— Руки за голову! Не дергаться! Всем стоять на месте! Молчать! Не двигаться!

Глупо спорить с восьмью стволами, и мы выполняем команды. Вооруженные ребята берут нас в полукольцо, но так, чтобы в случае чего не перестрелять друг друга.

— Всем назад! — следует команда. — Отойти к стене! Мы подчиняемся. Нас быстро и профессионально обыскивают, но ничего не находят. Я тем временем ломаю голову: кто это на нас наезжает и с какой целью? «Золотых дел» мафия? Непохоже.

Тем временем обыск завершается, и один из налетчиков выходит на лестничную площадку. В квартиру проходят девица с пистолетом и Герасимов. Вот теперь все понятно. Лена все-таки засветила нашу хату. Да и последний разговор ее с Герасимовым подтолкнул его к решительным действиям. По-моему, нам всем светит перспектива стать донорами. А что? Ребята мы все здоровые, крепкие. Наши органы пойдут за хорошие деньги и продлят жизнь еще какому-нибудь «всенародно избранному» алкашу с циррозом печени.

Герасимов качает головой и достает сигару. Девица подставляет ему стул и чиркает зажигалкой. Усевшись и закурив, Герасимов обводит нас взглядом и изрекает:

— Ну, здравствуйте, господа. Поверьте, если бы не крайние обстоятельства, я не стал бы вторгаться к вам и нарушать закон о неприкосновенности жилища. Вообще-то многовато вас здесь. Я считал, что вас только трое, а вас вдвое больше. Но, ничего, чем больше, тем лучше.

Я правильно угадал его намерения. Он доволен. Вместо пяти потенциальных доноров, сразу восемь. Но он делает все ту же ошибку: не принимает всерьез наших женщин. А зря. В этом уже многие успели раскаяться.

— А вы, мадемуазель, — обращается Герасимов к Лене, — должен отдать вам должное, прекрасный конспиратор. Мои парни деньги недаром получают, но так и не смогли ни разу выследить, где вы живете. Пришлось самому за дело браться. Итак, господа, я повторяюсь, но не надо дергаться и делать резких движений. Это может плохо кончиться. Меня предупредили, что вы люди опасные, и мои парни сразу будут стрелять на поражение. Как они умеют стрелять, вы, мадемуазель, видели.

Так. Его предупредили, его на нас навели. Понятно. Не было бы счастья…

— Я бы с удовольствием занялся вами сам, — прерывает Герасимов мои размышления, — но есть, кроме меня, еще кое-кто, кому очень не нравится ваше излишнее любопытство. Пусть я понесу убытки, но хотя бы вас троих мне придется доставить по адресу. Что же касается вас, мадемуазель, и вас, — он обращается к Наташе, — то вас я оставлю в своем распоряжении. Вы не забыли, что скоро у меня день рождения, и вы обещали мне подарок? На этот раз подарок будет двойной. — Он, улыбаясь, смотрит на Наташу. — Я рад.

Я тоже. Не было бы счастья, да несчастье помогло. Впрочем, ситуация тупиковая. Мы всеми силами стремились выйти на «затейников», и сейчас имеем реальную возможность сделать это. Но если мы пойдем на поводу у ситуации, нас разделят на три группы. Меня, Анатолия и Вира увезут к «затейникам». Лена с Наташей попадут в гарем Герасимова. Судьба Петра, Сергея и Дмитрия самая незавидная. Они станут донорами. Время побери! Еще и Димка с Серегой вляпались в эту историю! Они-то здесь совсем ни при чем. Надо выручать ребят. Будем брать инициативу в свои руки.

Но как это лучше сделать? Конечно, нам, четверым хроноагентам, ничего не стоит сейчас войти в ускоренный ритм и за полминуты переломать кости всем этим громилам с пистолетами. Но остальные четверо! Они же этого не умеют и останутся неподвижными целями. А боевики Герасимова привыкли сначала стрелять, а потом размышлять. Как бы быстро мы ни действовали, они успеют сделать по одному или даже по два выстрела. Жертвы неизбежны. Надо что-то другое. Думай, Андрюха, думай! Да поскорее! Есть! Надо… Тут я слышу робкий, даже заискивающий голос Лены:

— Что ж, Геннадий Харитонович, ваша взяла. Мы проиграли. А проигрывать надо с достоинством. Вы разрешите нам с Наташей переодеться, не повезете же вы нас в домашних халатах.

— А что, вы так выглядите нисколько не хуже. Хотя… Цветовая гамма вашей домашней одежды меня не совсем удовлетворяет. Переодевайтесь. Соня, проследи за ними.

