дивана.

— Мистер Акоста, — начала она, — я хочу поговорить с вами о вашем сыне.

— В чем дело? — поинтересовался Акоста. Он удобно устроился в кресле, положив ногу на ногу, на его лице застыло выражение вежливой заинтересованности.

— Саманта Альдовар, — сказала Деб, — и Тайлер Спанос.

Акоста улыбнулся:

— Роберто нравится девушкам. Я даже не пытаюсь следить за этим.

Дебора выглядела рассерженной, но, к счастью для всех нас, она сумела удержать себя в руках.

— Я уверена, вы в курсе. Тайлер Спанос была убита, а Саманта Альдовар исчезла. И я думаю, ваш сын знает что-то об этих девушках.

— Почему вы так думаете? — спросила Алана, сидевшая напротив мужа. Еще один фокус: мы были вынуждены крутить головами так, будто смотрим соревнования по настольному теннису.

Но Дебора все равно повернулась к ней.

— Он знает Саманту, — ответила она, — и есть свидетели, которые утверждают, что он продал им машину Тайлер. Это угон с отягчающими обстоятельствами и соучастие в убийстве. И это только начало.

— Мне неизвестно, что были выдвинуты какие-либо обвинения, — произнес Акоста, и мы оба повернули головы к нему.

— Пока нет, — сказала Дебора, — но это вопрос ближайшего времени.

— Тогда, вероятно, нам следует пригласить адвоката, — предложила Алана.

Дебора бросила на нее быстрый взгляд и повернулась к Акосте.

— Я хотела сначала поговорить с вами. До того как за дело возьмутся юристы.

Он кивнул, будто ожидал от полиции такого уважения к своим деньгам.

— Почему? — спросил он.

— У Бобби серьезные проблемы, — сказала Дебора, — и, думаю, он это знает. Лучшим вариантом для него стало бы прийти в мой офис в сопровождении адвоката и сдаться.

— Это избавило бы вас от работы, не правда ли? — снисходительно улыбнулась Алана.

Дебора пристально посмотрела на нее.

— Я не против работы, — произнесла она, — и в любом случае его найду. А когда я это сделаю, ему придется тяжко. Если он будет сопротивляться аресту, он может пострадать. — Она посмотрела на Акосту. — Для него же лучше будет явиться самому.

— А почему вы думаете, будто я знаю, где он? — поинтересовался Акоста.

Дебора посмотрела на него и перевела взгляд на окно.

— Если бы это был мой сын, — сказала она, — я бы знала, где он находится. Или хотя бы как это выяснить.

— У вас нет детей, верно? — спросила Алана.

— Нет, — ответила Деб. Повисла неловкая пауза, в течение которой Дебора молча смотрела на Алану, а затем повернула голову к ее мужу. — Он ваш сын, мистер Акоста. Если вы знаете, где он, и не скажете, когда я выдвину обвинения, это превратится в укрывательство подозреваемого.

— Вы полагаете, я способен выдать полиции своего собственного сына? — резко спросил он. — Вы полагаете, это достойный поступок?

— Да, — ответила Дебора.

— Слуга закона должен соблюдать его, несмотря ни на что, — произнес я голосом диктора «Новостей». Акоста посмотрел на меня с таким гневом, что я почти физически ощутил его. Я пожал плечами. — Можете сформулировать это лучше, если хотите.

Он не стал пытаться, а просто задержал на мне взгляд еще ненадолго. Мне нечего было скрывать, и я ответил ему тем же. В конце концов он повернулся к Деборе.

— Я не буду стучать на своего собственного сына, сержант, — прошипел он. — И мне не важно, что он, по вашему мнению, сделал.

— По моему мнению, он замешан в убийстве, распространении наркотиков и кое в чем похуже. И это не в первый раз.

— С этим покончено, — сказал Акоста, — все это в прошлом. Алана занялась его воспитанием.

Деб взглянула на Алану, которая еще раз снисходительно улыбнулась ей.

