«противников» быстрее, чем за пятнадцать секунд.

— Ну, ты так сумеешь? — спрашиваю я Анатолия.

— Нет, — честно сознается он, обретя наконец дар речи. — Я так, наверное, никогда не сумею.

— Почему же? Сумеешь, — заверяю я его. — Тренироваться бум. Она же научилась, — киваю я в сторону Наташи, — а ты чем хуже?

— Ну, Наташка! — удивляется Анатолий. — Я даже не подозревал, что ты так умеешь. Что же ты скрывала такие таланты?

— Ха! А ты поверил бы мне, если бы не увидел это собственными глазами?

— Нет, — соглашается Анатолий.

— Вот видишь. А где бы я тебе это показала?

— Не переживай, Толя, — утешаю я парня, — месяц-другой, и ты будешь владеть оружием не хуже ее, даже лучше. Ведь ты солдат.

Примерно такая же картина получилась и на первом занятии по рукопашному бою. Его мы тоже проводили на берегу реки.

— Ну, Толя, — говорю я, — от кого ты желаешь получить первую трепку?

Он с готовностью поворачивается ко мне и принимает боевую стойку. Ишь, храбрец! Свести его для начала с Наташкой, что ли? Нет, пожалуй, не стоит. Он такого унижения не переживет.

— Нет, уважаемый! Прежде, чем браться за маэстро, попробуй силы на моем меньшом брате, — я киваю на Лену.

Анатолий недоверчиво смотрит на Лену. А та скромно стоит в сторонке и гладкой подметкой белого тапочка разравнивает песочек. Ее фигурка в отливающем серебром белом комбинезоне никак не ассоциируется с мощью и ловкостью.

— Ты согласна, Лена? — спрашиваю я.

— Почему бы и нет? — невинно отвечает Лена. — Давай, Толя, не стесняйся, нападай.

Она даже не поднимает рук, спокойно висящих вдоль бедер, и продолжает гладить песочек тапочкой-чешкой. Анатолий пожимает плечами и с улыбкой приближается к Лене. Я тоже улыбаюсь, уж что-что, а напустить на себя самый безобидный вид моя подруга здорово умеет. Наташа, давя в себе смех, отбегает назад, чтобы Анатолий ее не увидел. Там она дает себе волю.

А Анатолий, постояв возле Лены около минуты, — видимо, прикидывая, как бы причинить ей меньший ущерб, — пытается провести захват. В ту же секунду он оказывается лежащим навзничь на песке. На лице его проступает искреннее изумление. А Лена, как будто и позы не меняла, все так же продолжает гладить тапочкой песочек.

— Больно уж ты деликатно нападаешь, — ворчит она. — Резче не умеешь, что ли?

Анатолий прищуривается, напрягается, как пружина взлетает с песка и бросается на Лену. Ага! Чему- то его в разведке все-таки научили. Лена делает быстрое движение, и Анатолий перелетает через нее, непроизвольно делая сальто. Он сломал бы себе шею, если бы Лена не перехватила его за руку и, подстраховав, не помогла приземлиться.

— Еще попробуешь или мне инициативу уступишь? — вежливо интересуется Лена.

Анатолий молчит, он ошеломлен.

— Раз молчишь, значит, уступаешь, — констатирует Лена. — Ну, друг мой, держись и не обижайся!

Она избивает его, швыряет, душит захватами долгие десять минут. Анатолий сначала пытается защищаться и отвечать, но скоро понимает, что это бесполезно. Тогда он просто уклоняется и отступает. Но Лена умело пресекает его попытки покинуть поле боя и прижимает к кромке воды. Я хорошо вижу, что работает она далеко не на полном контакте и тщательно выверяет удары, чтобы не задеть болевых и жизненно важных точек тела. Но Анатолию от этого нисколько не легче.

Я улыбаюсь, вспомнив, как Лена демонстрировала мне, тогда еще начинающему даже не хроноагенту, а школяру, свое искусство в бассейне. Я тогда никак не мог вырваться из железных захватов ее гибких рук и ног и был примерно в таком же ошеломленном состоянии, как и Анатолий сейчас.

