Из-за куста чертополоха выбрался матерый заяц и задумчиво уставился на дерущихся.
Забежав с другой стороны, Люба увидела плотную крашеную даму по имени Марина Олеговна – ту самую, что некогда обезвредила Геремора. Визжа и сквернословя, она охаживала Заззу обломком доски.
– Мариночка, ты-то куда? – завопила Люба, ухватив фурию за бока.
– Сладенькая моя! – пропела Марина Олеговна и запечатлела на Любиных губах долгий страстный поцелуй.
– Дура безмозглая! – Люба бросилась прочь, отплевываясь и остервенело вытирая губы.
Следом поспешал заяц. Время от времени он вскакивал на задние лапы и пытался ухватить девушку за ногу – точь-в-точь любвеобильный пудель, которому не хватает внимания противоположного пола.
Драка кончилась так же внезапно, как и началась. Влюбленная ватага бросилась вслед за Любой.
Впереди всех мчался Виктор Антонович. Он походил на долговязого боксера-профессионала, который зачем-то прикрыл подбитый глаз моноклем на дужке (все, что осталось от разбитых очков). За ним поспешал Заззу. Черный балахон был изодран, лысину украшали четыре багровых полосы, оставленных чьими-то ногтями. Прочие участники битвы выглядели не менее живописно.
Люба, уперев руки в бока, встретила толпу поклонников таким взглядом, от которого зашкалило бы любой счетчик Гейгера. Под этим взглядом воздыхатели встали как вкопанные. Некоторые даже попытались встать по стойке «смирно» – насколько позволяли покрытые синяками тела. Андрюша улыбнулся, но только проиграл от этого в Любиных глазах – выбитые зубы никого не красят.
Люба сверлила компанию свирепым взглядом, и с ней было согласно солнце, ярившееся в безоблачных небесах.
– Виктор Антонович, вам еще нужен сундук? – тихо спросила девушка.
Чертопрыщенко виновато кивнул.
– Тогда давайте подумаем, как его раздобыть.
Повествование ужаснуло Наташу.
– И больше вы его не видели?
Геремор помотал головой. Вымазанные глиной волосы печально взметнулись.
– Я ж говорю, его, вроде, выбросило наружу, а потом все затянуло красным, и… Нет, не помню.
Олло вздохнул – ему тоже нечего было сказать.
Наташа отвернулась, чтоб эльфы не увидели слез.
– И что… Как вы думаете, что они будут теперь делать?
– Думаю, возьмутся за старое, станут охотиться за твоим сундуком, – сказал Геремор.
– Фиг им, а не сундук! – воскликнула Наташа. – Вы ведь спрятали его, да?
– Спрятали, – сказал Олло.
– Где?
Эльфы переглянулись. После короткого молчания Геремор сказал:
– Мы скажем тебе. Только чур уговор: ты в конце концов расскажешь нам, что это за сундук! Договорились?
– Договорились.
– Это не воплощатель, – пробормотал Олло, когда девушка кончила рассказ. – Что угодно, только не воплощатель.
– Все равно ценная штука, – сказал Геремор. – Опытный колдун с таким сундуком много чего может натворить. Правда, Наташа?
Девушка кивнула.
– А что такое «воплощатель»?
Олло вкратце объяснил.
Наташа слушала в пол-уха, думая о чем-то своем. Когда эльф умолк, она сказала:
– К сундуку пока не пойдем. Пусть лежит где лежит.
– Надо бы где-нибудь отсидеться, – сказал Геремор. – Подальше отсюда, чем дальше – тем лучше. В идеале – где-нибудь на Луне. Если верить придворному астрологу, Луна – это остров, заброшенный на небо, и там живут вислоухие тролли. Но лучше уж они, чем околдованный Заззу. Пока его охмуряет эта стервоза с серьгой в губе, ни одно место нельзя считать достаточно безопасным.
– До Луны вряд ли доберемся, но до Владивостока денег хватит, – сказала Люба. – Это почти так же далеко, как Луна. Можно еще в Адлер податься, попробовать разыскать бабушку. Хотя, ее лучше не впутывать.
– Куда угодно, только скорей! – взмолился Олло.
Наташа вздохнула.
– Все равно сначала надо попасть в город – за деньгами.
Спустившись с холма, злодеи обосновались на лесной поляне у кареты, на которой прилетели Заззу и Люба. Теперь, после того, как стараниями колдуна пленники были подняты из недр холма, предстояло
