сейчас ее взгляд был для меня событием.
— Не войти, — прошептала она. — Обычай сэра Орфео: код замков пред каждою посадкой менял он. Чтобы туземцы не опустошили яхту…
— Должен быть способ, — пробормотал я в отчаянии. Побарабанив кулаками по крышке люка и по кодовому диску, я вернулся к дверце, в которую когда-то вошел без спроса, попробовал еще раз — не получилось. В душе начал набирать вес груз отчаяния.
— Что, если прострелить дыру? — предложил я.
Попросив леди Рейр отойти, я снял с плеча кратерный дезинтегратор, прицелился и выстрелил — с десяти футов. Ударной волной меня повалило на землю, но броня даже не поменяла цвет.
Поднявшись, я отряхнул пыль с комбинезона. Тяжесть нашего положения просачивалась в сознание постепенно, как солнечный жар сквозь термокостюм. Леди Рейр смотрела куда-то вдаль, сквозь меня.
— Нам… надо перечесть запасы в вездеходе, — сказала она после долгого молчания. — Потом… можешь сделать себе постель — в тени корабля.
— Хочешь сказать — так и будем сидеть здесь?
— Случись прийти спасенью — как иначе заметят нас среди пустыни бесконечной?
Я сглотнул комок в горле и набрал побольше воздуху.
— Миледи, мы не можем здесь оставаться.
— И почему же?
Стройная, изысканная, она смотрела на меня в упор спокойными серыми глазами — настоящая аристократка.
— Не знаю, какие у нас шансы быть найденными, но ждать придется долго, в лучшем случае. Запасы на вездеходе скоро кончатся, а жара вымотает. Надо найти место получше, пока есть силы.
Держался я уверенно, будто знал, о чем говорю. Только голос меня выдавал. От страха даже подташнивало, но оставаться нельзя — в этом я нисколько не сомневался.
— Лучше погибнуть здесь, чем жить в пустыне, без надежды.
— Мы пока еще не умерли, миледи. Но погибнем обязательно, если не начнем действовать прямо сейчас.
— Останусь здесь. Спасайся бегством от судьбы, если желаешь, Джонго.
— Сэр Орфео велел заботиться о вас, миледи. Я собираюсь исполнить его приказ в точности.
— Заставишь силой, значит? — Она посмотрела на меня с вежливым интересом.
— Боюсь, что так, миледи.
Высоко вскинув голову, она проследовала к вездеходу. Я забрался на привычное место сзади; леди Рейр запустила двигатель, и мы полетели над пустыней.
Остановились мы только ночью, когда солнце опустилось за горизонт и выплыла огромная, вся в оспинах кратеров, луна. Луна оказалась почти такая же, как дома, только до нее можно было рукой дотянуться — если, конечно, встать на цыпочки… Поспав, мы снова двинулись в путь, еще затемно. Когда рассвело, я попросил показать, как вести машину, чтобы я мог подменить леди Рейр за рулем. После этого мы вели вездеход по очереди, держась курса на северо-запад. По земным меркам на третий день голая пустыня сменилась редким кустарником, а через полчаса двигатель забулькал и остановился навсегда.
Взойдя на невысокий холм, я огляделся. Покрытая пятнами кустарника пустошь тянулась, насколько хватало глаз. Вернувшись, я увидел леди Рейр с термоэлектронным пистолетом в руке.
— Воистину надежды больше не осталось, — сказала она, протягивая мне оружие. — Исполни свой долг в последний раз, Джонго. — Голос леди Рейр сел до шепота.
Приняв пистолет, я отвернулся и забросил его как можно дальше. Когда я вновь посмотрел на леди Рейр, руки мои дрожали.
— Не хочу больше этого слышать! Никогда!
— Оставишь мне не жизнь, но медленную смерть? Безжалостного солнца под лучами — иссохнуть?..
Я схватил ее за руку — прохладную, гладкую, как шелк:
— Все будет хорошо, миледи. Я доставлю вас домой в целости и сохранности, вот увидите!
Леди Рейр покачала головой:
— Нет дома, Джонго, у меня. И верные друзья — в могиле…
— Но я-то жив! И зовут меня не Джонго, миледи. Мое имя — Билли Дейнджер. Я тоже человеческое существо и могу быть вашим другом.
Леди Рейр внимательно посмотрела мне в глаза. Кажется, она впервые в жизни меня заметила — и улыбнулась.
— Храброе сердце, Билли Дейнджер! Теперь и мне придется исполнить долг свой до конца. Веди — я за тобой!
На вездеходе обнаружился неплохой запас концентратов, а в холодильнике — разные деликатесы, которые надо было съесть в первую очередь, пока не испортились. Проблему составляла вода: тридцать галлонов в баках и умерший вместе с двигателем дистиллятор. Воду придется искать. Оружие и боеприпасы в изобилии; походные аптечки, радио, очки-бинокли, ботинки… Но в домашнем хозяйстве нужно и многое другое.
За неделю я методично обследовал территорию в радиусе около пяти миль, но не нашел ни родника, ни водопоя. Деликатесы — те, что не успели протухнуть, — мы съели, и воды осталось два десятигаллонных бака.
— Надо будет прогуляться подальше, — решил я. — Там, за горушкой, куда я не дошел, — может, найдем оазис.
— Как пожелаешь, Билли Дейнджер. — Улыбка леди Рейр была подобна восходу солнца после долгой ночи.
Мы уложили в рюкзаки еду, воду и кое-какие мелочи; я прихватил зет-автомат. Вышли в сумерки, когда спала жара.
Невысокие однообразные холмы катились один за другим, как пологие волны. За долгим подъемом следовал унылый спуск. Я держался курса на запад. Не потому, что направление казалось особенно перспективным — просто на закат было проще всего идти.
Двадцать миль до наступления темноты, еще сорок — за два перехода до рассвета. Болело сердце за леди Рейр, но я не мог больше ничего сделать для нее… В который раз мы брели к очередной вершине, надеясь на чудо, и в который раз нам открывалась все та же картина.
Переждав знойный день, мы снова двинулись в сторону заката. Еще засветло, где-то за час до наступления темноты, мы увидели кошку.
Кошка стояла на гребне холма, на невысоком камне, поводя хвостом из стороны в сторону. Мгновение спустя она грациозно прыгнула вниз, превратившись в смутную тень на фоне обращенного к нам склона. Кошка приближалась; я внимательно следил за ней, сняв с плеча автомат. В тридцати футах кошка села, наморщила мордочку и принялась вылизывать мех на груди. Закончив туалет, она зевнула, показав загнутый крючком язык, и исчезла в густеющих сумерках — откуда пришла.
Все это время мы не двигались и не проронили ни слова. Когда кошка растворилась в темноте, я подошел к месту, где она умывалась. Отпечатки лап в тонкой пыли виднелись отчетливо. Именно тогда пришлось поверить своим глазам. Воображаемые кошки — куда ни шло, но воображаемые отпечатки лап — это чересчур. Мы заспешили вдоль цепочки следов, насколько позволяли натруженные ноги и наступающая темнота.
Небольшое озерцо, по-видимому питаемое источником, обнаружилось в каменистом ущелье, за
