— Ленка! — визжит Наташа, не трогаясь, однако, с места.

Она прекрасно понимает, что моя подруга сейчас в таком состоянии, что будет стрелять, не задумываясь, по всему, что движется. Несколько секунд Лена молчит, осмысливая ситуацию. Потом швыряет автомат, вскакивает и бросается к Наташе:

— Наташка! Откуда ты взялась? Глазам своим не верю!

Не выпуская из рук автомата, я перешагиваю через поверженного парня и трогаю Наташу за плечо. Нет, это не галлюцинация. Подруги обнимаются и обливаются слезами. Я ставлю автомат на предохранитель и бросаю его на диван.

— Молодой человек, — обращаюсь я к лежащему на полу парню, — вы сами в состоянии встать или вам помочь?

Парень, кряхтя, поднимается. Его здорово перекосило влево. Он морщится и держится за бок. Видимо, Ленка звезданула его от всей души. Женщины не обращают на него ни малейшего внимания, она заняты друг другом. Обнимаются, плачут, обмениваются нечленораздельными возгласами.

— Ты кто такой? — спрашиваю я парня.

— Яковлев Анатолий, — отвечает он, растирая ушибленный бок.

— Как ты сюда попал?

— Наташка привела.

— Я не о том. Как вы с ней вообще сюда проникли?

Анатолий не успевает ответить. Наташа кончает лобызаться с Леной и бросается ко мне. Уткнувшись мокрым от слез лицом мне в плечо, она всхлипывает и быстро выговаривает:

— Андрей! Наконец-то мы снова вместе! Мне самой до конца не верилось. Но у нас все получилось!

— Что получилось? Объясни толком, как вы здесь оказались?

Меня решительно останавливает Лена:

— Стоп, Андрей! Так гостей не принимают. По вашему русскому обычаю сначала надо их накормить, напоить, в баньку сводить, а потом уж и с расспросами приставать. Быстро накрывай на стол, а я пока проверю, не сломала ли я Анатолию ребра. Я ведь била не шутя. Ты, Толя, извини, пожалуйста. Я же не знала, кто вы такие.

— Чего уж извиняться, — возражает Анатолий, — все было правильно, мы сами сглупили. Нечего было в дом лезть. Я предлагал не входить и ждать вас у крыльца, а Наташка: «Да ладно тебе! Будь как дома!» Вот тебе и дом! Хорошо еще стрельбу не открыли.

— Да, — качаю я головой, — здесь вам повезло. Ты со своей фузеей недолго бы против нас продержался.

Наташа вспоминает, как мы с Леной разделались с бандой наемников, и испуганно охает. До нее только сейчас дошло, какую глупость она сотворила, сунувшись в дом. А я говорю:

— Лучше всего вам было бы оставаться у перехода. Ты же знаешь, что мы его контролируем. Мы бы быстро вас там нашли, и все обошлось бы без эксцессов.

— Андрей, — оправдывается Наташа, — я же не знала, туда ли мы попали. Надо было убедиться.

— Ну а если бы не туда? Тогда что бы вы делали?

— У меня же есть искатель. Стали бы искать другой переход.

— И что тебе в этот раз искатель показал? — усмехаюсь я.

— Ничего. Перехода здесь нет.

— Вот видишь. А если бы был? Что, сунулись бы в другой переход, из него — в третий и так далее? И заблудились бы навеки в лабиринте переходов, гуляя из Фазы в Фазу. Ты, голубушка, видела только две Фазы: свою и эту. А есть такие, где даже нам с Леной выжить трудно. Вы бы там и десяти минут не продержались. Да что я говорю? Ты же сама все это на мониторе видела.

— Андрей! — возмущенно кричит мне Лена, которая в это время обрабатывает бок Анатолия. — Пошел ты в Схлопку со своими разговорами! Соловья баснями не кормят. Займись, наконец, столом, а я быстро организую ребятам баньку, благо ты ее с утра протопил.

— Ладно, Наташа, потом наговоримся, — соглашаюсь я и начинаю заниматься организацией застолья.

