— Продаю кофе! Пятьдесят баррелей по тридцать шесть, — прокричал Иоахим.

Паридо открыл рот, отказываясь верить. Он не видел, как Иоахим появился на бирже, или, возможно, не обратил на него внимания. Сбросив свой крестьянский наряд, он был снова одет как человек со средствами и выглядел как истинный голландский маклер в черном костюме и шляпе. Никто из тех, кто не был с ним знаком, не догадался бы, что еще месяц назад он нищенствовал. Теперь его окружала толпа покупателей, на чьи жадные выкрики отвечал по очереди, без спешки, как любой другой опытный торговец на любой европейской бирже.

Этот шаг придумал Алферонда. Паридо было легко оказывать давление на торговцев родом из Португалии. Все они знали о его вражде с Мигелем, и не многие отважились бы перейти дорогу мстительному члену маамада. Алферонда знал, что сможет уговорить нескольких тадеско вступить в торги, но этого было недостаточно, чтобы обеспечить распродажу. Кроме того, большинство из них не хотели инвестировать серьезные средства в совершенно незнакомый товар или боялись слишком разозлить Паридо. Однако Иоахим мог показать голландским игрокам, что конфликт имел сугубо коммерческую природу и не был внутренним делом выходцев из Португалии. Он мог привлечь голландских торговцев, желающих заработать на этом новом продукте. Они могли постесняться вступить в стычку еврея с другим евреем за товар, о котором почти никто и не слышал. Но как только они увидят, что к торгам подключился их соотечественник, они выстроятся в очередь, боясь потерять свой шанс получить прибыль.

Другой голландец объявил о продаже. Мигель не видел его раньше. Это был незадачливый торговец, который просто хотел попытать счастья с новым товаром, но оказался под перекрестным огнем. Отчаянно желая избавиться от своего товара, прежде чем цена упадет еще ниже, он предложил свои пятнадцать баррелей за тридцать пять. Теперь Мигеля отделяли всего два гульдена за баррель от цены, которая была ему необходима, чтобы выжить, и пять гульденов, чтобы победить Паридо. Но даже если бы ему удалось снизить цену до тридцати, ему пришлось бы удерживать ее на этом уровне до двух часов, когда заканчивался торговый день.

Новый человек выкрикнул свое предложение по-голландски, но с французским акцентом. После него еще один, датчанин. Тридцать пять. Тридцать четыре. Мигелю оставалось лишь наблюдать и следить. Он продал восемьдесят баррелей, которых у него не было. Это не имело значения. Из рук в руки уже перешло больше баррелей, чем могли бы вместить все склады Амстердама.

Теперь Мигелю надо было ждать и смотреть, насколько низко упадет цена, а потом купить достаточное количество, чтобы защитить себя. Покупатель мог, если хотел, написать прошение, по которому он не будет обязан покупать кофе по высокой в данный момент цене — тридцать восемь и тридцать девять, но это едва ли волновало Мигеля. Пусть их деньги останутся при них. Сейчас имела значение только цена за баррель.

Паридо наблюдал с каменным лицом. Он перестал отдавать приказы, так как одному человеку купить все было не под силу, во всяком случае не разорившись полностью. Он сам искусственно поднял цену и прекрасно понимал, что, если выкупит достаточное количество баррелей для того, чтобы снова поднять цену до тридцати девяти, он потеряет много денег, даже невзирая на прибыль от своего опциона.

Цена начала стабилизироваться, и Мигель купил по тридцать одному и тотчас продал по тридцать. Потеря была минимальной, но это вызвало новый бум продаж.

Мигель улыбнулся Паридо, который с отвращением отвернулся. Но Мигель не даст ему уйти. Он протиснулся сквозь толпу. Он слышал предложения продать за двадцать девять и за двадцать восемь. Он посмотрел на башню с часами. Половина второго. Осталось только тридцать минут.

— Думаю, сегодня победа осталась за мной, — сказал Мигель.

Паридо обернулся:

— Еще нет, Лиенсо. Еще есть время.

— Время, может быть, и есть, но, мне кажется, вы исчерпали свой арсенал.

Паридо покачал головой:

— Вы полагаете, ваши трюки смогут вас спасти? Наслаждайтесь моментом, Лиенсо. Вы скоро узнаете, что вовсе не так умны, как вам кажется.

