Квадрат желтого света падал на узкую грязную улочку перед маленьким домиком. В этот вечер здесь было тихо: по субботам народ собирался и шумел на главной улице городка, далеко отсюда.

Чандосу сказали, что на этой улочке живут в основном девушки-танцовщицы и одна из них, Лоретта, — женщина Уэйда Смита.

Чтобы найти ее, Чандос потратил чертову уйму времени, ведь Смит жил в Парисе под другим именем и, находясь в розыске, старался не привлекать к себе излишнего внимания. Здесь, в городке, мало кто знал человека по имени Уилл Грин.

Конечно, Уилл Грин мог оказаться вовсе не тем, за кем охотился Чандос, и все-таки, похоже, на этот раз удача улыбнулась ему. Он постоял в тени на другой стороне улочки, наблюдая за домиком, потом двинулся к крыльцу, прижав к боку револьвер. Сердце сильно билось от приятного возбуждения. Приближалась развязка, о которой Чандос так долго мечтал. Еще немного, и он встретится лицом к лицу с убийцей сестры.

Прокравшись к двери, Чандос осторожно повернул ручку — не заперто. Приложившись ухом, прислушался: ничего, только кровь стучала у него в висках.

Он опять медленно повернул ручку, затем быстро толкнул дверь ногой. От удара задрожала вся передняя стена домика. С полки посыпалась посуда, одна чашка выкатилась на середину грязного пола. Светловолосая девушка посмотрела с постели на дуло револьвера.

Под тонкой Простыней вырисовывались маленькие, едва сформировавшиеся груди. Чандос видел, что ей от силы тринадцать-четырнадцать лет. Может, он ошибся домом?

— Лоретта?

— Да?

Девочка съежилась от страха.

Чандос шумно вздохнул. Он не ошибся — это тот самый дом! Ему следовало бы помнить, что Смит питал пристрастие к юным девочкам.

Она была избита, и сильно. Одна сторона лица потемнела и распухла, на другой чернел заплывший глаз. От ключицы до левого плеча тянулся огромный страшный синяк, на обеих руках выше локтя вкруговую виднелись мелкие — следы жестокой хватки. О том, как выглядит ее тело, скрытое под простыней, Чандос не хотел даже думать.

— Где он?

— К… кто? — испуганно спросила она трогательным детским голоском, и Чандос вдруг понял, каким страшным кажется он ей сейчас: заросший щетиной — он не брился с тех пор, как расстался с Кортни, — и с револьвером в руке, по-прежнему нацеленным на девушку.

Убрав револьвер в кобуру, он сказал:

— Я тебя не трону. Мне нужен Смит. Она напряглась. Страх сменился гневом, и в открытом глазу вспыхнул злобный огонек.

— Вы опоздали, мистер. Я сдала подонка. Он избил меня в последний раз.

— Он в тюрьме? Она кивнула:

— Да, черт возьми! Я знала, что в городок приехал рейнджер, иначе не стала бы его сдавать. Местной тюрьме я не доверяю — он оттуда запросто сбежал бы. Поэтому через своего друга Пеппера я попросила рейнджера зайти полюбоваться на меня и сообщила ему, кто такой Уэйд. Видите ли, Уэйд рассказывал мне о той девушке, которую убил в Сан-Антонио. Он пригрозил мне однажды, что точно так же убьет и меня, и я ему поверила.

— И рейнджер забрал его? — спросил Чандос, стараясь не выказывать своего нетерпения.

— Да. Он пришел сюда позже вместе с шерифом и схватил Уэйда со спущенными штанами. Мерзавец хотел меня даже в таком виде. Думаю, так я ему нравилась даже больше.

— И когда это было?

— Три дня назад, мистер.

Чандос застонал. Черт побери, всего три дня! Если бы его не укусила змея, если бы за Кортни не погнались наемные охотники за людьми, он не опоздал бы на встречу с подонком.

— Если вы хотите увидеться с ним, мистер, — продолжала Лоретта, — вам надо поторопиться. Этот рейнджер все знает об Уэйде. Он сказал, что в Сан-Антонио против него достаточно улик и его повесят сразу после скорого суда.

Чандос не сомневался в этом. Он был в Сан-Антонио вскоре после того убийства и все о нем слышал. Там он впервые потерял след Смита.

Чандос кивнул:

— Спасибо, малышка.

— Я не малышка, — сказала она. — Во всяком случае, накрасившись, я выгляжу старше. Вот уже год я работаю в танцзалах.

— Надо бы запретить это законом.

— Да что вы говорите? — язвительно спросила она. — Бандит-проповедник — неслыханно! — Увидев, что Чандос уходит, Лоретта окликнула:

— Эй, мистер! Вы не сказали, почему вы разыскиваете Уэйда.

Чандос оглянулся и посмотрел на нее. Девушка не понимает, как ей повезло, подумал он, ведь она могла стать очередной жертвой Смита.

— Я разыскиваю его за убийство, малышка.

Та девушка из Сан-Антонио не единственная, кого он убил.

Даже стоя у двери, он заметил, как руки ее покрылись мурашками.

— Но… вы же не думаете, что он сбежит от рейнджера?

— Нет.

— Может, мне лучше уехать отсюда, когда заживут ребра? — задумчиво проговорила она.

Чандос вышел и, закрыв глаза, привалился к двери маленького домика. Что теперь делать? Догонять рейнджера? Даже если это ему удастся, законник не отдаст Смита по доброй воле. Придется применить силу, а убивать его Чандосу не хотелось. За что? Человек только выполняет свой долг. Он никогда не убивал невинных людей и не собирался делать это сейчас.

И как же его Кошачьи Глазки? Если он не вернется в Аламеду через четыре дня, как обещал, она решит, что он обманул ее. Она может даже попытаться уехать в Уэйко одна.

Конечно, это было бы Чандосу только на руку, но такой вариант ему совсем не нравился. Как же, черт возьми, случилось, что эта девушка стала самой главной его заботой?

Чандос пошел к конюшне, раздраженный неудачей. Но нет, нельзя списывать Смита со счетов лишь