живот, а ноги… На ногах следовало остановиться особо. Каждая из них по отдельности была совершенным творением природы, а уж вместе они составляли просто упоительное зрелище. И, что самое главное, — ни одного квадратного сантиметра бедер Лайза не уступила целлюлиту. Пока ей удавалось выиграть войну с «апельсиновой коркой».

Медленная песня сменилась более энергичной. Собственно говоря, Лайза не могла припомнить, чтобы Aerosmith играл очень быстрые песни; почти все они были медленными и протяжными. Но в каждой из них была заключена неповторимая энергетика. Лайза легко завела руки за спину и расстегнула ажурный, без бретелек, лифчик. Она раскрутила его над головой и резко отпустила пальцы. Белоснежная кружевная ткань промелькнула в ярком свете люстры и упала на широкую кровать.

Лайза повернулась к зеркалу боком, чтобы получше рассмотреть себя в профиль. Она сложила ладони в виде чашечек и подперла ими грудь. Идеально круглые коричневатые ореолы и восхитительно упругие соски. Лайза нагнула голову и приблизила грудь к лицу. Запах! Какой чудесный запах! Не удивительно, что Саше так нравится ее целовать. Ей и самой нравится. Лайза нежно коснулась груди губами, почувствовав, как по спине побежали мурашки. Она выпрямилась, передернула плечами и весело вскрикнула.

Затем снова посмотрела в зеркало. А попка? Просто прелесть, что за попка! Круглая, гладкая, твердая.

Лайза заложила большие пальцы за ниточки стрингов и, играя, стала медленно их снимать, танцуя в такт музыке. Гитара выдала сложный переливчатый пассаж; Лайза пустила по телу быструю, волну, и трусики упали к самым лодыжкам.

Затем она освободила правую ножку и, взмахнув и одновременно подкручивая левой, закинула трусики на кровать, отметив про себя, что танцует не хуже профессиональных стриптизерш. Может быть, не все получалось так же гладко, зато — с чувством. Близился финал 'песни: ' как всегда у Aerosmitha, долгий, с многократными повторениями припева.

Лайза прошла в ванную и включила воду в джакузи. Сначала — ванна с душистой пеной, затем — секс, потом — ужин с шампанским, после него… Мур-р-р!

Долгий и медленный секс… Что может быть лучше?

Ее размышления были прерваны громким стуком в дверь. Вот и Саша! Лайза накинула на себя белый махровый халат и босиком побежала к двери — открывать!

В аэропорту все срослось как нельзя лучше. Рейс до Нью-Йорка улетал через полтора часа. С билетами тоже трудностей не возникло. Когда с формальностями было покончено, Белов нашел хорошее местечко в зале ожидания рядом со стационарным полицейским постом.

— Ну, вот и все, ребята. Будем прощаться. Мне пора, — сказал он Степанцову, Савину и Назимову.

— Ты нам здорово помог, — признательно улыбнулся тренер.

Все трое смотрели на него с благодарностью: между ними и Беловым возникло удивительное чувство взаимопонимания, похожее на фронтовое братство.

«Помог… — подумал Саша. — Нет, это не то, чего хотел от меня Фил. Не для этого он привел меня сюда. Выходит, я что-то упустил?» — Но говорить об этом вслух не имело смысла. Он улыбнулся в ответ: — Ладно, чего уж там? Всегда рад помочь своим, обращайтесь, если что.

Белов уже протянул руку для прощания, и в этот момент в кармане его пиджака зазвонил мобильный.

— Лайза волнуется, извиняющимся тоном сказал он, доставая телефон.

На экранчике действительно высветилось имя Лайза, но голос был другой: мужской, хрипловатый, возбужденный. Белов слушал говорившего, не прерывая, и все больше хмурился.

— Ладно, — сказал он наконец; потом, после долгой паузы, с расстановкой добавил: — Но если ты ее, тварь, хоть пальцем тронешь — я тебя раздавлю, как паука, даю слово, — он нажал кнопку отбоя и убрал телефон в карман.

