— Конечно.

— Старый сквалыга обобрал нас до нитки, а сам даже не удосужился заколотить окна.

— Надеюсь, окна не вылетят.

— Только битого стекла нам и не хватало…

— За матрасом мы в полной безопасности, — успокаивал Алекс, все сильнее сжимая пальцами ее плечо.

Интересно, на сколько меня хватит — сидеть вот так рядом с ней и бездействовать? Алекс старался не думать о Джун как о желанной женщине, но у него ничего не получалось. Даже закрыв глаза, он ощущал тепло ее тела, а пьянящий запах ее кожи кружил голову.

Нет, все-таки она удивительная — и не только потому, что красивая и чувственная. А какое у нее самообладание! Надо признать, хоть она и журналистка, но женщина потрясающая, не чета остальной пишущей братии. Пожалуй, ей я мог бы дать интервью. А вдруг хорошая статья и в самом деле поможет развеять дурацкие домыслы, например, укрепившуюся за мной с легкой руки прессы репутацию плейбоя?

А ветер все сотрясал стены бунгало, и Алекс инстинктивно обнял Джун, словно хотел защитить хотя бы от себя самого. Внезапно ему пришло в голову, что они могут прийти к соглашению или, если угодно, заключить обоюдовыгодную сделку.

— Скоро ураган стихнет, — шепнул он ей на ухо. — Попробуйте закрыть глаза и хотя бы немного вздремнуть.

Напрасно я ее обнимаю, напрасно поглаживаю плечо и вдыхаю сладкий запах ее волос… Но, стоило ей доверчиво расположиться на моем плече, как я ощутил в душе покой и неизъяснимое наслаждение, которое по силе почти не уступает утоленному желанию. Жаль, что она репортер…

Джун молчала, уютно уткнувшись ему в плечо, а Алекс обдумывал внезапно возникший план. Сначала надо ее подготовить, дать время принять решение — кто знает? — ведь она может и не согласиться, а давить на нее я не стану.

— А ведь я так и не ответил на ваш вопрос, — нарушил он молчание.

— Какой вопрос? — сонно пробормотала Джун. Похоже, на время она забыла о вожделенном интервью.

— Почему я читал тот таблоид.

Теперь обратной дороги нет. Остается лишь убедить ее принять мои условия.

— Вы сказали, вам было интересно, что пишут про вашу троюродную сестру.

— Однако дал понять, что меня волнует исключительно ее благосостояние.

— А что, разве это не так?

— Не совсем. У меня был к Пэтси и свой интерес. Я приехал в Штаты по делам — завязать связи с виноделами из Салинаса. Может, удастся привлечь в Сен-Монт инвестиции для развития гостиничного бизнеса…

— А при чем здесь ваша сестра? — Джун окончательно стряхнула дремоту.

— Пэтси должна была помочь мне… как бы поточнее выразиться… обеспечить свободу перемещения.

— Как это? Не понимаю. — Она чуть отодвинулась — к превеликому сожалению Алекса.

— Пэтси обещала сыграть роль моей невесты, чтобы меня не осаждали толпы дам брачного возраста.

— То есть вы делаете вид, что помолвлены, только для того, чтобы вас не преследовали женщины?

— Именно так мы условились с Пэтси, пока не появился Хуан и не спутал мне все карты.

Джун рассмеялась и, расположившись поудобнее у него на плече, спросила:

— Почему бы вам не пригласить на эту роль кого-нибудь еще?

— А вы полагаете, у меня большой выбор? Ведь невеста нужна мне лишь на время поездки по Штатам. Где гарантия, что исполнительница роли невесты не воспримет договор всерьез?

— Благодарю вас, ваше высочество!

— За что?!

— Только что вы подарили мне отличный сюжет для фельетона!

Алекс уже достаточно хорошо изучил штучки своей новой знакомой и понял, что на этот раз над ним всего лишь подтрунивают.

— А вам не приходило в голову поменять профессию? Из вас вышла бы отличная актриса.

Джун отодвинулась, села на колени и заглянула Алексу в глаза, пытаясь понять, не шутит ли он.

— Вы что, предлагаете эту роль мне?

— Если вы согласитесь мне помочь, я щедро вознагражу вас за услугу. Кстати, в Штаты я ненадолго.

— Я не соглашусь сыграть роль вашей невесты ни за какие деньги.

— Вы меня неправильно поняли. От вас требуется лишь одно: появляться со мной на публике. У меня и в мыслях не было… Как вы могли подумать, что я… То есть я хочу сказать уверяю вас вашей добродетели ничто не угрожает.

— Боже мой! Какой текст! Достойный уст моей бабушки. Однако я поняла, что вы имеете в виду.

— Прошу принять к сведению: это строго деловое предложение. Если вам нужны деньги…

— Я согласна.

— Но вы только что сказали…

— Говорю вам, я согласна. Только не за деньги, а в обмен на эксклюзивное интервью. Такое интервью, которым я буду гордиться, не то что бредни из таблоида.

— После возмутительной статьи о моей связи с актрисой… я не даю интервью американским журналистам…

— Понимаю ваше негодование, — прервала его Джун, — но, согласитесь, бурная личная жизнь этой кинодивы кормила и кормит не одну газету. Ей-богу, напрасно вы восприняли это так серьезно…

— Что «это»? Удар по моей репутации? Для меня честь — понятие не абстрактное.

— Поверьте, я сумею написать отличную статью. Честную, объективную, без налета идолопоклонства…

— Сумеете ли?

— Да, сумею, — чуть помедлив, уверенно ответила Джун.

— Как я вижу, среди ваших добродетелей скромность не числится.

— Вы правы, ложная скромность мне не свойственна. — Джун с вызовом улыбнулась. — А вы, похоже, тоже не страдаете от заниженной самооценки.

— Не страдаю, но смею надеяться, что этот пробел вы мне с радостью восполните.

— А мне представится такая возможность?

— Да. Я принимаю ваши условия. Эксклюзивное интервью в обмен на то, что вы некоторое время «поработаете» моей невестой. Когда я отправлюсь домой, можете официально объявить, что разорвали помолвку.

— Журналистка бросает принца?

— Формулировку выбирайте по своему усмотрению.

— Нет, предпочитаю молча уйти в тень. У меня, представьте, тоже есть личная жизнь.

— В настоящий момент жениха у вас нет, так? А близкого друга, которого подобная сделка может обидеть?

— Нет. А мама как нельзя кстати только что уехала погостить к брату на Багамы. Надеюсь, повезет, и о моей «помолвке» они ничего не узнают.

Алекс не мог сдержать улыбки. Только что он совершил величайшую глупость, но по непонятной причине был весьма доволен собой.

Постепенно ветер стих, и только дождь все стучал по крыше. Похоже, их вынужденному заточению подходит конец, впрочем, принц не был расположен торопиться.

Камердинер принца Антуан напоминал Джун библейского Голиафа — под два метра ростом, могучего