– Я в этом очень сомневаюсь, кентавр. Она насквозь прогнила.
Жеребкинс заскрипел зубами. Только друг мог обращаться к другому подземному жителю по названию вида, а Сул не был его другом. Он вообще ничьим другом не был.
– Мы не можем утверждать это наверняка, – прошипел Жеребкинс сквозь зубы.
Сул наклонился к плазменному экрану, и его лицо расплылось в улыбке.
– На самом деле, кентавр, в этом ты ошибаешься. Думаю, мы можем быть уверены в том, что капитан Малой не собирается возвращаться. Немедленно отзови отряд быстрого реагирования.
Жеребкинс бросил взгляд на экран Элфи. Все графики жизненных функций представляли собой прямые линии. Буквально секунду назад она была напряжённой, но живой… и вдруг умерла. Не было показаний ни пульса, ни деятельности мозга, ни температуры тела. Она не могла просто снять шлем, так как между шлемом и офицером полиции поддерживалась инфракрасная связь. Нет, Элфи умерла, и причины её смерти не были естественными.
Жеребкинс почувствовал, как слезы наворачиваются на глаза. Неужели и Элфи тоже…
– Отозвать отряд? Сул, ты сошёл с ума? Мы должны найти Элфи! Выяснить, что произошло!
Но вспышка гнева Жеребкинса оставила Сула совершенно равнодушным. Могло даже показаться, что он получил от этого удовольствие.
– Малой была предательницей, явно вошла в сговор с гоблинами. Каким-то образом её гнусный план обернулся против неё, и она погибла. Я хочу, чтобы ты немедленно включил программу кремации шлема, и мы закроем дело этого офицера полиции, вставшего на путь предательства.
Жеребкинс пришёл в ужас.
– Активировать дистанционный крематорий? Я не могу так поступить!
Сул закатил глаза.
– Снова собственное мнение. У тебя нет никакой власти, ты должен только подчиняться!
– Но буквально через тридцать минут я получу изображение со спутника, – запротестовал кентавр. – Мы можем немного подождать!
Сул локтем оттолкнул Жеребкинса от клавиатуры.
– Ответ отрицательный. Ты знаешь правила. Нельзя оставлять тел, которые могут обнаружить люди. Правило жестокое, я понимаю, но необходимое.
– Шлем мог выйти из строя! – хватался за соломинку Жеребкинс.
– Могло ли случиться так, что показания всех жизненных функций исчезли с экрана одновременно из-за неисправности аппаратуры?
– Нет, – вынужден был согласиться Жеребкинс.
– Какова вероятность такого события?
– Один шанс на миллион, – с несчастным видом произнёс технический советник.
Сул пытался разобраться в клавиатуре.
– Если у тебя не хватает храбрости, кентавр, я сам это сделаю.
Он ввёл пароль и привёл в действие детонатор в шлеме Элфи. На крыше мюнхенского отеля шлем исчез в облаке кислоты. Теоретически то же самое должно было произойти с телом Элфи.
– Вот и все, – удовлетворённо произнёс Сул. – Её больше нет, и мы можем спать спокойно.
«Только не я, – подумал Жеребкинс, в отчаянии глядя на экран. – Лично я не скоро смогу спать спокойно».
Артемис Фаул очнулся от полного кошмаров сна. В них странные красноглазые чудовища распороли ему грудь похожими на ятаганы клыками и пожирали его сердце. Он резко сел на короткой койке и машинально коснулся ладонями груди. Его рубашка заскорузла от засохшей крови, но никакой раны не было. Артемис сделал несколько прерывистых глубоких вдохов, чтобы усилить приток кислорода к мозгу. «Оценивай ситуацию, – так всегда говорил Дворецки. – Если оказался на незнакомой территории, ознакомься с ней, прежде чем отрывать рот. Десять секунд наблюдения могут спасти тебе жизнь».
Артемис осмотрелся, хлопая веками, как затвором фотоаппарата, подмечая малейшие детали. Он находился в небольшом чулане площадью примерно три квадратных метра. Одна стена была полностью прозрачной и, судя по всему, выходила на набережные Дублина. Судя по положению моста Тысячелетия, комната находилась где-то в районе улицы Темпль Бар. Сама комната была построена из какого-то странного материала, похожего на серебристо-серую ткань, жёсткую и одновременно эластичную. На непрозрачных стенах Артемис увидел несколько плазменных экранов. Несмотря на наличие высокотехнологичной аппаратуры, комната выглядела старой, словно заброшенной несколько лет назад.
В углу на стуле, сгорбившись, сидела девочка. Она обхватила голову обеими руками, и плечи её тряслись от рыданий.
Артемис тактично откашлялся.
– Девочка, почему ты плачешь?
Она резко выпрямилась, и он сразу понял: это не совсем обычная девочка. Вернее, совсем не обычная, как если бы она была вовсе не человеком.
– Остроконечные уши, – с поразительным хладнокровием заметил Артемис. – Протезы или настоящие?
