бойню, никто не интересовался. Российские историки пишут о том, что новгородское боярство во главе с Марфой Посадницей было за союз с Литвой, а народ Новгорода — за Москву. Почему же тогда новгородцев сразу же лишили вечевого колокола, а, следовательно, и возможности на вече высказать симпатии к москвичам? Если народ хотел быть под властью Москвы, то надо было бы не только оставить в Новгороде вечевой колокол, но и привезти туда пару новых, запасных.
Казимир Ягайлович не реагировал на конфликты в восточной части своей страны, провоцируя разделение православных княжеств. Эти войны отвлекали силы ВКЛ и Кракову можно было не беспокоится о литовском сепаратизме. Чаще всего, государственные деятели стремятся к увеличению размеров своего государства. Казимир Ягайлович поступал наоборот. Его странная на первый взгляд политика объясняется тем, что полонизация всей огромной территории Великого Княжества Литовского была невозможна. Нечто похожее происходило и в XX веке, после Советско — Польской войны 1919–1920 годов. Тогда большевики ради сохранения своей власти были готовы на что угодно. При подписании Рижского мирного договора 1921 года, поляки отказались от аннексии центральной части Белоруссии, включавшей Минск. На тот случай, если поляки передумают, Сталин в 20-х годах строил на границе с Польшей знаменитую линию Молотова, множество мощных дотов которой сохранились по сей день. На случай сдачи Минска и переноса столицы, в Могилёве были построены точные копии всех административных зданий. Но полякам было не до того, они были заняты полонизацией Западной Белоруссии. Даже во время войны, в расчете на послевоенное переустройство границ, чтобы не дать возродиться белорусскому национальному самосознанию, действовавшая партизанскими методами польская «Армия Крайова» целенаправленно уничтожала белорусскую национальную интеллигенцию.
Казимир не мог представить, что его политика провоцирует создание нового государства, представляющего прямую угрозу Польше. Примеров вскармливания своих будущих противников предостаточно и в наше время. Например, из-за незнания собственной истории, в начале 1990-х годов Россия вооружила и снабдила всем необходимым Конфедерацию горских народов Кавказа. Всё это делалось ради поддержки абхазов, воюющих против Грузии. Российское телевидение восхищалось успехами «абхазского батальона» и «толкового майора Басаева». Естественно, выполнив поставленную задачу, «друзья» не спешили сдать оружие и устроиться работать на заводы. Бывший советский генерал Джохар Дудаев, загнанный в угол московскими политиками, вместо того чтобы бороться с антироссийской оппозицией предпочел ее возглавить.
Многомиллионные американские пожертвования «друзьям» — талибам, воевавшим в 1980-х годах против советских войск из этой же серии.
Вот что пишет о событиях XV века П.Урбан в своей книге 'У сьвятле гiстарычных фактаў'[3]:
'… Найбольш трагічнымі для ВКЛ былі падзеі 1479–1480 гадоў. З дапамогай ураду ВКЛ у Ноўгарадзе рыхтавалася паўстанне супраць Маскоўшчыны. Быў зроблены антымаскоўскі саюз з ханам Залатое Арды Ахматам, і да падобнага саюзу даходзіла зь Лівоніяй і Швэдыяй. Апрача таго, увесну 1480 году супраць Івана ІІІ узбунтаваліся ягоныя браты, якія із сваймі сем'ямі й войскамі перакачавалі на ўзмежжа ВКЛ і навязалі кантакты з Вільняй дзе ў тым часе знаходзіўся сам Казімер. Прадбачваючы пасыўнасць Казімера, яшчэ ў 1479 годзе Паны-Рада й спецыяльна скліканы сойм дамагаліся ад Казімера, каб ён вялікакняжую ўладу ў ВКЛ перадаў аднаму із сваіх сыноў. Дамаганьні гэтыя ўзмоцніліся ўзімку й ўвесну 1480 году. Гэтым ВКЛ імкнулася пазбавіцца ад Казімера й разьвязаць сабе рукі што да Маскоўшчыны. Дамаганьні гэтыя, бясспрэчна, маглі значыць і поўны разрыў з Польшчаю, а таму Казімер катэгарычна адкінуў іх, зазначаючы, што пакуль ён будзе жыць, датуль будзе ўтрымоўваць у сваіх рукох уладу ў Польшчы й ВКЛ. Разам з гэтым Казімер катэгарычна адмовіўся подтрымать братоў Івана ІІІ, і яны, адтрымаўшы такую адмову, спачатку зьвярнуліся да Пскова, а тады змушаныя былі шукаць пагадненьня із сваім братам. Тады-ж, увесну 1480 году, Казімер адмовіўся адначасна ад наладжаньня антымаскоўскага саюзу зь Лівоніяй і Швэдыяй ды, нарэшце, пакінуў у вадзіноце хана Залатой Арды Ахмата, што даўжэйшы час стаяў на ўзмежжы Маскоўшчыны, дарэмна чакаючы на