и знать точное время. То есть, грубо говоря, как минимум необходимы октант, таблицы и отличные часы. Наших гостей даже приглашали выйти на поверхность, но если у них с собой оказывался октант или какой- нибудь современный его эквивалент, то с ними вполне мог стрястись несчастный случай.

Вот со шпиками у нас несчастных случаев не бывало. Мы позволяли им оставаться, наваливали на них тяжелейшую работу, а Майк читал их докладные. Один доносил, что он уверен, будто мы нашли тут залежи урана. Для тогдашней Луны это было в новинку, ибо проект «Центробур» осуществили гораздо позже. Другой вышел наружу с целым набором гейгеровских счетчиков. Мы как могли постарались облегчить ему задачу протаскивания всего его оборудования через узкую скважину.

К марту 2076 года катапульта была почти готова, оставалось лишь поставить на место сегменты статора. Электростанцию тоже загнали внутрь, и силовые кабели легли под поверхностью Луны параллельно скрытому туннелю, протянувшемуся на тридцать километров. Число рабочих сократили до минимума; среди них преобладали члены Партии. Одного шпика мы все же оставили, чтобы Альварес получал свои доклады регулярно: нам не хотелось его тревожить, а то он мог заподозрить что-то неладное. Зато в поселениях мы ему спокойной жизни не давали.

За эти одиннадцать месяцев произошло немало изменений. Вайо приняла крещение в церкви Грега. Здоровье профа пошатнулось так сильно, что ему пришлось бросить преподавание. «Янки» заняли в турнирной таблице самое последнее место. Я бы заплатил профу без особого сожаления, если бы их вытеснили в достойной борьбе, но слететь с самого верха до самого низа за один-единственный сезон – да я их теперь по видео и смотреть-то не хочу! Болезнь профа была дипломатической. Для своих лет он был в отличной форме, по три часа делал в номере «Малины» зарядку, спал в пижаме с трехсоткилограммовыми свинцовыми грузилами. Я от него не отставал, и Вайо тоже, хотя терпеть не могла эти занятия.

Не думаю, что она жульничала и проводила ночи с комфортом, но поручиться не могу – я с ней не спал. К тому времени она заняла прочное место в семье Дэвисов. Ей понадобился всего один день, чтобы от обращения «госпожа Дэвис» перейти к «госпожа Ма», а еще через день она уже обнимала Ма за талию и называла ее «Мими Ма». Когда из файла «Зебра» стало ясно, что в Гонконг ей путь отрезан, Сидрис повела Вайо после работы в свой салон красоты и потрудилась над ней так, что темная краска на коже стала несмываемой. Прическу тоже подправила – цвет остался черным, а сами волосы выглядели так, будто Вайо безуспешно пыталась их распрямить. Ну и еще всякие мелочи – матовый лак на ногтях, пластиковые вкладыши для щек и ноздрей и, конечно, прежние темные контактные линзы. После этой обработки Вайо могла бы переспать с кем угодно, не опасаясь за свой грим; из нее получилась великолепная «цветная», и происхождение мы ей заделали под стать – тамилка с примесью ангольской и немецкой крови. Я звал ее чаще Ваймой, чем Вайо.

А красотка стала – загляденье! Когда она, покачивая бедрами, шла по коридорам, мальчишки за ней увивались стаями.

Она начала было учиться у Грега сельскому хозяйству, но Ма это дело пресекла. У Вайо хватало и силы, и ловкости, и желания, но у нас на ферме вкалывали в основном мужчины, и все как один рвались в учителя. В общем, на обучение уходило куда больше человекочасов, чем Вайо была способна отработать. Поэтому ей пришлось вернуться к домашним обязанностям, а потом Сидрис взяла ее в свой салон красоты в качестве помощницы.

