К неожиданно подступившей усталости теперь добавились голод и жажда. Шэнн хотел добраться до этой воды, он представлял себе эту воду, отгоняя прочь вероятность того, что она будет морской, непригодной для питья.

Срез колодца остался далеко вверху, приходилось напрягать глаза, чтобы разглядеть его. Стало прохладно. Его окружил холодный и влажный воздух, влага оседала на ступеньках, и Шэнн испугался, что соскользнет. Шум воды становился громче, громче, пока журчание не показалось совсем близким. Ботинок все-таки соскользнул со ступеньки, Шэнн попытался удержаться на онемевших руках. Сорвалась и вторая нога, и он повис на руках, тщетно пытаясь найти опору ногами.

А затем руки разжались и, падая вниз, юноша закричал. Вода сомкнулась над Шэнном, и ледяные объятия на мгновение парализовали его. Юноша забарахтался, сражаясь с течением, чтобы выпльгг на поверхность, чтобы глотнуть драгоценного воздуха.

Течение оказалось очень быстрым. Шэнн вспомнил подземный поток, принесший его в ту подземную пещеру со странным городом на песчаном острове. И хотя здесь не было светящихся на потолке туннеля кристаллов, у юноши возникла слабая надежда, что это тот самый поток, что сейчас появятся и яркие кристаллы, и что он в конце концов вернется в исходную точку этого бессмысленного путешествия.

Поток сам нес Шэнна, ему только оставалось держаться на воде. Услышав за спиной плеск, он окликнул:

— Торвальд!

— Лэнти! — тут же донесся ответный крик, и плеск стал громче; пловец догонял его.

Шэнн нырнул и набрал в рот воды. Вода все-таки оказалась соленой, но не очень, и немного утолила его жажду.

На стенах тоннеля так и не показывались светящиеся кристаллы, и надежда Шэнна, что они вернутся в пещеру с островом, растаяла. Течение стало еще быстрее, и теперь ему приходилось прилагать немалые усилия, чтобы удержать голову над водой. Усталое тело с трудом повиновалось ему.

Шэнну показалось, что шум воды стал громче. Трудно было понять. Но удерживаться на поверхности стремительно несущегося потока становилось все тяжелее.

В конце концов подземная река выбросила его, как пулю из древнего земного оружия, — в резкий, режущий, ослепительный свет. Волна подхватила его и буквально швырнула на камень. Боль от удара отдалась во всем теле. Полузадохшийся Шэнн лежал на камне, хватая воздух, пока не собрался с силами и приподнялся. Он пошатнулся, но прополз еще несколько метров, прежде чем упасть снова, ослепленный ярким светом. Ободранная кожа горела, камень был горячим и обжигал, но юноша не мог больше двигаться.

Первая связная мысль пришла о том, что все пережитое им абсолютно реально, потому что не может быть галлюцинацией. По крайней мере такой последовательности событий в его жизни никогда не было. Он еще пытался что-то сообразить на эту тему, но кто-то коснулся его плеча, прямо ободранного места.

Шэнн заскулил и перекатился на бок. С Торвальда стекала вода, его тряпки от жары исходили паром, взлохмаченные волосы слиплись.

— С тобой все в порядке?

Шэнн с трудом сел, прикрывая глаза рукой. Его здорово ободрало, куча синяков, но, казалось, серьезных увечий вода не причинила.

— Вроде бы, да. Где мы?

Губы Торвальда растянулись в гримасе, отдаленно напоминавшей улыбку.

— Черт знает где. На картах этого нет. Посмотри сам. Их выбросило на каменистый берег. Сплошные камни, лишь кое-где между ними попадался мелкий гравий. Красные обточенные водой и ветром камни цвета высохшей крови причудливыми статуями поднимались на маленьком клочке земли.

Неподалеку из моря поднималась отвесная скала, из подножия которой бил поток такой силы, что пена летела на несколько футов вперед. Берег, на котором они оказались, клином вдавался в этот поток, который даже на большом расстоянии от источника выделялся на фоне морской воды. Сообразив, что это такое, Шэнн непроизвольно присвистнул. Его товарищ кивнул в ответ:

— Да, вот оттуда мы и выбрались. Ты что, хочешь вернуться?