А Лена тем временем резким броском отправляет Анатолия в воду и завершает свое показательное выступление. Наташа, смеясь, вытаскивает своего друга из реки. Он отряхивается, проверяет все ли кости целы, затем подходит к Лене и почтительно кланяется:

— Благодарю за урок. Что это было? Какая-нибудь японская или другая восточная система?

— Нет, Толя, ты ошибаешься. Кое-что из восточных систем рукопашного боя здесь есть, но весьма ограниченно. В основе этой системы более древние корни. Здесь и рукопашный бой древних, дохристианских славян, и скифская методика, и единоборства древних викингов. Ну, и другого понемногу. Вот этому мы и будем тебя учить.

Теоретические и практические занятия по владению собственным телом не вызывают ни у Анатолия, ни у Наташи никаких возражений. Они отдаются им самозабвенно. Особенно после того, как мы с Леной демонстрируем им свои возможности в этом плане. Здесь и контроль сердечного ритма вплоть до полной остановки, и задержка дыхания до нескольких минут, и регулировка температуры тела. Особенно поражает ребят наша способность регулировать собственный ритм времени, ускоряя его в десять-пятнадцать раз. Их поражают наши способности управлять сознанием других людей, воздействуя на определенные, специфические точки тела. В заключение Лена демонстрирует им свои достижения в области телекинеза. Это переполняет чашу восторга. Но Лена быстро охлаждает их, объяснив, что телекинезом она овладела случайно, пообщавшись в Красной Башне со святым Могом, и сама толком не может объяснить психофизический механизм этого явления. Не говоря уже о том, чтобы развить эту способность у других.

Анатолия заинтересовало, с какой целью Лена регулярно берет у него и у Наташи кровь, тщательно изучает ее, потом долго возится с какими-то препаратами, готовит смеси, делает им инъекции, а затем снова исследует кровь. Причем он обратил внимание и на это — составы она готовит разные для него и для Наташи.

— А это, Толя, — охотно объясняет Лена, — я готовлю ваши организмы к возможности изменения ритма времени. Это очень сложная процедура, она требует тщательной регулировки нервной системы. Поэтому организм к ней надо готовить постепенно, шаг за шагом. Напортачить здесь нельзя ни в коем случае. Работа у меня сейчас очень сложная и ответственная. Зато, когда я подготовлю вас, и вы овладеете этим методом, вы получите в руки мощное оружие. Кстати, секретное. Наши противники, при всех их богатых возможностях, этого не умеют. И мы этим преимуществом неоднократно пользовались. Кстати, Андрей, — обращается она ко мне, — ты не находишь, что наш гостеприимный хозяин что-то очень долго нас не беспокоит?

— А ты уже соскучилась по нему? — спрашиваю я.

При упоминании о Старом Волке Наташа зябко ежится. Хотя она от него никаких пакостей не видела и не имеет основания относиться к нему враждебно и опасаться его. Но тех нескольких минут, когда она видела нашего недруга на экране монитора, ей вполне хватило, чтобы они запомнились ей надолго. А еще говорят, что любви с первого взгляда не бывает.

— Нет, конечно, не соскучилась, — отвечает Лена. — Просто у него есть свойство наносить визиты в удивительно неподходящее время. Не хватало еще, чтобы он обнаружил здесь Толю с Наташей. Он мужик далеко не глупый и сразу сообразит, что здесь дело нечисто и мы что-то затеваем. А меры в этом случае он принять может. И они будут соответствовать его прозвищу.

— Хм! Ты права. А тебе не кажется странным, что он до сих пор не проверил, почему открылся переход и кто по нему прошел?

— Может быть, его опять аппаратура подвела?

— Я уже советовал ему выбросить ее куда подальше. На этом разговор и завершается. Но, как говорится, помяни черта…

На другой день после этого разговора мы сидим за завтраком и обсуждаем, как мы проведем вторую половину дня. По графику у нас сегодня после обеда выходной. Внезапно звучит сигнал вызова терминала связи. Мы переглядываемся, и я резким движением руки прогоняю из комнаты Наташу с Анатолием. Они выскакивают во двор. Лена быстро убирает со стола лишние приборы, и я включаю терминал. На экране монитора появляется Старый Волк.