Подручные Стью затратили уйму энергии на разработку плана моего ареста. Мне-то об этом рассказали несколько недель спустя, когда я поостыл и смог спокойно оценить полученные выгоды. Они свели вместе судью-идиота, взяточника-шерифа и дикие местные предрассудки, которые вспыхнули при виде той милой фотографии, ибо, как признался позже Стью, многообразие оттенков кожи в семье Дэвисов вызвало особый гнев судьи и заставило его наделать глупостей, выходящих за пределы его обычного тупоумия.
Мое единственное утешение – что Ма не увидит моего позора – оказалось утопией: изображения моей мрачной физиономии в клеточку появились во всех лунных газетах, которые перепечатывали самые злобные нападки земной прессы, хотя статей в мою защиту было гораздо больше. Но я недооценил свою Мими: она нисколько не стыдилась, она только мечтала, как бы ей добраться до Земли и разорвать там кое-кого на мелкие кусочки.
Хотя эта история и помогла нам на Земле, но наибольший эффект она вызвала в Луне. Лунари из-за нее сплотились как никогда. Они почувствовали себя оскорбленными, а «Адам Селен» и «Саймон Джестер» вовсю подливали масла в огонь. Лунари вообще-то народ добродушный, но, если дело кажется женщин – шутки в сторону! Каждая леди восприняла новости с Терры как личное оскорбление, а мужики, которым политика вообще до фени, внезапно обнаружили, что я – «молоток и свой в доску».
Был и еще один побочный результат. Как правило, старые лунарники смотрят на свободнорожденных сверху вниз, но позже мне частенько приходилось слышать от бывших заключенных: «Привет, рецидивист!» – что-то вроде масонского приветствия, означавшего, что меня приняли.
Однако тогда я ничего хорошего в этой истории не видел. Меня пихали, как скотину, у меня брали отпечатки пальцев, фотографировали, меня кормили едой, которую мы и свиньям постеснялись бы дать, меня всячески унижали, и только сила тяжести удерживала меня от попытки кого-нибудь из них пристукнуть – будь на мне момент ареста моя номер шесть, я бы наверняка не утерпел.
Но все улеглось, меня освободили. Уже через несколько часов мы вылетели в Агру: наконец-то пришел вызов из комитета. Было приятно снова оказаться во дворце магараджи, но смена часовых поясов – мы перемахнули одиннадцать штук за три часа – не оставила времени на отдых. Так что отправились на слушание, засыпая на ходу и держась на ногах лишь с помощью таблеток.
Слушание было односторонним; мы слушали, а председатель вещал. Вещал он не меньше часа. Изложу только самую суть.
Наши абсурдные претензии отвергались, Лунная Администрация будет и дальше выполнять свои священные обязанности. Беспорядков на Земной Селене никто не потерпит. Более того, недавние беспорядки показали, что Администрация была излишне снисходительна. Это упущение будет исправлено принятием программы активных действий – пятилетнего плана, в котором тщательно регламентируются все стороны жизни на Селене под опекой Администрации.
В настоящее время разрабатывается кодекс законов; будут созданы гражданские и уголовные суды для клиентов-вольнонаемных – то есть для всех жителей опекаемой территории, а не только для ссыльных, отбывающих срок. Будут открыты общеобразовательные школы и учебные заведения для взрослых. Будут сформированы плановые комиссии по экономике, промышленности и сельскому хозяйству, что позволит более полно и эффективно использовать материальные ресурсы Селены и труд клиентов-вольнонаемных. В качестве ближайшей цели принято решение увеличить за пять лет поставку зерна в четыре раза – цель вполне достижимая с помощью научного планирования использования природных и трудовых ресурсов. Первоочередная задача – организовать отток клиентов-вольнонаемных из непроизводительных сфер и направить их на бурение обширной сети сельскохозяйственных туннелей, чтобы гидропоника начала развиваться в них не позднее марта месяца 2078 года. Новые гигантские фермы будут принадлежать Лунной Администрации и управляться научными методами, произволу частных собственников будет положен конец. К концу пятилетия эта система обеспечит выполнение нынешних квот; что же касается клиентов- вольнонаемных, выращивающих зерно на частных фермах, то им разрешат продолжать свое занятие. Но фермеров постепенно включат в новую систему производства, по мере того как надобность в их менее эффективных методах отпадет.