выступленьне ВКЛ. (отказ в помощи Ахмату и братьям Ивана III — одно событие? Авт.) Не дачакаўшы ўмоўленага падтрыманьня, пры адступленьні хан Ахмат спустошыў усходня-паўдзённыя землі ВКЛ, што было помстай за здраду свайго саюзьніка. Тымчасам, праўдападобна ўзімку 1480 году, Казімер выслау пасольства ў Маскву, прапануючы Івану ІІІ 'любовь и докончание', г. зн. наладжаньне мірнае ўмовы. Здаецца, ужо тады Казімер выношваў пляны ўцягнуць Івана ІІІ у гэтак званую кааліцыю эўрапейскіх манархаў супраць Турэччыны, бо ў сувязі з гэтымі плянамі ён не зарэагаваў і на далучэнне ў 1485 годзе да Маскоўшчыны Цьверскага княства — гэтага апошняга саюзьніка ВКЛ на ўсходзе. У гэтым выпадку, ведама, Казімер цікавіўся ня крыжовымі паходамі супраць Турэччыны, але падбіццём Вугоршчыны й Малдавіі, зь якімі Польшча знаходзілася ў канфлікце й на якія яна прэтэндавала. Тым-жа часам, рыхтуючыся да канчатковага парахунку з ВКЛ, Іван ІІІ мантаваў сваю кааліцыю ў складзе Маскоўшчыны, Крымскага ханства, Малдавіі, Вугоршчыны й, навет, нямецкага імпэратара.'
Кроме желания ослабить ВКЛ, у странной политики Каземира в отношении Москвы могла быть другая, более серьезная причина. Его права на престол королевства Польского и Великого Княжества Литовского были весьма спорными. Если Дмитрий Донской был Ольгердовичем, то его сын — Василий, а следовательно и Иван III имел больше прав на польско-литовский престол, чем Каземир. В этом случае становится понятна логика Каземира, создавшего для потомков Донского отдельное государство. Пусть называют себя 'великими князьями', а Москву — Третим Римом, да хоть Четвертым с половиной, лишь бы не претендовали на его престол — королевства Польского и Великого Княжества Литовского. В этом случае, у возникшей после смерти Каземира у Ивана III идеи «возврата русских земель» была основа, правда весьма противоречивая. Судите сами: если считать Каземира законным правителем, то все претензии московских князей на роль собирателей русских земель беспочвенны. Если считать законными наследниками польского и литовского престола потомков Дмитрия Донского, то придется признать незаконность власти и решений Каземира, в том числе по созданию и укреплению тогда еще маленького, сепаратного государства — великого княжества Московского. В этом случае первым шагом по «собиранию русских земель» должен быть возврат Москвы в состав Великого Княжества Литовского.
Не любят акцентировать внимание на полномочиях Каземира и поляки, т. к. встал бы вопрос о законности присоединения ВКЛ к Польскому королевству. В последнее время в Польше стали появляться публикации, в которых его отец — Ягайло, в момент вступления в четвертый брак, от которого родился Казимир, уже описывается не как 72-х летний старик, а помолодевшим на 10 лет.
Решения Каземира Ягайловича, направленные на обеспечение безопасности собственной власти, создали юридическую коллизию, ставшую поводом для нескончаемых войн по захвату территории ВКЛ Польшей и Московским государством. Череда военных конфликтов замедлила развитие региона в целом.
Роковая роль Каземира Ягеллончика в истории не закончилась с его смертью. В наше время, в 1973 году была вскрыта его гробница в Кракове. Так же как и в истории с 'проклятием фараонов', все учёные, участвовавшие во вскрытии, умерли от разных болезней.
Захваченные в результате войн земли именуются россиянами не иначе как «исконными» и «возвращёнными»: «…В 1492 г. умер Казимир IV. Москва начала победоносную войну против Литвы и по перемирию 1503 г. вернула Руси 19 городов, в том числе Чернигов, Путивль, Гомель, Брянск, Мценск и др., 70 волостей, 22 городища и 13 сел…»[16].
Подобные высказывания о территориальных притязаниях, в мире, обычно, вызывают международные скандалы. Россияне же, по привычке пропаганду войны называется 'патриотизмом'. Любая точка на планете, где хоть раз ступала нога россиянина, может оказаться «исконной». Территориальные претензии России к соседям не просто разговоры, а стратегическая доктрина. Поэтому многие российские политики, да и простые люди предпочитают видеть Беларусь не дружественным соседним государством, а пусть и враждебным, но субъектом федерации.
Вопрос атрибутики и национальной идеологии остро стоял и через сто лет после становления московского государства — при первом русском царе Иване Грозном. Каждый правитель
