– Ты же знаешь, чем я занималась с Ийлеспей. Я была ее первой ученицей.

– Первой и лучшей. Пока гниль не испортила твой мозг. Как я помню, ты делала множество глупостей: следила за способами общения молодежи и даже прислушивалась к самцам. Это всегда ставило меня в тупик: ну чему можно научиться от этих глупых животных?

– У них были способы переговариваться друг с другом на расстоянии, способы по-разному смотреть на вещи...

– Я говорю не об этом. Меня интересует, зачем было учиться этому. Какая разница, как говорят между собой другие?

– Это очень важно. У нас есть язык, и забывая это, мы становимся не лучше животных. Мысли вроде этой и привели меня к великой Угунепансе и ее учению.

– Ты сделала бы гораздо лучше, продолжая изучать язык. Это избавило бы тебя от неприятностей. Те из нас, кто станут ийланами, должны учиться говорить по мере роста, и это факт, иначе ни ты, ни я не были бы здесь. Но могут ли научиться говорить молодые? Это представляется мне глупой и отталкивающей идеей. Скажи, возможно ли это?

– Да, возможно, – сказала Энги, – и я сама делала это. Это легче, ибо самые молодые ничего не хотят слушать, но я делала это. Я пользовалась методикой обучения, которую применяют водители лодок.

– Но лодки почти так же глупы, как плащи. Все они могут обучиться понимать только несколько команд.

– Методика обучения та же самая.

– Хорошо, – сказала Вайнти и продолжила, осторожно подбирая слова. – Значит ты можешь научить животное понимать и говорить?

– Нет, не говорить, а только понимать несколько простейших команд, если у него достаточно развитый мозг. Но для разговора требуется голосовой аппарат и области мозга, которых у животных нет.

– Но я слышала разговаривающих животных.

– Не разговаривающих, а повторяющих звуки. Птицы тоже могут делать это.

– Нет, я имела в виду разговаривающих. Общающихся друг с другом.

– Это невозможно.

– Я говорю о животных, покрытых мехом. О мерзких устозоу.

Энги наконец начала понимать, о чем говорит Вайнти.

– Да, конечно. Если у этих существ есть признаки интеллекта, – а использование примитивного орудия подтверждает это, – почему бы им не говорить друг с другом? Ты слышала, как они говорили?

– Да. И ты можешь услышать, если захочешь. Двое из них здесь, у нас. – Вайнти подозвала проходившую фаргу. – Найди охотника Сталлан и передай, пусть она немедленно придет сюда.

– Как поживают животные? – спросила Вайнти, когда Сталлан появилась.

– Я вымыла их, потом осмотрела повреждения. Синяки, не больше. Кроме того, я убрала этот отвратительный мех с их голов. Та, что крупнее, самка, то, что меньше – самец. Они пьют воду, но не едят ничего из того, что мы им предлагаем. Вам нужно быть осторожными, если вы хотите приблизиться к ним.

– Я не собираюсь этого делать, – содрогнулась от отвращения Вайнти. – Это Энги хочет посмотреть на них.

Сталлан повернулась к ней.

– Все время держи их в поле зрения и никогда не поворачивайся спиной к диким животным. Маленький кусается, кроме того, у них есть когти, и я для безопасности все время связываю их.

– Я сделаю так, как ты говоришь.

– И еще одно, – сказала Сталлан, сняв с перевязи небольшой мешок. – Когда я чистила животных, то нашла эту вещь на шее у самца. – Она положила перед Вайнти на стол маленький предмет.

Это было что-то вроде лезвия, сделанного из металла. На одном конце его было просверлено отверстие. Вайнти осторожно коснулась его пальцем.

– Оно тщательно очищено, – заметила Сталлан.

Вайнти взяла его и осмотрела вблизи.

– Не могу понять, где животные нашли это, – сказала она. – И кто это сделал? Откуда взят металл? Не пытайтесь меня убедить, что они умеют добывать его. – Она провела краем по своей коже. – Вообще не острое. Что это может значить?

Никто не ответил на этот тревожный вопрос, да она и не ждала этого. Вайнти передала кусок металла Энги.

– Еще одна тайна, которую тебе придется решить, когда ты научишься говорить с ними.

Энги осмотрела предмет и вернула его обратно.

– Когда я моту увидеть их? – спросила она.

– Сейчас, – ответила Вайнти и сделала знак Сталлан. – Проводи нас к ним.