— …похожа на декоративный шланг к поливальной установке, который Моржик привез из Голландии, — рассказывала Ирка. — Он тоже ярко-голубой с поперечными желтыми полосочками. Собственно, потому-то я и испугалась, когда ее увидела: подумала, что шланг ожил! Представляешь, какое сумасшествие? Мне поначалу и в голову не пришло, что это не шланг, а змея, я только потом, когда ее прикончила, сообразила, что к чему!

Наконец-то и я это сообразила!

— Ирка, так ты убила лопатой змею?! — обрадованно закричала я.

— Чего ты орешь? Я тебе об этом уже минут пять твержу! Разрубила лопатой на куски, потом поняла, что ухлопала какого-то очень редкого гада, и сразу позвонила Веньке. Ох, видела бы ты, как он над этой Фаней причитал — куда там наемным плакальщицам! Он мне пол-огорода слезами залил, можно дня два поливалку не включать!

Я слушала Иркину болтовню, идиотски улыбаясь. Венька — это наш общий приятель, биолог по образованию и дед Мазай по складу характера. Вот уже много лет он сердобольно подбирает всяческую бесхозную живность в диапазоне от хромого галчонка до молодой анаконды и всякой твари старается создать максимально комфортные условия проживания. В результате дом, в котором живет Венька со своим зверинцем, бесконечно достраивается и перестраивается и имеет явное сходство с перенаселенным сказочным теремком.

— Слушай, а откуда ты узнала, что ее Фаней звали? — спросила я. — Или это так змеиная порода называется?

— Не-а, порода у нее какая-то хитрая, я сейчас и не вспомню, — ответила Ирка. — Венька сказал что-то вроде: «Кто-то там где-то тамский».

— Плоскобрюх длиннозубый, — пробормотала я.

— Что? Да, зубы у нее были о-го-го, причем ядовитые! Венька сказал, что эта тварь входит в десятку самых ядовитых змей мира! — похвасталась подруга. — А Фаней это он ее назвал, полное имя — Епифания. Очень по-змеиному звучит, ты не находишь?

— Так это была Венькина змеюка? — искренне удивилась я. — Ничего себе! Совсем спятил, зверолюб! Заводит таких опасных гадов и не следит за ними, как подобает!

Мы еще немного поругали разгильдяя Веньку, я убедилась, что Ирка успокоилась, и под предлогом необходимости выспаться перед началом нового рабочего дня распрощалась с подругой. Спать, впрочем, не пошла, а позвонила Вениамину, чтобы расспросить его про покойницу Фаню.

— Это был прекрасный образчик микрурус фульвиус, он же аспид восточный или арлекиновый, — горестно поведал мне безутешный змеелюб. — По-английски — истен коралснейк, «восточная коралловая змея». Распространена в Северной Америке.

— И еще в Иркином малиннике, — напомнила я.

— Сам не знаю, как она туда попала! — искренне удивился Веня. — Фанечка сидела у меня в особом застекленном ящике вроде витрины под замком.

— В зале для посетителей? — уточнила я.

В Венькиных невероятных хоромах есть специальный зал, где гордый хозяин зверинца выставляет напоказ свою экзотическую живность. Получается что-то вроде частного зоопарка. Деятельность эта лицензирована по всем правилам, и деньги, которые платят за билеты посетители, Венька тратит на пополнение коллекции и расширение теремка.

— Ну да. Как витрина могла разбиться, не понимаю! По стеклу нужно было кирпичом шарахнуть! — продолжал удивляться Венька. — А вот разбилось же, и Фаня сбежала.

— И через весь город на брюхе приползла в Пионерский микрорайон? — усомнилась я.

Этот мой вопрос Веня счел подходящим поводом, чтобы прочитать мне целую лекцию об арлекиновом аспиде и его сородичах.

Оказывается, ничто не мешает змее быть отличной путешественницей! Несмотря на отсутствие ног, змеи замечательно приспособились с легкостью передвигаться по самой разной поверхности. Они хорошо плавают, лазают по деревьям. Кожный покров у змеи по всему телу состоит из огромного числа налегающих друг на друга чешуек и щитков. При движении змеи каждый брюшной щиток при помощи соответствующих мышц занимает положение под прямым углом к коже и становится мгновенной точкой опоры и отталкивания, служа гаду как бы сотней крохотных ног.

