Меня не оставляла в покое одна мысль, и я решил посоветоваться с Мэри:
— Как ты думаешь, паразит ведь не станет забираться на кота просто так, без какой-то цели?
— Видимо, нет.
— Тогда почему он оказался у Пирата на спине? Здесь должна быть какая-то логика. Все, что они делают, логично — пусть даже у этой логики довольно мрачный привкус.
— Но здесь тоже все логично. С помощью кота они поймали человека.
— Да. Но как это можно планировать? Неужели их настолько много, что они позволяют себе разъезжать на кошках в надежде на случайную встречу с человеком? Хотя… — Я вспомнил Канзас-Сити и вздрогнул.
— Почему ты спрашиваешь об этом меня, дорогой? Какой из меня аналитик?
— Брось прикидываться скромной девочкой и подумай лучше вот о чем: откуда этот паразит взялся? К Пирату он попал от другого носителя. От кого? Я так думаю, что это Старый Джон, Горный Козел. Больше Пират никого к себе не подпускает.
— Старый Джон? — Мэри закрыла на секунду глаза. — Нет, я не помню никаких особых ощущений. Мы стояли слишком далеко.
— Больше некому. В поселке все соблюдали режим, а Старый Джон был в куртке. Следовательно, паразит оседлал его еще до введения режима «Голая спина». Только зачем титанцам одинокий отшельник, живущий черт-те где в горах?
— Чтобы поймать тебя.
— Меня?
— Точнее, чтобы вернуть тебя.
Могло быть и так. Возможно, что каждый человек, которому удалось от них уйти, становится вроде как меченым. В таком случае те полтора десятка конгрессменов, что мы спасли, подвергаются серьезной опасности. Не забыть бы упомянуть об этом нашим аналитикам…
С другой стороны, может быть, им нужен именно я. Что такого во мне особенного? Да, тайный агент. Но что более важно, мой хозяин знал все, что мне известно о Старике, и, следовательно, понимал, в каких мы отношениях. В моем представлении, Старик был их главным противником, и мой паразит знал, что я так думаю, поскольку он имел доступ к любым моим мыслям.
Он даже встречался со Стариком, разговаривал с ним. Однако стоп.
И снова встала из руин.
— Мэри, — спросил я, — ты ведь так и не была у себя дома с тех пор, как мы там последний раз завтракали?
— Нет. А что?
— Не возвращайся туда ни в коем случае. Я помню, как думал, когда был с ними, что надо устроить там ловушку.
— Но не устроил?
— Нет. Но возможно, это сделал кто-то другой. Не исключено, что еще один «Старый Джон» сидит там, как паук в паутине, и ждет, когда ты придешь. Или когда я приду. — Я объяснил ей про Макилвейна и его теорию «групповой памяти». — В тот раз я подумал, что он просто фантазирует — любимое занятие всех ученых. Но сейчас мне кажется, это единственная гипотеза, с которой согласуются все факты — если только не предполагать, что титанцы глупы и надеются на одну удачу. Но, разумеется, они не глупы.
— Подожди-ка, Сэм. По теории Макилвейна, каждый паразит это как бы все остальные паразиты, так? Другими словами, тварь, что захватила меня вчера вечером, в такой же степени тварь, которая ездила на тебе, как и та, которая на самом деле… Боже, я запуталась. Но я имею в виду…
— Да, примерно так. По отдельности они самостоятельные особи, но после прямых переговоров происходит обмен памятью, и они становятся похожи как две капли воды. Если это действительно так, то вчерашний паразит помнит все, что я знал. Разумеется, если у него были прямые переговоры с моим или с каким-то другим титанцем, который с ним общался — пусть даже через длинную цепочку — после того, как он меня оседлал. А зная их повадки, я думаю, наверняка общался. Он… Я имею в виду, первый… Нет, знаешь что, пусть их будет трое: Джо; Мо и, например, э-э-э… Герберт. Гербертом назовем вчерашнего. Мо пусть будет…
— Зачем ты даешь им имена, если они не самостоятельные личности? — спросила Мэри.
— Просто для того, чтобы… А впрочем, ладно, это все ерунда. Но если Макилвейн прав, то на Земле сейчас сотни тысяч, а может быть, миллионы паразитов, которые знают, кто мы такие, как нас зовут, как мы выглядим, где твоя квартира, где моя, и где наша хижина. Мы у них как в справочнике.
— Но… — Мэри нахмурилась. — Это же ужасно, Сэм. Откуда они могли знать, что мы появимся в хижине? Мы ведь никому не говорили. Неужели они просто устроили ловушку и ждали?
— Должно быть. Мы не знаем, что для паразитов ожидание. Возможно, они воспринимают время совсем по-другому.
— Как венерианцы, — сказала она.
Я кивнул. Венерианцы, случается, «женятся» на своих же праправнучках, причем прародитель может оказаться даже моложе — здесь, разумеется, все зависит от того, кто как впадает в спячку.
— В любом случае, мы должны сообщить все это — и догадки тоже — нашим аналитикам. Пусть парни порезвятся — может, что и надумают.
Я хотел было добавить, что Старику теперь нужно быть особенно осторожным, поскольку охотятся, в конечном итоге, именно на него, но тут, впервые с начала нашего отпуска зажужжал аппарат связи. Я ответил и услышал перекрывший оператора голос Старика:
— Явиться лично!
— Уже летим, — сообщил я. — Будем примерно через полчаса.
— Нужно быстрее. Ты пройдешь через «К-5», Мэри пусть явится через «Л-1». Поторопитесь. — И он отключился, прежде чем я успел спросить, откуда ему известно, что Мэри со мной.
— Ты слышала? — спросил я ее.
— Да. Меня тоже соединили.
— Похоже, вот-вот начнется веселье.
Только после приземления до меня дошло, насколько сильно все вокруг изменилось. Мы исправно соблюдали режим «Голая спина», но понятия не имели о режиме «Загар». Едва мы вышли из машины, нас остановили двое полицейских.
— Стоять на месте! — приказал один из них. — Не двигаться!
Если бы не манеры и не оружие в руках, я бы в жизни не догадался, что это полиция. Кроме ремней, ботинок и узеньких — чисто символических — плавок, на них ничего не было. Я даже не сразу заметил номерные бляхи на поясах.
— Так, — распорядился первый полицейский, — вылезай из штанов, приятель.
Видимо, я слишком мешкал, и он рявкнул:
— Быстро! Двоих таких сегодня уже застрелили, и у тебя есть шанс стать третьим.
— Сделай, как они говорят, Сэм, — спокойно сказала Мэри.
Я сделал. На мне остались только ботинки и перчатки. Чувствовал я себя полным идиотом, но, снимая шорты, ухитрился спрятать в них аппарат связи и пистолет.
Один из полицейских заставил меня повернуться, и его напарник сказал:
— Он чист. Теперь дама.
Я начал было натягивать шорты, но меня остановил первый полицейский.
— Эй! Ты что, неприятностей захотел? Не вздумай их одевать!
— Боюсь, меня тогда заберут за появление в общественном месте в непристойном виде, — попытался урезонить его я.
Полицейский удивился, потом заржал и повернулся к своему напарнику.
— Ты слышал, Скай?
Напарник решил объяснить:
— Слушай, приятель, ты сам знаешь правила, так что лучше не выпендривайся. По мне так хоть шубу