Шэнн замотал головой и тут же пожалел об этом — от резкого движения все вокруг снова поплыло. События развивались слишком быстро. Сейчас он был доволен и тем, что они выбрались из подземелья, вернулись под янтарные небеса Колдуна, согрелись под жаркими лучами солнца.

Держась обеими руками за голову, Шэнн медленно повернулся. Судя по всему, они снова оказались на острове. Планета Колдун, наверное, сплошная цепь островов, от которых никуда не денешься.

Камни у них за спиной выглядели не очень-то гостеприимно. От одного взгляда на них на Шэнна снова навалилась усталость. Прибрежный утес огромными ступенями уходил вверх, вонзаясь в небо неровным пиком. Шэнн задрал голову.

— И что, лезть туда… — его горло сдавило отчаянием.

— Придется лезть — или плыть вокруг, — пожал плечами Торвальд. Но, как понял Шэнн, офицер пока тоже не оченьто торопился лезть — или плыть.

На мрачной поверхности скалы не было видно ни одного клочка пурпурной растительности. Ни одной птицы, ни клакла, ни тех пернатых лысых тварей. Жажду Шэнн немного успел утолить, но голод остался. И это заставило его наконец подняться на ноги. На этих скалах нечего было и думать найти пищу, но, вспомнив, какой урожай росомахи собирали под камнями на берегу реки, он побрел вдоль спасшего их каменистого берега, надеясь найти оставшиеся от прилива лужицы с рыбкой-двумя.

Так что именно Шэнн нашел проход — расщелину, ведущую в глубь острова, — если они оказались на острове. Иногда ее захлестывало волной, и на дне расщелины, в неглубоких лужах, колыхались полоски желтых водорослей.

Он окликнул Торвальда, помахал ему рукой. Вдвоем, коегде держась за руки, они углубились в расщелину. Им удалось выловить из луж пару странных тварей с клешнями и плавником, и спутники тут же съели добычу, обсасывая косточки до последнего волоконца мяса со странным привкусом. А в маленькой впадине, которая вряд ли заслуживала имени «пещера», Торвальд обнаружил царскую находку — четыре зеленых яйца, каждое размером с два сложенных вместе кулака.

Их оболочка больше напоминала жесткую мембрану, чем хрупкую скорлупу, и пришлось немного повозиться, прежде чем они вскрыли их. Шэнн закрыл глаза, стараясь не думать о том, что поглощает, и высосал свою долю до дна. По крайней мере полужидкое содержимое не предприняло попыток выбраться наружу, как он опасался. Подбодренные неожиданной удачей, они полезли дальше. Дно расщелины поднималось вверх неровными ступенями, уводя их прочь от воды. Наконец они добрались до самого конца. Шэнн протиснулся на удобный камень.

— Мы не одни! — позвал он Торвальда.

Офицер полез следом, забираясь на камень, откуда их взгляду открылась совершенно захватывающая картина.

Пологий берег под скалами покрывал такой же мягкий песок, как в пещере зеленого тумана. Перед ними — Шэнн не сомневался в этом — лежал берег Западного океана. С обоих сторон, уходя далеко в воду, берег ограждал каменный забор из таких же отшлифованных черных колонн, как тот колодец с лестницей, через который они бежали. Это могло быть только работой разума.

И на песке внизу они увидели действующих лиц: одна из ведьм, сверкая под солнцем драгоценными украшениями, пятилась из моря на берег, высоко подняв грудь, разведя в стороны руки ладонями кверху, словно молилась. А за ее спиной в воде двигалось еще какое-то существо. Поза ведьмы наталкивала на мысль, что она каким-то непонятным способом выманивает то существо из моря за собой. На берегу ее ждали две других ведьмы, пристально следившие за ее действиями, как школьницы за учительницей.

— Вайверны!

Шэнн вопросительно посмотрел на своего спутника. Торвальд шепотом объяснил:

— Это древняя земная легенда. Так называли крылатых драконов на гербах воинов. У них, правда, вместо ног должен быть змеиный хвост, но голова… Это точно вайверны!

Вайверны. Шэнну понравилось это слово, оно как раз подходило для этих ведьм с планеты Колдун. А вайверн на берегу продолжала пятиться, выманивая из воды — теперь он показался над поверхностью — вилохвоста, такого же, как выбросило на берег материка штормом, и который потом умер на глазах у