Проф играл на скачках и завел себе два счета – на одном отмечались ставки, сделанные по Майковой системе «ученика ведущего», а на другом – по собственной «научной» системе профа. К июлю семьдесят пятого года он признал, что ни черта не смыслит в лошадях, и полностью переключился на систему Майка, увеличив ставки и размещая их у большего числа букмекеров. Его выигрыши шли на погашение партийных издержек, в то время как аферы Майка финансировали строительство катапульты. Но проф начисто потерял интерес к беспроигрышным скачкам и со скукой делал ставки так, как ему подсказывал Майк. Он перестал читать «лошадиные» журналы, и это было грустно – что-то умирает, когда старый игрок расстается со своей страстью. У Людмилы родилась девочка – говорят, для первых родов это очень хорошо, да и вообще замечательно: в семье непременно должна быть малышка. Вайо поразила наших женщин, оказавшись экспертом в акушерском деле, и еще раз повергла их в изумление, когда выяснилось, что она ничего не смыслит в уходе за ребенком. Двое наших старших сыновей наконец вступили в брак, а Тедди, которому исполнилось тринадцать, был принят в другую семью. Грег нанял двух парней с соседних ферм, и после шести месяцев совместной работы и кормежки оба стали нашими собрачниками. Приняли их не с бухты- барахты – и их самих, и их семьи мы знали уже много лет. Это восстановило баланс, нарушенный приемом Людмилы, и положило конец язвительным намекам матерей холостяков, которым никак не удавалось вступить в брак: Ма отшивала всех, кто, по ее мнению, не соответствовал стандартам Дэвисов. Вайо завербовала Сидрис, Сидрис начала формировать свою ячейку, завербовав свою помощницу; таким образом «Bon Ton Beaute Shoppe»[30] превратился в настоящий рассадник подпольщиков. Мы начали использовать на посылках малышей, давали им и другие задания – к примеру, детям куда сподручней, чем взрослым, покараулить или проследить за кем-то в коридорах, да и подозрений они не вызывают. Сидрис подхватила эту мысль и всячески пропагандировала ее через женщин, которых вербовала в своем кабинете красоты.

Вскоре у нее в списке оказалось столько ребятишек, что мы смогли поставить под наблюдение всех стукачей Альвареса. С Майком, способным прослушивать любой телефон, и детворой, следившей за шпиками с утра до ночи, – причем пока один ребятенок караулил, другой мог сбегать к телефону, – мы держали стукачей под колпаком, не давая им увидеть то, чего не следовало. Вскоре мы стали перехватывать их телефонные доклады, не дожидаясь, пока они появятся в файле «Зебра»; положение шпика ничуть не улучшалось, если он звонил не из дома, а, скажем, из пивнушки. Благодаря помощи «иррегулярных частей с Бейкер-стрит» Майк начинал прослушивать этот телефон раньше, чем доносчик заканчивал набирать номер.

Эти ребятишки накололи заместителя Альвареса по Луна-Сити. Мы знали, что такой существует, поскольку здешние шпики не рапортовали по телефону непосредственно Альваресу, к тому же было мало вероятно, чтобы он сам их завербовал: ни один из них в Комплексе не работал, а Альварес появлялся в Луна-Сити лишь тогда, когда с Терры прибывала какая-нибудь особенно крупная шишка и ему приходилось ее сопровождать.

Заместитель Альвареса оказался фактически двумя людьми. Один из них, бывший лагерник, держал в Старом Куполе лавчонку, где торговал сластями, газетами и принимал ставки на пари, а второй, его сын, служил в Комплексе и собственноручно относил туда донесения, так что Майк не мог засечь их по телефону.

Эту парочку мы не тронули. Но с тех пор стали получать донесения их агентов на полдня раньше Альвареса. И это преимущество, достигнутое благодаря ребятишкам пяти-шести лет, спасло жизнь семерым нашим товарищам. Слава «иррегулярным частям с Бейкер-стрит»!

Не помню, кто их так назвал; скорее всего, Майк. Я ведь всего лишь почитатель Шерлока Холмса, а Майк совершенно уверен, что он брат Шерлока – Майкрофт… да я и не побожился бы, что он ему не брат; «реальность» штука хитрая. Сами ребятишки так себя не называли – у них в этой игре были свои собственные шайки, а у шаек – свои клички. Конечно, секретами их не перегружали, во всяком случае опасными. Сидрис предоставляла матерям самим находить объяснения для детворы – почему им поручают то или иное задание, – с условием, что им никогда не раскроют истинных причин. А детям только давай что-нибудь потаинственней да позабавней, у них же почти все игры основаны на том, кто кого перехитрит.

Салон «Bon Ton» был средоточием сплетен – женщины узнают новости быстрее, чем «Ежедневный Лунатик». Я попросил Вайо, чтобы она каждый вечер докладывалась Майку, но даже не пыталась отделять важные новости от несущественных, поскольку невозможно определить, что важно, а что нет, пока Майк не сопоставит тот или иной факт с миллионами других.

Салон красоты был также местом, откуда распространялись новые слухи. Партия поначалу-то