В воздухе висел плотный запах табака и спиртного. Увидев проходившего капу, люди отрывались от карт и костей и приветствовали повелителя. Многие махали ему, поднимали кружки в его честь, но Разо молча прошел мимо и скрылся за дверью своих апартаментов, прежде принадлежавших Барсави.

Через несколько минут он снова вышел — на сей раз в одежде Серого Короля: потрепанный дымчато-серый кожаный камзол и бриджи, серые сапоги из акульей кожи с тусклыми серебряными пряжками, серые боевые перчатки, потертые на сгибах от долгой носки, серый плащ с накинутым капюшоном. Плащ взметнулся над его плечом от резкого движения, свет фонарей отразился от обнаженного лезвия рапиры.

Веселье мигом стихло.

— Все вон, — коротко велел капа. — Убирайтесь и держитесь подальше от этого места. Двери оставить открытыми, и никакой стражи. Все слышали? Вон… пока я даю такую возможность!

На палубу посыпались брошенные карты, ненужные кости звонко прогремели по доскам. Мужчины и женщины бросали недопитые бутылки, поспешно вскакивали с мест и уносили ноги, уводя с собой перепившихся товарищей. Через несколько минут Серый Король в одиночестве задумчиво стоял посреди опустевшей Плавучей Могилы.

Он медленно прошел на правый борт галеона, где с потолка свисало несколько серебристых шнуров, дернул за один из них, и тут же ярко горевшие канделябры погасли. Рывок за другой шнур — тяжелые занавеси на высоких окнах поползли вверх. За ними открылся тронный зал Барсави. Наконец, последний шнур зажег алхимические фонари в глубоких нишах — открывшаяся комната превратилась в пещеру, озаренную пунцово-красным светом.

Лучано прошел в зал и уселся на трон, положив на колени обнаженную рапиру. Он сидел неподвижно, лишь поблескивали красным блеском глаза под надвинутым капюшоном.

Анатолиус терпеливо ждал, когда придут его враги — двое последних оставшихся в живых Благородных Подонков.

Часы пробили половину одиннадцатого, когда Локки Ламора появился на галеоне. Он остановился в дверях тронного зала — рука на эфесе рапиры, взгляд устремлен на Серого Короля, сидящего на троне в тридцати ярдах от него. Дыхание у Локки прерывалось, но отнюдь не от усталости — большую часть пути он проделал верхом на украденной лошади.

Сжимая рукоять рапиры Рейнарта, он ощущал одновременно ужас и веселое возбуждение. Локки отдавал себе отчет, что как боец сильно уступает противнику, но ничего не мог с собой поделать — кровь в жилах бурлила и толкала вперед. Он верил, что молодость, ловкость и праведный гнев помогут ему выстоять в предстоящем поединке.

— Серый Король, — произнес он, откашлявшись.

— Бич Каморра, — глухо отозвался Анатолиус.

— Какая приятная неожиданность… Я боялся, что вы уже покинули город. Впрочем, на чем бы вы это сделали? Наверное, мне следует извиниться — вы ведь так рассчитывали на свой фрегат, а я взял да и попросил свою приятельницу, графиню Янтарного Кубка, отправить его ко всем чертям на дно Каморрского залива.

— Вот как? Что ж, радуйтесь своей удаче, — тихим голосом сказал Серый Король. — Хотя, смею заверить, через несколько минут вам станет не до шуток. Кстати, а где Жеан Таннен?

— Жеан на подходе, — уверенно ответил Локки. — Совсем, совсем близко.

Он медленно двинулся вглубь комнаты, сокращая расстояние между собой и противником.

— Я говорил Сокольничему, что с Танненом шутки плохи, — вздохнул Серый Король. — Но он, очевидно, не внял моим предостережениям. Отдаю должное вашей изворотливости, но должен заметить, что теперь вас с Жеаном ждет ужасное наказание. Думаю, что окажу вам большую услугу, если убью до того, как за вас возьмутся контрмаги.

— Вы, наверное, полагаете, что мы убили Сокольничего? — усмехнулся Локки. — Ошибаетесь, он жив… правда, вряд ли сможет играть на каком-нибудь музыкальном инструменте.

