людях, приписывают Отцу всех, о Котором они говорят, что неведом всем; и дабы Он не показался слабым, отрицая, что Он сотворил мир, они придают, однако, Ему человеческие чувства и страсти. Если бы они ведали Писание и были научены истиною, то знали бы, что «Бог не таков, как люди, и Его мысли не таковы, как мысли людей» (Ис. 55:8). Ибо Отец всего весьма далек от чувств и страстей, бывающих у людей; Он прост, несложен, равночленен, всегда Себе равен и подобен, весь будучи разумение, вес дух, весь мысль, весь чувство, весь разум, весь слух, весь глаз, весь свет и весь источник всякого блага, как свойственно богобоязненным и благочестивым людям говорить о Боге.

4. Но Он выше всего этого и потому неизреченен. Он может справедливо быть назван всеобъемлющим Умом, но не подобен человеческому разуму, и весьма справедливо может быть назван светом, но светом, ни мало не похожим на наш свет. Таким же образом и во всем остальном Отец всего ни в чем не сходен с малостью человеческою, и хотя Он по любви называется такими именами, но чувствуется, что Он по величию выше этих выражений. И если таким образом уже у людей ум сам не производится и, производя остальное, не отделяется от живого человека, а только обнаруживаются его же возбуждение и состояние, — тем более ум Бога, Который есть весь Ум, не может отделяться от Него Самого, ни производиться от иного, как нечто иное.

5. Ибо если Он произвел ум, то произведший ум по их взгляду представляется существом сложным и телесным, так что произведший Бог существует отдельно, а произведенный ум также отдельно. Если же они скажут, что ум произведен умом, то они разделяют и раздробляют на части ум Божий. Но куда и откуда он вышел? Ибо что производится кем–либо, то выходит во что–либо уже существующее. Но что существовало прежде ума Божия, во что бы, по их словам, он вышел? И как велико было то место, которое бы приняло и вместило ум Божий? Если они скажут, что Он вышел, как луч от солнца, то как здесь находится воспринимающий воздух, который древнее самого луча, так в этом случае они должны указать на нечто существующее, куда вышел ум Божий, что способно вмещать его и древнее его. Далее, так как мы видим, что солнце, меньшее всего, испускает лучи далеко от себя, то следует признать, что и Первоотец испустил луч вне Себя и далеко от Себя. Но что можно мыслить вне или вдали от Бога, куда Он испустил луч?

6. Если же они скажут, что Ум произведен не вне Отца, но в Самом Отце, то, прежде всего, излишне и говорить, что он произведен. Ибо как он был произведен, когда он находился внутри Отца? Ибо произведение есть проявление производимого вне производящего. Далее, во вторых, если он произведен, то будет также внутри Отца и происходящее от Него Слово, равно и прочие истечения Слова. Они будут, поэтому, знать Отца, будучи внутри Его, и так как они все одинаково объяты отовсюду Отцом, то ни один из них не будет знать о нем меньше другого по постепенности произведений; и они все одинаково должны быть бесстрастными, будучи в недрах Отца, и ни у одного из них не будет иметь места уменьшение. Ибо в Отце нет уменьшения; разве, может быть, скажут, что как в большем круге заключается меньший, а внутри этого опять другой еще меньший круг, или по подобию сферы или четвероугольника, Отец содержит внутри Себя со всех сторон в виде сферы или квадрата произведение прочих эонов, при чем каждый из них окружен большим его и заключает опять меньшего после себя, и поэтому самый меньший и последний из всех, находящийся в средине и далеко отстоящий от Отца, не знал Первоагнца. Но если они примут это, то они заключат свою Глубину, как окружающую и окруженную, в определенную форму и пространство, ибо они принуждены будут признать также вне Его нечто такое, что Его окружает. И конечно речь об окружающих и окруженных эонах будет простираться в бесконечность; и все (эоны) окажутся телами заключенными (другими).

7. Далее, они должны признать Его или пустым, или содержащим в себе все существующее, ибо все равно должны быть причастны Отцу. Подобно тому как если кто сделает на воде круги или круглые или четыреугольные фигуры, все они будут причастны воде, и как те, которые образуются в воздухе, должны быть причастны воздуху, и которые в свете — причастны свету, — так и все, находящиеся внутри Отца, одинаково должны быть причастны Отцу, так что неведение не имеет между ними места. Ибо где было бы причастие наполняющему их Отцу? А если Он наполнил их, то не будет там неведения. Таким образом уничтожится дело (предполагаемого ими) уменьшения, а также произведение материи и все образование мира, которое, по их мнению, произошло из страсти и неведения. Если же они признают Его пустым, то впадут в величайшее хуление и отвергнут Его духовную природу. Ибо, каким образом (может быть) духовен Тот, Кто не может наполнить то, что внутри Его?

