Бетте он пропустил мимо ушей. — Объясни мне, пожалуйста... — начал он, как вдруг его прервали. Дверь открылась, и в кабинет заглянул Семен. Я чуть не вскрикнула от удивления, но отец, похоже, его ждал. — Заходи, — кивнул он.

Семен сдержанно поздоровался с отцом, а также с толстяком — как я уже догадалась, начальником милиции поселка Бетта. Я не могла оторвать глаз от своего возлюбленного: в этом обшарпанном, унылом кабинете он казался гостем из другого мира.

Я видела, что и отец пристально рассматривает его.

— Свидетель твой, конечно, не явился, — сказал папа наконец — скорее утвердительно, чем вопросительно.

— Он будет через несколько дней, — ответил Семен.

— Имя, фамилия, отчество свидетеля?

— Он будет через несколько дней, — твердо повторил Семен.

— Хорошо, свидетеля отложим на потом. Готов ехать?

— Да.

— Полина, поехали, — скомандовал отец. — Алексей Алексеевич, группа экспертов готова? — обратился он к толстяку.

— Ждет внизу, — с готовностью ответил тот.

Мы спустились на первый этаж, где похожий на девушку сержант ругался с обитателем «обезьянника».

— Не имеешь ты права у меня просить такие вещи! Здесь тебе не шашлычная! — высоким обиженным голосом увещевал задержанного сержант.

— А ежели у мене душа горит... — начал было тот, но замолк при виде нашей делегации.

— А ну не бузить у меня! — добродушно рявкнул начальник милиции, и оба спорщика вытянулись по стойке смирно. Мой отец посмотрел на сержанта и тихонько сказал Алексею Алексеевичу:

— Хорошие у тебя ребята, Леш.

— Дык это тебе не столица, оборотней в погонах не держим! — расцвел начальник.

На улице нас ждал «уазик», в котором кроме водителя сидели два очень похожих друг на друга эксперта: оба худощавые и в очках.

— Ехать в сторону Геленджика, — сказал Семен, и машина тронулась.

Ехали мы молча. Я понимала, что отец не хочет задавать вопросы Семену в присутствии посторонних. Часа через полтора свернули на проселочную дорогу, и там меня слегка укачало, но я боялась даже заикнуться об этом. Папа явно был не в настроении. Наконец дорога вышла к морю. А вот и тот самый одинокий дом.

— Узнаешь? — сурово спросил меня отец после того, как Семен указал на него.

— Да, это он! — обрадовалась я тому, что трясучая дорога осталась позади.

Калитка опять была не заперта, но дом встретил нас здоровенным замком на двери. Он явно пустовал Отец жестом остановил одного из экспертов, который со своим инструментом начал уже примериваться к замку.

— Подожди, сначала несколько вопросов потерпевшей... Ну, Полина, — строго обратился он ко мне, — можешь сказать, какое там расположение комнат?

— Да. Справа внизу кухня, слева небольшая комната с телевизором, они там футбол смотрели… Наверху совсем маленькая комната, там держали меня.

— Хорошо. — Отец повернулся к Семену: — Теперь ты.

— Да, именно так, — подтвердил тот.

— Теперь вскрывайте, — разрешил отец эксперту.

Через минуту мы вошли в дом. Папа окинул первый этаж хищным взглядом. Мне показалось, он слегка разочарован тем, что мое описание подтвердилось.

— Хм, все эти дома похожи друг на друга. В конце концов, дом твоей бабушки точь-в-точь такой же… А где телевизор? — оживился вдруг он. Телевизора в комнатушке и впрямь не оказалось.

— Не знаю, наверное, они увезли его с собой, — хмуро ответила я. Не очень-то приятно, когда родной отец сомневается в твоих словах, даже если ты знаешь, что это — его работа.

Один из экспертов тем временем защелкал фотоаппаратом, другой собирал с пола какие-то невидимые пылинки. Мы прошли наверх. Маленькая комнатушка не сохранила никаких следов нашего пребывания здесь. Я посмотрела на пол, где еще вчера переживала то запредельное счастье, то безмерное отчаяние. Я вспомнила те слова, что сказал мне Семен, стоя у окна, и невольно взглянула на него. Наши взгляды встретились, и я поняла: он думает о том же.

— Хватит играть в гляделки! — От моего отца, похоже, не ускользнет даже взмах ресниц. — Можете погулять, мы пока здесь поработаем.

В саду на заброшенной дорожке кое-где лежали желтые листья. Мне стало грустно — через год меня уже не будет здесь.

— Твой папа меня в чем-то подозревает, — прервал мои мысли Семен. Я лишь молча кивнула. Мне было очень стыдно перед возлюбленным за отца: вместо того чтобы благодарить за мое спасение, он пытается в чем-то обвинить его.

Мы сидели на морском берегу, наслаждаясь мягким осенним солнцем, когда сзади неслышно к нам подошел отец.

— Мы не нашли никаких следов вашего пребывания в доме, — объявил он, — либо похитители уж слишком профессиональны... либо не было никакого похищения!

— Папа! — возмущенно вскрикнула я, но отец перебил:

— Отставить эмоции! Говорить с каждым из вас буду по отдельности. Начнем, Поля, с тебя. А вы, молодой человек, еще погуляйте.

Семен молча встал и пошел вдоль берега.

— Красивый парень, —  заметил папа, глядя ему вслед. Я ожидала чего угодно, только не этих слов. — Давно ты с ним знакома?

— Около месяца.

— Ага. То есть примерно с того момента, как я взялся расследовать дело о контрабандистах... — задумчиво протянул отец и вдруг добавил весьма энергично: — Полина, а тебя никогда не удивляло, что такой красивый парень не работает в Париже фотомоделью, а сидит в Бетте на пляже и спасает неудачников, которым не хватило денег на отдых в Турции?

— Пап, ты сам здесь отдыхаешь, а не в Турции! — Я не готова была к такому разговору и пыталась всячески увести его в сторону. Не объяснять же отцу, что Семен — Морской!

— Не юли! — сурово отрезал отец, но тут же смягчился: — Доченька, я не хочу сделать тебе больно, но твой парень… С ним что-то не так. Скажи честно: вы с ним придумали эту историю с похищением, потому что он тебя об этом попросил?

— Папа! — задохнулась я от негодования.

— Подожди, не нервничай, я ведь все понимаю. Такой красивый парень, ты влюбилась в него, думаешь, что лучше никого на свете нет. И все потому, что у него смазливое лицо и стройная фигура. Это бывает, дочка, не ты первая, не ты последняя. А его просто попросили встречаться с дочкой майора Романова, он просто кому-то услугу оказал. И когда преступникам нужно было на меня надавить, чтобы я выпустил одного человека из-под стражи, он уговорил тебя разыграть эту историю. Так?

— Нет, папа, — в отчаянии выговорила я. — Не так!

— Хорошо, тогда объясни, как вы отсюда вернулись в Бетту? На машине?

«Внимание, Полина! Будь осторожна!» — зазвучало у меня в голове. Я буквально замерла на месте, зная, что отец может расшифровать любой мой жест. Лгать ему крайне опасно. Под его пристальным взглядом я наклонилась вперед и опустила голову.

— Пап, меня сейчас стошнит, — сдавленно простонала я.

Это подействовало. Все-таки непробиваемый мент Романов прежде всего был моим отцом. Он испуганно сказал:

— Пойдем к машине, Эдик тебя осмотрит...

— Пап, я не хочу, чтобы меня осматривал патологоанатом, — взвыла я, — я просто посижу здесь