцати пяти, коротко стриженный, в полосатой майке, сильно смахивающей на нижнее белье, и мятых серых шортах по-хозяйски расселся на моем полотенце и в упор таращился на меня. Я села.

— Здрасьте, — прогнусавил он и, не дождавшись ответного приветствия, продолжил: — Из самой, значит, Москвы?

— Да, из Москвы, — выдавила я из себя, стараясь определить степень его опьянения.

— А я, значит, отсюда, из Бетты, — сообщил он то, что было понятно с первого взгляда.

Я молчала и думала, как отделаться от нетрезвого аборигена.

— Загораешь, значит, — констатировал парень очевидное. — Меня Валера зовут, друганы кличут Валерой Морским… — Мое молчание Валеру не очень-то смущало. — Да ты не бойся, я не из этих… — Он показал почему-то в сторону моря. — Я нормальный, это погоняло у меня такое, потому что на флоте служил… Ах да, ты ж не местная, про морских-то не слышала. Думаешь, Бетта — это так себе, дыра? Конечно, дыра и есть, — радостно хмыкнул Валера. — Ничего тут хорошего, кроме моря и скал. А только в скалах у нас знаешь кто? Морские. Они такие же, как мы, только в жилах у них вода, и живут в воде. Думаешь, почему у нас тут люди так часто тонут? — спросил он, загадочно понижая голос И сам же ответил на свой вопрос — Это у морских такие игры, топят они нас для своей забавы, гады…

Тайфун внутри меня медленно набирал силу. Почему я должна слушать россказни этого грязнули? Сейчас скажу ему все, что думаю по этому поводу. Но тут его взгляд упал на мой розовый бюстгальтер, и мысль его заработала совсем в другом направлении:

— Вечером дискотека в дурке, — так в Бетте издавна называли дом культуры, это я запомнила с детства, — пойдешь?

— Нет, спасибо, — еле сдерживаясь, ответила я ледяным тоном и привстала, чтобы одеться.

— Стой! — Он грубо схватил меня за руку. Я попыталась вырвать кисть, но выпивший парень держал очень крепко. — Хватит тут понты свои московские показывать…

— Пошел вон! — завопила я так, что все обитатели пляжа повернули головы в нашу сторону.

— Эй, ты что? — отпрянул Валера, но меня уже понесло.

— Кто ты такой, чтобы навязывать мне свое общество? Не видишь, что ли, — не хочу с тобой говорить! Ослеп? — кричала я все громче, наступая на хулигана.

Неожиданно кто-то положил сзади руку на мое плечо. Я яростно дернула им, оглянулась и встретилась взглядом с удивительными серо-голубыми глазами. Семен! Ярость стихла в один миг, и сейчас же мне стало мучительно стыдно за свое поведение.

— Все нормально? — спросил он нас обоих. Не знаю, показалось мне или нет, но в глазах его словно светилась улыбка. Валера вдруг необычайно засуетился и даже как будто протрезвел.

— Все нормально, я уже ухожу, с москвичкой вот поговорили немного, о поселке ей рассказал. Я пойду? — заискивающе взглянул он на Семена. Тот молча кивнул, и Валера исчез в мгновение ока.

— Вообще-то я шел спасать тебя от пьяного хулигана, — улыбнулся спасатель. — Но так и не понял, кто из вас пострадавший…

Как же мне хотелось в этот момент быть остроумной, независимой, изящно-циничной! Но из всех возможных ответов на его вопрос мне пришел в голову только один:

— А ты, оказывается, и на суше спасаешь, не только в воде? — И я глупо, как мне показалось, засмеялась.

Шутка оказалась не очень удачной, его улыбка померкла.

«Боже, ради чего он разговаривает с такой набитой дурой? — с отчаянием подумала я. — Сейчас развернется и уйдет».

Но как ни странно, Семен легко опустился на гальку возле меня. Неужели такое возможно и мне это не снится?

— Красивый сегодня день, — прищурился он на искрящееся море. Я молча любовалась его правильным профилем. Ну зачем парню такие длинные, загнутые ресницы? Специально, чтобы сводить с ума бестолковых москвичек?

Мы сидели и молчали, и я чувствовала себя необыкновенно хорошо рядом с ним. Море действительно было очень красивым — оно сверкало и переливалось, как огромный алмаз. Бесценный алмаз, который принадлежит всем и никому… Я хотела, чтобы эти минуты длились вечно. Но вот Семен встал, выпрямился и, глядя на меня сверху, сказал:

— Иди домой, ладно?

Даже если бы он предложил мне прыгнуть со скалы, я бы прыгнула Так что я немедленно собрала вещички и отправилась на свою гору.

Дома меня ждала немного взволнованная мама:

— Ты оставила мобильный! Поля, тебе Надя прислала эсэмэс, она извиняется за что-то. — Мама снова читала мои эсэмэски! — Я переживала, как ты там одна, шпаны все-таки много в Бетте. — Она выглядела виноватой. Еще бы, это ведь она привезла меня сюда. Да и из-за того, что она постоянно проверяет мой телефон, у нас не раз вскипали скандалы. Но ругаться с человеком, который уже и так признал себя виновным во всех грехах, трудно, поэтому тайфун во мне на этот раз не разбушевался. К тому же я до сих