Вот ведь сноб! Цветовую гамму ему подавай! Я уже понял замысел своей подруги и покорно стою с руками за головой. Девица удаляется с нашими женщинами в смежную комнату. Ствол ее пистолета смотрит прямо в спины Лены и Наташи. Вряд ли эта пушка поможет ей, когда она останется одна против двух хроноагентов.

Прислушиваюсь. За дверью мертвая тишина. Так оно и должно быть. Проходит несколько минут. Дверь неожиданно распахивается, и в зал стремительно врываются Лена и Наташа с автоматами в руках.

— Бросай оружие! Руки в гору! — командует Лена. — Не дергаться! Не дергаться, я сказала!

С этими словами она, не меняя позы и не поворачивая головы, выпадом левой ноги вырубает крайнего боевика, который неосторожно пошевелил пистолетом. Это выглядит даже более убедительно, чем два автомата. Пистолеты со стуком падают на пол, руки поднимаются вверх.

— Встать! Чего расселся? — кричит Лена Герасимову. — К тебе, мразь, это тоже относится.

Бледный Герасимов медленно встает со стула и поднимает руки.

— Всем лечь! — командую я, а сам подхожу к Герасимову и обыскиваю его.

Как и положено боссу, он оружия не носит. У каждого парня мы находим наручники и сковываем им руки за спиной. Затем мы загоняем всех в ту комнату, где уже лежит безжизненное тело Сони. Кажется, Ленка несколько перестаралась. Всю компанию мы снова укладываем на пол, лицом вниз.

— Вир! Наташа! Охраняйте их. Ну а с вами, Геннадий Харитонович, мы сейчас будем иметь беседу. Садитесь пока. Надеюсь, вы не откажете нам в удовольствии услышать ответы на некоторые интересующие нас вопросы. Вы сами сказали, что мы — народ любопытный. Так не откажите нам в любезности, удовлетворите наше любопытство.

Лицо Герасимова каменеет. Бледность сменяется румянцем, глаза становятся стальными, губы плотно сжимаются.

— Не надо так, Геннадий Харитонович, — мягко говорит Лена, — вы же поняли, что карты пересданы, и сейчас пошла уже наша игра.

— Что вы хотите от меня узнать? — цедит сквозь зубы Герасимов.

— Не так уж и много. Кто ваши настоящие хозяева, на кого вы работаете? Это — первое. И второе: каковы их истинные конечные цели?

Герасимов криво усмехается и презрительно смотрит на меня. Я отвечаю ему самой обаятельной, на какую только способен, улыбкой. Безмолвный поединок взглядов длится несколько секунд. Герасимов еще раз усмехается и говорит:

— Не так уж это и мало. Вы любопытны не в меру.

— В самый раз. Согласитесь, что при нашей-то любознательности вопросов этих могло бы быть намного больше. Не скрою, у Елены есть к вам еще два вопроса. Но это, так сказать, вопросы второго плана. Она задаст их вам, когда мы получим ответы на два первых.

— А вы уверены, что получите их?

— Не сомневаюсь, — я снова обаятельно улыбаюсь.

— Мне нравится ваша самонадеянность, молодой человек. Но должен вас огорчить: ответов вы не получите.

— Что вы говорите?! — я даже привстаю от удивления. — Как вы нас огорчили, Геннадий Харитонович! Правильно ли я понял, что вы сами не знаете ответов на эти вопросы?

— Вы совершенно правильно поняли, — улыбается Герасимов, — не знаю.

— О-хо-хо! — я сокрушенно качаю головой, встаю и подхожу к нему. — Я бы охотно вам поверил, но что-то мне говорит, что вы неискренни со мной. Все-то вы знаете, Геннадий Харитонович. Я прав?

Герасимов отрицательно качает головой и, улыбаясь, смотрит мне в глаза. Нахал! Я рывком поднимаю его со стула и швыряю в кресло с высокими подлокотниками.

— Лена, обслужи клиента. А ты, Толя, приготовь все необходимое, Лена быстро прибинтовывает руки Герасимова к подлокотникам и ремнями пристегивает его ноги к ножкам кресла. Она быстро раззувает его и снимает носки. А Анатолий тем временем достает из своего хозяйства небольшой автотрансформатор и подсоединяет к выходным клеммам два длинных провода с оголенными концами. Лена деловито обматывает концы вокруг больших пальцев босых ног Герасимова. Тот бледнеет, на лбу выступает обильный пот.