Председатель поднял взгляд от своих записей.
– Короче, лунные колонии цивилизуют и приведут в административное соответствие со всем цивилизованным обществом. Прискорбно, но приходится признать – я говорю это скорее как гражданин, нежели как председатель комитета, – что мы должны поблагодарить вас за услугу вы привлекли наше внимание к ситуации, которая уже давно нуждается в решительной корректировке.
Мне хотелось врезать ему по ушам. «Клиенты-вольнонаемные»! Ишь какое затейливое название вместо простого слова «рабы»!
Но проф безмятежно сказал:
– Я нахожу предложенные планы в высшей степени интересными. Разрешается ли задавать вопросы? С чисто информационной целью?
– С чисто информационной – пожалуйста.
Североамериканский представитель выскочил вперед:
– Только не думайте, что мы намерены выслушивать дерзости от пещерных троглодитов! К вам это тоже относится! Так что следите за своими выражениями.
– К порядку! – призвал председатель. – Продолжайте, профессор.
– Меня заинтриговал термин «клиенты-вольнонаемные». Согласны ли вы с тем, что подавляющее большинство населения главного спутника Земли составляют не арестанты, а свободные граждане?
– Разумеется, – вежливо согласился председатель. – Рассмотрены все юридические аспекты новой политики. За мелкими исключениями примерно девяносто один процент колонистов имеет гражданство в различных странах – членах Федерации Наций или по праву рождения, или по праву наследования. Те, кто пожелает, могут вернуться на родину. Вам будет приятно узнать, что Администрация рассматривает план, согласно которому неимущим будут предоставлены кредиты на оплату переезда… возможно, под надзором Международного Красного Креста и Полумесяца. Могу добавить, что я сам от всего сердца поддерживаю этот план, поскольку он кладет конец всякой болтовне о «рабском труде». – И он самодовольно ухмыльнулся.
– Понимаю, – согласился проф. – В высшей степени гуманно. Интересно, учитывает ли при этом комитет (или Администрация) тот бесспорно установленный факт, что обитатели Луны физически не способны жить на Земле? Что лунари против собственной воли обречены на вечную ссылку из-за необратимых физиологических изменений и уже никогда не смогут жить полноценной жизнью при силе тяжести, в шесть раз превышающей ту, к которой они привыкли?
Мерзавец поджал губы, будто это соображение было для него совершенно неожиданным.
– Я лично не считаю ваше утверждение бесспорным. Полагаю, все зависит от организма. Для одних это так, для других – иначе. Ваше присутствие здесь доказывает, что обитатели Луны способны жить на Земле. В любом случае, мы не имеем намерения насильно переселять их сюда. Напротив, мы надеемся, что они решат остаться, и собираемся поощрять добровольцев, желающих эмигрировать на Селену. Но это будет индивидуальный выбор, без какого-либо ущемления Свобод, гарантируемых Великой Хартией. Что же касается предполагаемого физиологического феномена, то он правового характера не имеет. Если кто-то считает, что для него разумнее остаться на Селене, или полагает, что там он будет более счастлив, это его право.
– Понимаю, сэр. Мы свободны. Свободны либо остаться в Луне и работать там, где вы укажете, за плату, вами же назначенную, либо вернуться на Землю и умереть.
Председатель пожал плечами.
– Вы считаете нас злодеями, но это не так. Да если бы я был молод, я бы сам эмигрировал на Селену. Какие великолепные возможности! Во всяком случае, ваши обвинения меня не волнуют. История нас оправдает.
Проф меня удивил. Он не стал сражаться. Я встревожился: похоже, сказываются недели напряжения плюс бессонная ночь. Он сказал:
– Достопочтенный председатель, как я понимаю, сообщение с Луной в скором времени будет возобновлено. Можно ли рассчитывать на места для меня и моего коллеги на первом же корабле? Ибо должен признаться, сэр, эта гравитационная слабость, о которой я говорил, в нашем случае вполне