Через полтора часа мы садимся за стол. Анатолий тоже переоделся в сотворенную для него Леной одежду. На нем рубашка цвета хаки военного образца и темно-синие, почти фиолетовые, брюки. На столе стоят две бутылки вина, сыр, ветчина, зелень, красная рыба и раки. Венцом всего является жареный гусь с картошкой и яблоками. Утром, когда я ставил гуся в очаг, то размышлял: целого взять или половинку? Что мне тогда подсказало, что потребуется целый? Ветчина была собственного изготовления, гуся я сам подстрелил еще осенью, а раков наловил накануне. Все остальное было изготовлено на синтезаторе.

Эмоции за это время уже поутихли. Гости наши достаточно голодны, и после бани их аппетит нисколько не убавился. Ну а когда мы выпиваем по первой рюмке: «За встречу!», то они при виде обильного стола не могут уже думать ни о чем постороннем. Я еле успеваю разделывать гуся и подкладывать ребятам новые куски. Лена смотрит на них и улыбается, прислушиваясь к треску за ушами.

Наконец мы расправляемся с обедом. Я наливаю еще вина, Лена убирает посуду и ставит на стол чай, кофе, печенье, варенье, мед и прочие заедки. Сделав глоток вина и запив его кофе, я спрашиваю:

— А теперь рассказывайте, как вас сюда занесло? Что, опять от хулиганов бегала?

Наташа смущенно улыбается. Она, конечно, не подозревает, что мы с Леной наблюдали, как она, возвратившись домой, расправилась с группой хулиганов, которые загнали ее в межфазовый переход. За Наташу отвечает Анатолий:

— Как же! Будет она теперь от хулиганов бегать! Они теперь, когда она во дворе появляется, по подъездам прячутся. Здорово вы ее научили! Я в разведке служил, кое-что умею. Но вот с ней я справиться не смог. Не могли бы вы и меня научить так же?

— Научим, и не только этому, — обещаю я. — Если, конечно, будешь себя хорошо вести. Но мы отвлеклись. Так каким же ветром вас к нам занесло?

— Никаким не ветром, — отвечает Наташа, — мы пришли по тому самому переходу. Открыли его и пришли.

Лена захлебывается глотком горячего кофе, а я залпом выпиваю бокал вина. Нет, кажется, мы не ослышались. И на шутку это не похоже. Наташа говорит вполне серьезно. Да и от факта не отмахнешься. Вот они, Наташа и Анатолий, сидят с нами за столом.

После минутной паузы, вызванной столь неожиданным заявлением, я осторожно спрашиваю:

— А поподробнее нельзя?

— Почему нельзя? Конечно, можно и поподробнее, — соглашается Наташа. — Толя, расскажи, у тебя это лучше получится.

Когда Наташа вернулась от нас домой, начинает Анатолий, она сразу все ему рассказала. Он, естественно, сначала не поверил, как не поверил бы любой другой человек. Наташа показала ему маяк и искатель переходов, но это его не убедило. Излучение маяка невозможно было обнаружить никакими приборами, так как он производил возмущения только в темпоральном поле. А искатель показывал стороны горизонта, уровень радиации, время и еще что-то. Мало ли какие оригинальные часы мог подарить Наташе ее отец. Убедило Анатолия не это, а те перемены, которые произошли в Наташе за одну ночь. Ведь, с его точки зрения, они расстались только вчера вечером. А Наташа успела основательно загореть (это в конце мая!), да еще и в таких местах, какие у женщин, как правило, отливают молочной белизной. Она откуда-то узнала такие разделы математики и физики, о которых он, выпускник МВТУ, и понятия не имел. Раньше Наташа умела ездить только на велосипеде, а теперь она смело садилась за руль мотоцикла и автомобиля и даже обмолвилась, что готова пилотировать самолет. А когда подруга продемонстрировала Анатолию свои достижения в боевых единоборствах, он окончательно убедился, что она говорила правду. Анатолий прекрасно знал, что за один день такого уровня достигнуть невозможно.

Когда Наташа поняла, что Анатолий поверил ей, она начала рассказывать ему все, о чем узнала от нас. Анатолий слушал запоем. О таких делах он читал только в фантастических романах, а все это оказалось реальностью. Больше того, рядом с ним был человек, который с этой реальностью соприкоснулся вплотную. Но все рассказы Наташа, как правило, завершала обильными слезами. О чем бы ни говорилось, она. все равно в итоге возвращалась к нам. Дальше следовала фраза: «Если бы ты знал, какие это люди! Я бы ни за