— С этим не покончено, — не уступала Дебора. — Более того: все стало гораздо хуже.

— Он мой сын, — произнес Акоста. — И он всего лишь ребенок.

— Он чудовище, — возразила моя сестра, — а не ребенок. Он убивает людей и ест их.

Алана фыркнула, но Акоста побледнел и попытался что-то сказать. Деб ему не позволила.

— Он нуждается в помощи, мистер Акоста. Психиатры, психотерапевты и все прочее в этом роде. Он нуждается в вас.

— Черт бы вас побрал, — сказал Акоста.

— Если вы позволите этому продолжаться, он может пострадать. Но если он придет сам…

— Я не выдам полиции своего родного сына, — повторил Акоста. Он определенно боролся с собой, но все же побеждал.

— Но почему? — спросила Дебора. — Вы прекрасно знаете, что вытащите его, вы же делали это раньше. — Она говорила очень жестко, и Акоста, казалось, был удивлен. Он посмотрел на нее и приоткрыл рот, но ничего не сказал, и Дебора продолжила ледяным, жестким тоном: — С вашими деньгами и вашими связями вы получите лучших адвокатов штата. Бобби выйдет из зала суда, отделавшись выговором. Это несправедливо, но реальность такова, и мы оба это знаем. Ваш сын останется на свободе так же, как все прошлые разы. Но только в том случае, если он сдастся добровольно.

— Это вы так говорите, — возразил Акоста, — но жизнь переменчива. И в любом случае, чем бы все ни закончилось, я окажусь человеком, который предал собственного сына, — он зло посмотрел на меня, — за лозунг. — Он вновь повернулся к Деборе. — Я не стану этого делать.

— Мистер Акоста, — попыталась она возразить, но он жестом вынудил ее замолчать.

— Тем более, — сказал он, — я не знаю, где он сейчас.

Они посмотрели друг на друга, и мне стало ясно: эти двое не умеют уступать. Они тоже вскоре это поняли. Дебора медленно покачала головой и с усилием поднялась с дивана. Секунду она стояла, глядя сверху вниз на Акосту, а затем кивнула.

— Хорошо, — сказала она, — будь по-вашему. Спасибо, что уделили нам время.

Она повернулась и направилась к двери. Прежде чем я выбрался из объятий плотоядного дивана, рука Деборы уже лежала на дверной ручке. Когда я наконец поднялся на ноги, Алана Акоста тоже встала из своего кресла. Ее движение оказалось настолько неожиданным и живописным, что я застыл на полпути, наблюдая, как она встает во весь свой внушительный рост, а затем плавно скользит мимо меня к Акосте.

— Так скучно, — пожаловалась она.

— Ты поедешь домой? — спросил он.

Она наклонилась и клюнула его в щеку. Египетский крест, украшенный огромным бриллиантом, качнулся вперед и тоже стукнул его по щеке.

— Да, — ответила она, — увидимся вечером.

Она поплыла к двери. Я, внезапно осознав, что пялюсь на нее, встряхнулся и пошел следом.

Дебора стояла у лифта, скрестив руки на груди и нетерпеливо постукивая по полу носком ботинка. По всей видимости, не задумываясь о том, насколько неловкой оказалась ситуация, Алана Акоста плавно подошла к ней и встала рядом. Дебора посмотрела на нее. Ей пришлось вывернуть шею, чтобы заглянуть в лицо Алане, но она с этим справилась. Алана ответила на ее взгляд безо всякого выражения и отвела глаза, когда прозвенел звонок и двери лифта раскрылись. Алана вошла внутрь, и Дебора, скрипя зубами, была вынуждена последовать за ней, не оставляя мне никакого выхода, кроме как втиснуться между ними в надежде, что я смогу предотвратить поножовщину.

Но драки не произошло. Двери закрылись, лифт заскользил вниз, и прежде чем Дебора успела сложить руки на груди поудобнее, Алана взглянула на нее и сказала:

— Я знаю, где Бобби.