— Все, я поняла, твоя Фаня была на редкость ползучим гадом, — оборвала я разговорившегося приятеля. — Скажи мне лучше, эти аспиды, они и впрямь жутко ядовитые?

— Ядовитые? — переспросил Венька, набирая в грудь воздуха.

Слишком поздно я сообразила, что своим вопросом спровоцировала новую лекцию.

Вообще-то мне хватило бы и информации о том, что к аспидовым относятся все известные кобры, но Венька на этом не остановился. Он счел необходимым разъяснить мне природу отравляющего действия яда аспидовых. Без особой радости я узнала о том, что в их составе преобладают нейротоксические ферменты, которые парализуют нервную систему. Точнее, цитирую Веньку, «нарушают передачу возбуждения в нервно-мышечных синапсах и тем самым вызывают вялый паралич скелетной и дыхательной мускулатуры». Смерть отравленных животных и человека наступает, как правило, от остановки дыхания. В общем, не окажись Ирка с лопатой проворнее арлекинового аспида Фани, страшно представить, что могло бы случиться!

— Если бы твоя поперечно-полосатая гадюка цапнула мою Ирку, я бы тебя убила своими руками, даже без лопаты! — искренне заявила я Веньке.

— И не говори, страшно подумать, что Фанечка могла кого-то укусить, — согласился приятель. — Я-то думал, что она в бетономешалку попала! У меня на заднем дворе как раз бетономешалка работала, маленькая такая, портативная. Раствор нужен был, чтобы ступеньки сделать. Ну вот, когда бетон уже застыл, я в одном месте увидел такой подозрительный желтый проблеск. Поскреб ножичком — постороннее вкрапление, синее с желтым, очень похожее на Фаню…

— Небось конфетный фантик кто-то бросил, — заметила я. — У тебя там толпы детей бродят по выходным, могли накидать чего угодно.

Веня виновато отмалчивался, и я положила трубку.

История со змеей вызвала у меня в подсознании смутное шевеление, которое вполне могло оформиться в стройную мысль. Чтобы ее не спугнуть, я быстренько совершила вечернее омовение и бухнулась в постель. Как это говорила Василиса Прекрасная? «Утро вечера мудренее»!

Среда

Не помню, кто из великих изрек, что всякое событие в истории повторяется дважды — первый раз как трагедия, а второй — как фарс. Правду сказал!

Давешнее наводнение на Школьной, восемь, нынче спозаранку отозвалось сантехническим ЧП в моей собственной квартире. Поутру освеженный ночным отдыхом Масянька вихрем ворвался в туалет и так рванул рукоятку на смывном бачке унитаза, что вся механика в бачке развалилась на составные части, а какой-то фрагмент и вовсе улетел в неизвестном направлении. Это было тем более обидно, что не имело никакого отношения к процессу мочеиспускания: Мася заблаговременно надул в штанишки и терзал сантехнику сугубо для развлечения.

Теперь унитаз журчал безостановочно. Правда, потоп нам не грозил, потому как вода лилась в канализацию, без задержки минуя выведенный из строя бачок, но зато это могло привести к катастрофическому увеличению счета за холодное водоснабжение. Кроме того, непрекращающийся шум ниагарского водопада в клозете жутко действовал на нервы. За завтраком мы с Коляном пререкались, будучи не в силах прийти к общему мнению по вопросу ремонта бачка: я считала, что это неженское дело, а Колян уверял, что у него нет времени на встречу с сантехником. В разгар бесплодной дискуссии пришла няня, которая временно положила конец спору: она сняла крышку с бачка и завернула проволоку с поплавком таким образом, что вода вовсе перестала поступать в накопитель. По крайней мере прекратился нервирующий шум.

Рука об руку убегая из дома на работу, мы с мужем продолжали обсуждать сантехническую проблему, но уже в несколько более спокойном и даже философском ключе. Колян пытался обосновать свое нежелание заниматься починкой бачка на примере концепций даосизма.

— Неработающий унитаз с позиций Дао есть вещь, прекрасная в своей изначальной простоте! —