— …как доверял и капитан Морхарт, — невинно заметила Вайолет. — Правда, капитан Флинт?
Судя по тому, как напряглась его спина, как дрогнули пальцы, обхватившие чашку, замечание Вайолет рассердило его. В руке Флинта чашка выглядела необычайно маленькой. Он мог бы с легкостью раздавить ее.
Вайолет должна была это сказать. Она не желала замалчивать тот факт, что его бесценный капитан Морхарт мог оказаться в числе вкладчиков, которых они начали подозревать в неслыханных преступлениях: в перевозке рабов. Ради себя и Лайона Вайолет должна была верить, что ее братом двигало нечто большее, чем просто жажда наживы и разрушения.
Литлмонт ничего не заметил и просиял.
— Конечно, и капитан Морхарт тоже. Он был прекрасным человеком.
Кровь медленно отлила от лица графа. Он опустил глаза и сидел совершенно неподвижно, смирившись с нанесенным ударом.
«Боже, мне так жаль, Флинт».
Но Вайолет была права.
В ее душе начала зарождаться надежда, на которую она не имела права, — надежда, связанная не с Лайоном, а уже с графом.
Граф снова взглянул на ничего не подозревающего Литлмонта, необычайно быстро взяв себя в руки, к восхищению Вайолет. Он привык к ударам судьбы.
— Меня предупреждали о рисках, связанных с вложением капитала, — спокойно продолжил он, — но я уверен в успехе, поскольку доходы обещают быть колоссальными. А ради этого я готов почти на все.
Двое мужчин дружески рассмеялись. Вайолет бросила на графа изумленный взгляд. «Он даже лучший актер, чем я». Но ведь он годами играл роль джентльмена, на самом деле никогда не чувствуя себя таковым.
Вайолет поднесла чашку к губам и сделала глоток.
— И конечно, я привык рисковать, — с самодовольным видом продолжал говорить граф. — Однако немало ваших кораблей было потоплено. Кажется, они упоминали «Каридад», «Стойкий»…
Граф принялся загибать пальцы на руке и сделал паузу.
Проверка. Самое время выудить сведения у мистера Литлмонта.
Рука Вайолет с чашкой застыла на полпути. Она затаила дыхание.
— «Марию Луизу», «Темперанс» и «Океан», — мрачно подтвердил мистер Литлмонт. — Все это были наши корабли. Боюсь, скоро мы разоримся. А ведь все начиналось так хорошо. Сейчас у нас осталось только два судна. «Просперар» отправляется на этой неделе в Кадис, а «Серая чайка» идет в Кале.
— Поэтому капитан Морхарт, упокой Господь его душу, считал меня подходящим для этого дела, — торжественно объявил Флинт. — Если кто-то и может защитить судно от пиратов и пресечь все их попытки напасть, то это я и моя команда.
— Вы надеялись повести судно для прибрежной торговли или большегрузный корабль, сэр? Кажется, последние больше вам подходят, а оплата значительно выше. Это же касается и разделения доходов, насколько я понимаю.
Вайолет заметила замешательство графа.
— Вы задали интересный вопрос, мистер Литлмонт. Я не совсем уверен. Это будет зависеть от характера путешествия. Большегрузные корабли направлялись в…
Сердце Вайолет забилось быстрее. Она не смела взглянуть на Литлмонта и пристально изучала цветочный узор на чайнике.
— Большегрузные корабли возвращаются из Америки, сэр, но мне ничего не известно обо всех остановках во время пути. Я полагаю, они заходят на острова Вест-Индии. Суда для прибрежной торговли закупают на более крупных кораблях товары для перевозки, но о характере этих грузов, сэр, мне тоже ничего не известно. Доходы от продажи переходят в руки мистера Мазгроува, а потом в нашу компанию, мы же, в свою очередь, просто тратим их и вкладываем куда нам посоветуют. Обо всем этом вам надо поговорить с мистером Мазгроувом. Но сейчас у нас всего один корабль, да и тот в море. Кот лишил нас всех судов.
Вайолет шумно вдохнула и осторожно поставила чашку на блюдце. Ее переполняли чувства.
Лайон пытался остановить работорговцев. Он делал это для Оливии. Вайолет оказалась права! Он не просто топил и грабил корабли. Ей очень хотелось в эту минуту толкнуть графа в бок.
Литлмонт продолжил:
— Поэтому мы будем очень рады притоку капитала. Следуя по стопам капитана Морхарта, вы почтите его память. Он управлял судами и одновременно вкладывал в дела собственные деньги. До последнего дня дела у него шли хорошо, так что у вас есть на кого равняться.
На лице мистера Литлмонта было написано явное нетерпение. Почти молитвенным жестом он сложил длинные тонкие руки на коленях.
— Возможно, мне надо будет снова переговорить с мистером Мазгроувом и другими участниками вашей компаний, прежде чем я решу вложить свои средства, — ответил граф.
— Пожалуйста, как можно скорее сообщите о вашем решении, сэр.
— Лайон охотится за этими кораблями, потому что капитаны используют деньги для покупки рабов? — Вайолет была поражена. — Компания «Драйек» занимается работорговлей? — спросила она графа.
Если она ожидала проявления энтузиазма, то очень ошибалась.
— Это вполне возможно, — спокойно ответил он.
Его лицо было суровым, и он казался погруженным в мысли. Пока экипаж вез их к кораблю, он ритмично постукивал шапкой по руке.
— Он делает это для Оливии Эверси, Флинт, чтобы доказать ей свою любовь! Я в этом уверена. Она же борется против рабства. Боже, это же…
— Только не говори «романтично», — огрызнулся граф.
Именно это Вайолет и собиралась сказать. Она замолчала. Слишком поздно Вайолет поняла, насколько бездумны ее радость, торжество и дурманящее ощущение прозрения, потому что именно сейчас Флинт пытался справиться с нанесенным ударом.
Пройдет время, прежде чем он свыкнется с мыслью, что его герой Морхарт оказался негодяем.
«Прошу, подумай обо мне. Ты ведь сумеешь простить Лайона», — безмолвно молила Вайолет.
Надежда для Вайолет была мучительной, полной напряжения. Два дня она пыталась затушить ее огонек, принять все как есть, и вот опять…
— Вайолет, не забудь, по слухам, Кот грабил и топил и другие корабли, принадлежащие не только компании «Драйек». Вспомни разговор за столом у графа Эбера в Гавре.
Ей хотелось встряхнуть Флинта, хотелось, чтобы он, как и она сама, ухватился за эту надежду.
— Но зачем ему до самого порта следить за этими судами, которые, судя по всему, перевозили рабов? Он написал «всего пять», осталось еще два. Ему осталось потопить два корабля — как раз столько, сколько есть сейчас у компании «Драйек». Неужели ты не понимаешь…
— Хватит! — яростно перебил Флинт. — Перестань сейчас же!
Вайолет пораженно замолчала.
Флинт на мгновение прикрыл глаза, пытаясь справиться со своими чувствами.
— Вайолет, мне все равно, почему он это делает. Правосудие, которое вершит Кот, находится в руках британского флота. Один заблуждающийся человек не имеет права на такие поступки.
— Этот — мой брат!
«Ну пожалуйста, Флинт, подумай обо мне».
Он слабо рассмеялся:
— Мне об этом постоянно напоминают.
— Но, Флинт, он же делает это для нее. И он останавливает других работорговцев.
— Все равно это неправильно.
Флинт был неумолим.
