представляли. Тот же путь…
– Я вероятно заслужил все неприятное, что со мной произошло.
– Думаю, вами манипулировали и обстоятельства и паразитирующий комплекс с паранормальными способностями.
– Вы подбрасываете идею, довольно неправдоподобную.
– Мне наиболее в жизни надоели специалисты по паранормалям. Я эмпатический телекинетик, что бы, дьявол, ни означали эти слова – я двигаю вещи по кругу усилием воли и я создаю предметы, вызывающие в людях особые чувства. Вы были использованы и я должен был стать частью вашей продолжающейся эксплуатации. Скажите мне, что вам теперь хочется.
– Что? Я не знаю… Умереть. Нет. Скрыться, я бы сказал. Где – нибудь далеко, в одиночестве. Вот все, о чем я по настоящему мечтаю. Я не был бы сам собою так долго, если бы не захотел познать себя снова. Итак, скрыться…
«…закончил, и она больше не удивляется. Она приготовила резкие слова для него… Угрожает… Но теперь тень в его мозгу ближе к поверхности – тень, так похожая на нее тогда, когда я впервые почувствовал ее присутствие в ван Химаке. Он говорит об этой тени, упоминая имя. Шимбо, так кажется. Она поднимает оружие…»
Последовала ослепительная вспышка, сопровождающаяся разрывом грома. Морвин вскочил на ноги.
«Шинд! Что случилось?»
– Что?… – спросил ван Химак, крутя головой.
Морвин медленно опустился. Разрыв пришел снова, между незначительными ровными вспышками, низкая, рычащая нота, что не затихла.
«Молния ударила между ними», – сказал Шинд. – «Она уронила оружие, и он поднял его, отбросил. Но теперь он больше не похож на себя. Оба их разума непроницаемы, Они стали каким-то образом близки и между ними происходит обмен энергией. Полагаю, он еще раз предложил ей уйти, и она протестует. Я чувствую как в ней растет страх. Он отвечает. Она что-то делает… Сейчас он сердит. Снова он уговаривает ее уйти. Она начала спорить и он прервал ее, спрашивая, хочет ли она превратить переговоры в спор.»
Грохот затихал. Ветер успокаивался. Неожиданно дождь прекратился. Воздух с взвесью тумана внезапно пришел в неестественное спокойствие.
«Я теперь ничего не могу определить», – сказал Шинд, – «Как будто они стали парой статуй.»
«Шинд, где ты сейчас, физически?»
«Я почти рядом с ними. Я постоянно подходил к ним с тех пор, как снова овладел собою. Надеялся, что что-нибудь смогу сделать. Хотя теперь это чистой воды любопытство. Мы только в четверти милях от тебя.»
«Ты недавно заглядывал в мозг ван Химака?»
«Да. Он еще в депрессии. Безобидный…»
«Что мы теперь будем с ним делать, Шинд?»
«Поисковый отряд где-то поблизости. Полагаю, нужно, чтобы они нашли его.»
«Трудно сказать. Группа, что я чувствую, в целом кажется по деловому настроена, хотя есть и некоторые обозленные типы… Подожди! – Они снова двигаются! Она подняла руку и начала говорить. Он также жестикулирует и присоединяется к ней, что бы та ни сказала. Теперь…»
Небо, казалось, сжалось в ослепительную простыню и оглушительный раскат грома, что последовал за этим, был таким потрясающим, какого он никогда не слышал прежде. Когда его чувства пришли в норму, он ощутил, что снова идет дождь и что во рту привкус крови из прокушенной губы.
«Что теперь, Шинд?»
Снова тишина.
Потом:
– Хейдель, другие разведчики здесь, рядом – это реальность. – сказал он. – Конечно они хотят найти вас, чтобы остановить эпидемию.
– Все должно кончиться. Я чувствую в себе перемены. Мои ощущения не внушают опасений, и все идет к тому уже сейчас, действительно.
– Но принимая во внимание, что вы единственный, кто знает о своих ощущениях, они без сомнения захотят взять вас под свою опеку. Я понимаю, почему доктор Пелс объединился с поисковыми группами. Вероятно он хочет поместить вас в карантин, изучить. Так вы сможете получить ваше уединение.
– Могу?
– Хотел бы я знать что-нибудь о самих участниках поиска. Некоторые из них могли потерять чувство меры, дружеское благорасположение…
– Полагаю вы правы. Все случившееся не так то просто аннулировать?
– Нет. Если бы только вы знали…
«Должно быть спорный вопрос разрешен», – сказал Шинд.
«Каким путем?»
«Не могу сказать. Они оба признают.»
«Они ранены?»
«Кажется, в результате какой-то физический шок, не могу сказать определенно. Возможно ты теперь должен подойти. Джакара нуждается в тебе.»
«Да. Как мне найти тебя?»
«Расслабься и позволь мне управлять тобой. Я приведу тебя на место.»
«Не слишком быстро. Хейдель не может быстро передвигаться.»
«Для чего мы нужны ему?»
«Ни для чего. Он нуждается в нас.»
«Очень хорошо. Пошли.»
– Что ж, Хейдель, – проговорил он. – Пора.
Они вместе поднялись, склонившись под одним пончо, пошли сквозь туман и дождь, с лицами, по которым стекала вода, и снова поднявшийся ветер задувал им в спину.
Когда он в конце концов дошел, Морвин нашел Шинда рядом с Сэндоу, который сидел, держа Джакару за запястье одной рукой, а другой ее поддерживая.
– С ней все в порядке? – спросил Морвин.
Сэндоу посмотрел на Шинда, потом на него. Затем:
– В физическом отношении, да, – проговорил он.
Морвин отпустил ван Химака, который опустился на камень.
– Дайте вот это этому человеку, – сказал Сэндоу.
– Что?
– Сигару. Ему понравиться.
– Да – как серьезно?…
«Мы оба просматриваем ее мысли», – сказал Шинд. – «Она снова ребенок.»
«Но как это серьезно?»
«Посмотри, узнает ли она тебя.»
– Джакара? – позвал он. – Как ты себя чувствуешь? Это Джон… С тобой все в порядке?
Она повернула голову и посмотрела на него. Потом улыбнулась.
– Как ты? – спросил он.
«Был проблеск», – сказал Шинд.
Он протянул свою руку. Она качнулась назад, опустила глаза.
– Это я, Джон. Подожди!
Он пошарил в кармане, достал горсть монет, подбросил их в воздух. Они стремительно закружились. Сформировав эллипс, они затанцевали перед ней, двигаясь все быстрее и быстрее. Она подняла глаза и посмотрела. И снова улыбнулась.
Капли пота выступили у него над бровями, когда монеты кружились, набирая скорость, вращаясь.
– Это рекорд? – спросила она.
Монеты со стуком упали на землю.