— Весьма интересно. Хотел бы я знать, как вам удалось это проделать. Может, объясните, почему Богиня Смерти до сих пор не плюнула в вашу сторону и не загасила, как два ненужных огарка?

— В гробу я видел твои хотения, Разо! Лучше ответь на мой вопрос: зачем ты все это сделал? Почему не попытался вступить с нами в честные переговоры? Мы вполне могли бы сойтись…

— «Могли бы»! — передразнил Серый Король. — Никаких «могли бы» не существует. Я не признаю сослагательного наклонения, когда речь идет о моих потребностях. У вас было то, в чем я остро нуждался, и вы представлялись мне слишком опасными, чтобы оставлять вас в живых. Уж что-что, а это вы вполне дали мне почувствовать.

— Но ведь ты мог обойтись простой кражей! Да я все бы отдал, только бы Кало, Гальдо и Жук остались в живых! Ты слышишь, все на свете!

— Очень сомневаюсь. Скажите сами, какой вор отдаст свое добро без боя?

— Тот, у которого есть что-то большее. Ты плохо знаешь Благородных Подонков… Нам важнее красть, чем обладать украденным. Если бы богатство имело такую ценность, как ты говоришь, уж наверняка мы нашли бы ему применение вместо того, чтобы просто хранить в подземелье.

— Задним числом легко говорить, — усмехнулся Серый Король. — Будь ваши друзья сейчас живы, вы бы запели совсем иначе.

— Послушай, ты, сволочь… Мы же отбирали деньги исключительно у каморрской знати! Неужели ты не понял, что своим поступком оказал бесценную услугу тем самым людям, которых ненавидишь больше всего на свете?!

— Какое благородство, мастер Бич! Вы, значит, чистили кошельки аристократов и при этом еще избегали смертоубийства… Я, что, должен аплодировать? Называть вас братьями по духу? Деньги — это всего-навсего деньги. У них этого дерьма немеряно. Мало простой кражи, чтобы преподать подонкам- аристократам тот урок, которого они заслуживают.

— И все равно не могу понять, как ты решился на такое, Лучано! Ты, человек, переживший потерю близких, пылавший такой ненавистью к Барсави… как ты мог проделать со мной то же самое?

— То же самое? — Серый Король поднялся с трона, сжимая обнаженную рапиру. — Отнюдь не то же! Разве твои родители были убиты во имя предательского соглашения, мастер Ламора? Разве твои маленькие братья и сестры погибли от руки безжалостного убийцы, так и не получив шанса вырасти и отомстить обидчику?

— По твоей вине погибло трое моих друзей, — ответил Локки. — И едва не погиб четвертый. Мало того, посчитав, что со мной покончено, ты попытался убить еще сотни горожан. А ведь среди них были дети, Лучано! Дети, которые родились уже после смерти твоих родителей. Справедливое возмездие, о котором ты толкуешь — достойная вещь. Но по мне, то, что ты делаешь — не справедливость, а чистое безумие.

— Все эти люди кормятся за счет Тайного Договора. Они паразиты, отягощенные виной от самого рождения. Прибереги свои аргументы для проповеди, святоша! Неужели ты считаешь, что я не перебирал их в уме, лежа без сна все долгие двадцать два года? — Серый Король шагнул навстречу Локки, нацелив острие рапиры прямо ему в грудь. — Будь на то моя воля, я бы сравнял этот проклятый город с землей… и написал имена моих близких на его обломках.

— Nа justiccaveicala, — прошептал Локки. Он тоже вытянул рапиру Рейнарта из ножен и сделал несколько шагов навстречу противнику — так, что в конце концов их разделяла всего пара ярдов.

— Воистину правосудие в красном, — Серый Король встретил Локки в стойке, которую каморрские фехтовальщики называют «выжидающий волк» — ноги полусогнуты в коленях, острие рапиры смотрит в землю.

Локки бросился в атаку еще до того, как противник закончил говорить; его лезвие прочертило молниеносный зигзаг в воздухе. Однако Серый Король ловко парировал удар слабой частью клинка — от середины до острия — и сам перешел в наступление. Быстрота его реакции ужаснула Локки. Позабыв о достоинстве, он лягушкой скакнул назад. Ему посчастливилось не отбить себе копчик, а аккуратно