Через пять минут Белов ехал в такси обратно в Лас-Вегас. Он пытался проанализировать ситуацию и найти приемлемый выход. Пока ничего не получалось, но он не сомневался, что рано или поздно выход все равно найдется. Буцаев сказал, что Лайза у него, и если Белов хочет видеть ее живой и невредимой, то должен приехать сам и привезти к нему боксера.

— Ах, да, чуть не забыл! — издевательским тоном сказал Буцаев. — Самое главное — шляпа! Ты должен найти точно такую же и привезти мне в комплекте с боксером. Это обязательное условие. Даю тебе на все два часа. Через два часа я позвоню и скажу, куда ехать. Но учти, если приведешь за собой копов, у меня мгновенно пропадет чувство юмора. Пустыня большая, койотов в ней видимо-невидимо. От твоей девчонки останется в лучшем случае обглоданный скелет. А в худшем — ничего не останется.

Сергей, Савин и Альберт вызвались Белову помогать, но тот лишь покачал головой.

— Нет. Это только мое дело и больше ничье.

— Но он же наверняка хочет разобраться со всеми нами? — спросил боксер.

Саша посмотрел на. него с одобрением: правильно, парень рассуждаешь. А впрочем, догадаться нетрудно.

— Он хочет видеть меня и тебя, — подтвердил Белов. — Но ты мне ничего не должен, Сережа. Я не могу просить тебя об этом. Лучше оставайся.

Степанцов неожиданно вспылил:

— А ты бы сам как поступил?

— Я бы… — Саша осекся: ответ был очевиден.

— Вот то-то и оно, — с укором сказал боксер. — А почему ты думаешь, что я чем-то хуже тебя?

— Я так не думаю.

— Тогда пошли.

С Савиным и Альбертом договорились так: они прилетают в Нью-Йорк, бронируют пять билетов на рейс до Москвы и сутки ждут их в аэропорту, никуда не выходя. Если к исходу суток Белов, Сергей и Лайза не появятся, тогда они улетают в Россию. Тренер и доктор согласились. И Белов, и они сами понимали, что толку от них было бы немного: один старик, другой не боец.

Вот почему Саша и Сергей возвращались в Лас-Вегас вдвоем.

— Отель «Кристалл», — сказал Белов водителю. — Даю сто баксов, если довезешь за одну минуту.

И таксист старался — только покрышки визжали.

— Почему ты не хочешь обратиться в полицию? — спросил Сергей, когда они поднялись на пятнадцатый этаж отеля.

— Не хочу рисковать.

— А так, по-твоему, риска меньше?

Не хочу рисковать Лайзой, — уточнил Белов. — Я бы и сюда не сунулся. Ясно как день, что их здесь нет. Просто мне нужны ключи от машины. Нам потребуется быстрая тачка.

— Ты не боишься, что нас ждет засада?

— Нет. Ему не нужен лишний шум. Устраивать стрельбу в отеле — слишком рискованно. Я и так приду туда, куда он скажет. И он это знает.

— Ну, хорошо. Давай на всякий случай проверим.

Сергей встал рядом с дверью номера, пригнулся и сжал кулаки. Белов вставил в замочную скважину ключ и осторожно повернул. Дверь открылась. В номере горел свет. Белов осторожно прошел внутрь.

На кровати было разбросано нижнее белье Лайзы, его выпотрошенный саквояж валялся на полу. Сейф для хранения драгоценностей был открыт, украшения Лайзы пропали. Ну и мелочный же тип этот Буцаев!

Сергей остался стоять у входа, а Белов тем временем обошел все помещения: ничего и никого!

— Они ее увезли, — сказал он Сергею, — вот только не пойму, как.

Пришлось осмотреть номер еще раз. На ковре посреди комнаты лежали тарелки с закусками. В углу валялось серебряное ведерко. Лед наполовину растаял, и вода вылилась на пол.

— Сервировочный столик, — сказал Белов, — его нет, видишь? Они скрутили ее и засунули вниз. Скатерть опускается до самого пола, поэтому ничего не было видно. Теперь понятно. Значит, они спустились