8. Сказанное о произведении Ума подобным образом идет и против последователей Василида и прочих гностиков, от которых последние (валентиниане) заимствовали учение о произведениях, как было показано в первой книге. Что произведение их Ума, или Разума, недопустимо и невозможно, я показал ясно. Теперь рассмотрим дело относительно прочих (эонов). Они говорят, что от него (Ума) произошли Слово и Жизнь, создатели этой Плиромы, представляя произведение Логоса, т. е. Слова, по подобию человеческой наклонности и дерзко строя догадки о Боге, как будто они измыслили что–то великое, говоря, что Умом произведено Слово. Между тем все знают, что это прилично сказать о людях; но в Боге, Который выше всего, Который, как выше сказал я, весь Ум и весь Слово, Который не имеет в себе ничего древнейшего или позднейшего, ничего различного, но пребывает вполне равным, одинаковым и единым, не имеет места произведение в такой постепенности. Как не погрешает говорящий, что Он есть весь зрение и вес слух, — ибо как видит, так и слышит, и как слышит, так и видит, — так и говорящий, что Он весь Ум и весь Слово, и в каком отношении есть Ум, в том есть и Слово, и Его Слово есть этот Ум, хотя и не вполне прилично будет мыслить об Отце всего, все–таки приличнее тех, которые рождение произносимого слова человеческого переносят на вечное Слово Божие, и Ему, подобно своему слову, приписывают начало и порядок произведения. Чем же будет различаться Слово Божие, или лучше Сам Бог, Который есть это Слово, от слова человеческого, если оно имеет один и тот же ход и порядок происхождения?

9. Они погрешили и относительно Жизни, говоря, что она была произведена на шестом месте, тогда как следовало поставить ее прежде всего другого, потому что Бог есть жизнь, нетление и истина. Сии и подобные свойства не были произведены в порядке постепенности, но они суть название совершенств, всегда существующих в Боге, насколько возможно и свойственно людям слышать и говорить о Боге. Ибо к наименованию Бога приличествуют ум, слово, жизнь, нетление, истина, премудрость, благость и тому подобное. И никто не может сказать, что Ум древнее Жизни, ибо самый Ум есть жизнь, ни что Жизнь позднее Ума, дабы не был когда–либо без жизни Тот, Кто есть Ум всего, т. е. Бог. Если же скажут, что жизнь была (первоначально) в Отце, но была произведена на шестом месте для того, чтобы жило Слово, — то ей надлежало быть произведенною гораздо прежде на четвертом месте, чтобы жил Ум, и даже еще прежде сего — вместе с Глубиною, чтобы жила их Глубина. Ибо считать вместе с их Первоотцом Молчание и назначать сие Ему в супругу, а не причислять к ним Жизни — не превосходит ли это всякое безумие?

10. Что касается до следующего от них (от Слова и Жизни) произведение Человека и Церкви, то сами отцы их (валентиниане), ложно называемые гностиками, спорят между собою, защищая каждый свое собственное имение и выдавая себя за худых воров: они говорят, что гораздо согласнее с учением о произведении, — и на самом деле вероподобное, — чтобы от Человека произошло Слово, а не Человек от Слова, и что Человек предшествует Слову, и Он то есть Бог над всем. Таким–то образом, как я прежде заметил, вероподобно собирая все человеческие чувствование и движение ума, порождение стремлений и произведение слов, они нелепо налгали против Бога. Ибо то, что бывает у людей, и что они испытывают в самих себе, приписывают Божественному разуму и в глазах неведущих Бога кажутся говорящими дело. Представляя человеческие страсти и ими спутывая смысл, описывая например происхождение и порождение Слова Божьего на пятом месте, они хвалятся, будто учат дивным таинствам, неизреченным и высоким, никому другому неведомым, о которых и Господь сказал «ищите и найдете» (Мф. 7:7), т. е. чтобы исследовали, как от Глубины и Молчание произошли Ум и Истина, или от них опять получили начало Слово и Жизнь, от Слова и Жизни — Человек и Церковь.

1. Гораздо вероятнее и удобоприемлемее о происхождении всех вещей сказал один