Миша поднял светильник высоко над головой. Ряды клеток терялись во тьме. Боже, это какая-то Китайская Стена, а не дом! Времени осталось ровно на то, чтобы удрать отсюда – если есть куда удирать. Но где же Йорик?

И тут милиционера осенило. Он рванулся к началу зверинца.

– Держи его! – пискнул кто-то под ногами. Миша отшвырнул существо носком ботинка. С испуганным «ИИИИИ!» оно улетело во тьму.

Миша откинул крючок, запиравший первую клетку.

– Свобода, хвостатые! Гринпис пришел!

Из клетки глянули два мутно-синих глаза с зрачками-щелочками. Мелькнул раздвоенный язык, и на пол лениво сползла длиннющая пурпурная кобра. Она бросила на милиционера флегматичный взгляд, зевнула.

– Доброе утро, – вежливо сказал Миша и помчался по проходу, открывая все клетки подряд. Звери, радостно галдя, вываливались, выпрыгивали, выползали, выпархивали в коридор. Сзади послышались душераздирающие вопли: первые преследователи угодили в расставленную ловушку. Их кусали, клевали, жалили, их оплевывали и пускали в носы струи вонючих газов. На них шипели, лаяли и рычали. Погоня захлебнулась.

Тем временем милиционер добежал до самой последней клетки – и тут увидел Йорика. Черепу связали лапы кожаными ремнями, заклеили рот какой-то липкой дрянью.

– Вот ты где! – возопил Миша. От этого крика в черных глазницах черепа радостно заплясали дьявольские огоньки.

– Черт, как тебя завязали-то! Фиг распутаешь.

Миша старался и пыхтел, но узлы не подавались. Шум погони снова стал приближаться – должно быть, кавланы разогнали хвостатое воинство.

– Ладно, так выберемся, – сказал милиционер, сунув череп подмышку. – Побудешь футбольным мячом. Ты не против?

В ответ Йорик отчаянно замычал и заворочался в руках.

– Ну чего тебе? Времени нет капризничать! Слышь, догоняют. Ходу!

Но Йорик замычал пуще прежнего, косясь на соседнюю клетку.

Там лежал связанный ядовито-желтый зверь размером с таксу. Голову на длинной шее украшала замотанная веревкой зубастая пасть.

– Это что за чудо? – сказал милиционер. – Чисто валик от дивана.

«Валик» взглянул на него огромными глазами. Тонкий хвост с кисточкой приветливо вильнул. Затрепетали примотанные к туловищу-валику кожистые крылья.

– И его прихватить? – спросил милиционер Йорика.

– Уу! Уу! Уу! – радостно замычал череп.

Распахнув клетку, Миша схватил желтое чудо-юдо и перекинул через плечо. Зверь оказался на удивление легким, будто действительно был диванным валиком, набитым поролоном.

Милиционер оглянулся. Преследователи подобрались почти вплотную, но остановились, атакованные стаей светящихся белых пауков. Каждая тварь была размером с прикроватную тумбочку.

– Эй, придурки, обзаведитесь сачком! – крикнул милиционер, бросаясь прочь, в непроглядную тьму коридора.

Поворот, еще поворот, потом еще. Огонек светильника метался из стороны в сторону, по стенам бешено скакали чудовищные тени. Еще поворот и еще, и… Прежде чем глаза успели разглядеть то, что осветила масляная коптилка, Миша со всего размаху налетел на груду металлолома. По коридору заметалось оглушительное «БАММ-ДЗЫННЬ-ЗЗЗ-БАБАХ», повторенное стократным эхом. Что-то тяжелое со скрежетом рухнуло на Михаила, сбило с ног. Йорик и желтый зверь разлетелись в разные стороны.

Издали донесся торжествующий вопль кавланов.

– Ах ты, язвить тя в душу! – заорал милиционер, пытаясь столкнуть упавшую на него штуку. Он поднапрягся, поднял гладкую металлическую громадину, отбросил в сторону.

Из светильника вытекло масло. Взметнулось пламя, осветив все кругом.

В пляшущем свете костра Миша увидел доспехи. Не просто доспехи, украшение исторического музея, а нечто огромное, совершенно невообразимых размеров. Оранжевые блики весело плясали на отполированных выпуклостях стальной кирасы размером с бочку для солярки. Наколенники как крышки канализационных люков. Рогатый шлем, а рога – слоновьи бивни в натуральную величину.

Миша встал, потирая ушибленную грудь, огляделся. В свете разгорающегося костерка ему открылся длинный широкий коридор заваленный, заставленный, увешанный всевозможным оружием. Щиты и шлемы, луки и арбалеты, копья и алебарды, колчаны со стрелами и мешочки со свинцовыми шарами для пращей – все это щетинилось, топорщилось и играло зловещими бликами. Венчала груду оружия небольшая катапульта на колесном ходу.

Пути сквозь завал не было.

Со стороны зверинца послышался дружный вопль. «Прорываются» – подумал милиционер. Вдруг он заметил, как в стороне полыхнуло рубиновым. Йорик! Череп лежал на боку, дрыгая связанными лапами, и отчаянно сигнализировал огнями в черных глазницах.

– Потерпи, сейчас помогу, – сказал Миша, сунув руку в груду железа. Внезапно пальцы нащупали что-то знакомое. Милиционер ухватился за продолговатый рубчатый предмет. Лязгнула сталь, и в свете разгорающегося пламени блеснула позолота на ножнах собственного Мишиного меча.

Разрезав путы, милиционер освободил Йорика.