— Наверное, я не так уж умен. Но я действительно получил сегодня удовольствие оттого, что оказался умнее вас. Сгораю от желания получить эти баррели кофе, которые вы мне обещали, завтра в это же время.

— У вас нет денег, чтобы заплатить за них! — зло сказал Паридо. — Если посмотрите в свой контракт, вы увидите, что там сказано, — расчет должен быть произведен в течение семидесяти двух часов после сегодняшнего закрытия биржи. Откровенно говоря, я не думаю, что вы сможете достать деньги. На самом деле через семьдесят два часа в глазах маамада вы перестанете быть евреем.

Итак, Паридо решил использовать совет, чтобы избежать долгов. Совет не пойдет на это.

— Можете так думать, если хотите, но я переведу сумму на ваш счет ровно через сутки. Надеюсь, вы передадите собственность с такой же пунктуальностью, иначе вам придется соблюсти условия контракта и заплатить мне дополнительно три тысячи восемьсот.

Мигель отошел и бросил взгляд на толпу покупателей и продавцов. Цена установилась на отметке двадцать шесть, а до закрытия торгов оставалось совсем мало времени. Если цена останется на этом уровне, он заработает почти семьсот гульденов только на своих опционах и еще две тысячи на фьючерсах. Он был слишком взволнован, чтобы просто стоять и наблюдать, и поэтому решил, что пора уладить еще одно дело.

Исайя Нунес тихо разговаривал со своими знакомыми, притворяясь, будто ему нет дела до бума продаж. Мигель улыбнулся и попросил его отойти на минуту. Они удалились за колонну.

Мигель надел свою самую лучшую деловую улыбку:

— Будь так любезен перевести собственность на кофе, который ты обещал мне поставить. Мне нужны бумаги на собственность не позднее завтрашнего утра.

Нунес выпрямился, словно хотел добиться абсолютно вертикального положения по отношению к земле, а потом шагнул вперед:

— Мне жаль, что ты оказался в затруднительном положении, Мигель, но я ничем не могу тебе помочь. Я тебе говорил, что груз не прибыл, и сделать с этим ничего нельзя, несмотря на твои нужды. И, честно говоря, в любом случае ты не в том положении, чтобы требовать быстрых действий. Заставить тебя заплатить то, что ты был мне должен, оказалось трудной задачей, и мне кажется, ты непростительно злоупотребил моей дружбой.

— Странное замечание от человека, который продал предназначенные мне товары Соломону Паридо.

Нунес пытался сохранять невозмутимость:

— Не понимаю тебя. Ты говоришь как умалишенный. Я не потерплю оскорблений.

— Вы переигрываете, сеньор. Вы должны быть смущены, а не напуганы до смерти.

— Ты не можешь ничем меня напугать. — Он шагнул вперед. — Когда-то я считал тебя другом, но вижу, что ты лгун, и не желаю ничего обсуждать с тобой.

— Тебе придется обсуждать это или со мной, или в суде, — сказал Мигель. Было видно, что угроза подействовала на Нунеса. — Ты взял кофе, который я заказал, и отдал его Паридо. Потом ты солгал, сказав мне, что груз поставить нельзя. Полагаю, потом ты организовал другую поставку, но мне известно, что груз, принадлежащий мне по праву, прибыл на корабле 'Морская лилия'. У меня есть свидетели, которые подтвердят, что слышали, как Паридо обсуждал это дело. Если ты не подчинишься, я подам на тебя в голландский суд или отдам на суд маамада, этого я еще не решил. Возможно, я сделаю и то и другое. Я заставлю тебя не только отдать мне кофе, но и заплатить компенсацию за то, что я не получил свой заказ вовремя. — Мигель показал Нунесу контракт, который он заключил с Паридо. — Если я потеряю деньги по этому контракту, то смогу подать на тебя иск за понесенные убытки, так как, если бы ты не обманул меня, я бы, несомненно, победил. Ты понимаешь, что, как только дело попадет в суд, твоей репутации надежного коммерсанта настанет конец.

Нунес вспыхнул:

— Если я отберу кофе у Паридо, то стану его врагом. Какой мне тогда прок от моей репутации?

— А это уже твои проблемы. Если ты не переведешь на меня собственность до утра, с тобой будет покончено.