Как же медитация избавляет от негативности?

Попробуйте представить себя небоскребом, — например Empire State Building. В этом здании сотни комнат. В них полно мусора. И это вы принесли туда весь этот хлам. А теперь вы садитесь в лифт, который позволит вам нырнуть в глубину.

И вот вы оказываетесь уже под зданием: в Едином поле, в зоне чистого сознания. Будто разряд электричества возникает, вы его чувствуете. Электрический ток включает роботов-уборщиков, они начинают двигаться и очищать комнаты.

Грязь, мусор и отбросы превращаются в золото. Стресс исчезает, словно мотки колючей проволоки разматываются. Очищая и одновременно наполняя комнаты, мы приближаемся к восхитительному состоянию осознанности.

Я был воспитан пресвитерианином и уважаю верующих. Мне кажется, что религия помогает им стать благороднее и лучше. Вера дает людям ощущение истины. Поскольку наши религии существуют уже тысячи лет, многое в них извращено, и мне кажется, что изначальное знание уже утрачено. Но мы все равно преследуем одну и ту же прекрасную цель — вот каково мое видение.

Все религии, словно реки, неминуемо стремятся к одному океану. Трансцендентальная медитация позволяет почувствовать этот океан, и ее практикуют последователи самых разных религий. Потому что сама по себе трансцендентальная медитация — не религия, и она не противоречит ни одной религии. Она не противоречит ничему.

Все мы желаем расширения сознания и наслаждений. Это желание заложено в человеческой природе. Многие получают эти ощущения с помощью наркотиков. Однако человеческое тело и психика легко привыкают к ним. Наркотики поражают нервную систему, и со временем достичь желаемого состояния становится все труднее.

В свое время я курил марихуану, но уже бросил. Вы можете представить себе, что творилось в художественной школе в 1960-е годы, когда я там учился. Но именно мои друзья сказали мне: «Дэвид, надо завязывать с этим». Так что мне тогда повезло.

Кроме того, без наркотиков можно получить гораздо более сильные ощущения. Например, такой опыт вы обретаете в момент расширения сознания. Можете убедиться сами, расширение сознания не знает границ и пределов. Оно тотально, вы получаете целостность. И вот вам те же потрясающие ощущения, только без губительных побочных эффектов наркотиков.

Мы похожи на лампочки. Когда внутри разливается блаженство, оно сродни свету и освещает все, что нас окружает.

Заходя в комнату, где только что ожесточенно спорили, вы тут же почувствуете напряжение, даже если спор уже закончился. Если вы окажетесь в помещении, где только что медитировали, вы ощутите приятную легкость и спокойствие.

Все мы влияем на окружающий нас мир. Чем ярче наш внутренний свет, тем сильнее он греет нас и дарит блаженство. И пока мы наслаждаемся этим светом, он простирается все шире и шире.

«Индустриальная симфония № 1» — моя первая и последняя театральная постановка. Происходило это в Бруклинской музыкальной академии. У нас было две недели на подготовку, но всего один день, чтобы отрепетировать все на реальной сцене, после чего сразу шли два представления.

Музыку к спектаклю написал Анджело Бадала-менти. Мы пытались связать отдельные элементы постановки с помощью абстрактных музыкальных композиций. Несколько человек занимались строительством декораций. Но у нас был всего один день на репетицию и на установку освещения.

И вот этот день наступил. Я собирался прогнать весь спектакль от начала до конца. Мы начали репетицию, но прошло полтора часа, а я никак не мог ухватить основную мысль, хотя постановка была довольно короткой. Я осознал, что это будет грандиозный провал. И я подумал: «Я не смогу справиться с этим, пока у меня нет хоть какой-то идеи». И тут меня осенило.

Я не пытался изобрести велосипед. Пожалуй, просто включился здравый смысл. Я стал подходить по очереди к каждому актеру, хватал его и говорил: «Смотри, ты выходишь, когда этот человек пойдет туда, а потом делаешь это». Он кивал, и я подходил к следующему актеру. Репетиции у нас так и не было, но спектакль все-таки получился.

Когда мы с Барри Гиффордом работали над сценарием фильма «Шоссе в никуда», я был очень увлечен судом над О. Джеем Симпсоном.[6] Мы никогда не обсуждали это с Барри, но мне кажется, что фильм каким-то образом связан с ним.

Больше всего меня поразило в Симпсоне то, что он мог улыбаться, смеяться и как ни в чем не бывало играть в гольф. Да и вообще казалось, что его не слишком волнует происходящее. А я все не мог понять, как человек, сделавший такое, может жить дальше. Мы выяснили, что существует термин «психогенная амнезия», описывающий состояние, когда мозг старается забыть болезненные события прошлого. И в некотором смысле «Шоссе в никуда» именно об этом. А еще о том, что тайное всегда становится явным.