— Это Гаррик? — с любопытством осведомилась Линнет. — Тот, что рассматривал мою племянницу?
— Нет, это мой старший сын, Хьюг. Гаррика здесь нет, но это не имеет значения. Как ты понимаешь, свадьбе не бывать.
— Да.
— Гаррик ничего об этом не знает. Он отправился в плавание весной, еще до появления посланца. Мне искренне жаль, что все так получилось, и особенно больно за обман мужа. Будь я в силах изменить вашу участь, обязательно попыталась бы это сделать.
— Но ты не боишься, что они услышат?
— Никто не поймет, — усмехнулась Элоиза. — Я не смогла научить мужа своему языку, и; вместо этого пришлось обучиться норвежскому. Ансельм знает, как я отношусь к рабству. Как ты видишь по слугам, все они были захвачены в разное время, и я не сумела удержать мужа от набегов. Такова жизнь викингов!
— Но что станется с моей племянницей? — встревожилась Линнет.
— Ей придется стать служанкой, как и остальным, — ответила Элоиза.
— Понимаешь, о чем я, дитя мое? — обратилась она к Бренне.
Бренна ничего не ответила.
— Она упряма и полна ненависти. Никак не может смириться с тем, что случилось, — ответила Линнет, вздохнув.
— Придется, — мрачно проговорила Элоиза. — Не стану лгать: если она будет продолжать упорствовать, ее просто продадут на одном из невольничьих рынков далеко отсюда или казнят.
— Нет! — испуганно воскликнула Линнет. Но Бренна лишь презрительно оглядела Элоизу и, гордо повернувшись, отошла к остальным.
— Пока не стоит тревожиться о ней, — посоветовала Элоиза. — Девушке дадут время успокоиться.
Муж восхищается ее мужеством и не допустит, чтобы с ней случилось что-то плохое.
Линнет по-прежнему не сводила с племянницы обеспокоенных глаз:
— Боюсь, она сама причинит себе много зла.
— Покончит с жизнью?
— Нет, станет искать мести. Я никогда не думала, что она способна на такую ненависть. С тех пор, как мы попали в плен, она не произнесла ни слова. Отказывается говорить даже со мной.
— Ее можно понять, но никто этого не станет долго терпеть.
— Ты не понимаешь, почему она так озлобилась, — поспешно объяснила Линнет. — Ее отец умер накануне нападения, и она не успела оправиться» как начался этот кошмар. Бренна и так с трудом согласилась на замужество, но Энгус дал слово, и она сдержала бы эту клятву и приняла бы нареченного с честью, не окажись твой муж предателем! Столько смертей в один день! Ее зять, слуги, любимая служанка убиты на глазах у Бренны. Она, должно быть, слышала крики, мои и Корделлы, когда нас… когда…
— Понимаю. Продолжай.
— И потом Бренну победили. До этих пор она не знала поражения. Племянница была единственным ребенком брата и росла без матери, умершей при родах. Для Энгуса она стала сыном, которого у него никогда не было. И он, не зная, как воспитывать девочек, научил дочь всему, чему учат сыновей. В тот день, когда твой муж выбил у нее из рук оружие, она посчитала, что опозорила отца. Через несколько мгновений ее служанка, женщина, ставшая Бренне второй матерью, была зверски убита. — Бренна начала истерически кричать, впервые в жизни. Должно быть, она чувствует стыд не только за это, но и за то, что не смогла помочь своим людям. И с этой минуты молча страдает.
— Действительно позор, — согласилась Элоиза. Темно-карие глаза сочувственно блеснули. — Но она — девушка умная, не так ли? И поймет, что у нее нет иного выбора, кроме как смириться.
— Но к чему ей это? — вмешалась Корделла, которая до сих пор молча слушала. — Что ждет ее, да и всех нас в этой стране? Особенно Бренну! Ха! Вы еще не знаете, как она горда! И никогда не смирится с рабством! Сначала придется ее убить!
Элоиза улыбнулась, но глаза мгновенно стали жесткими:
— Мне нет дела до того, покорится ли девушка. Муж отдал ее Гаррику, к нему в дом она и отправится. Ты же, однако, подвластна мне, поскольку Хьюг выбрал тебя, а он с семьей живет здесь, в моем доме. Теперь твой хозяин — Хьюг, но я — госпожа здесь, и тебе придется во всем мне повиноваться.
Лицо Корделлы посерело, но она благоразумно промолчала. Конечно, ей совсем не улыбалось находиться под властью этой женщины, но, заметив жадный взгляд Хьюга, обращенный на нее, подумала, что, может, еще не все потеряно.
— Мне позволят поехать с Бренной? — тревожно осведомилась Линнет.
— Нет. Муж желает оставить тебя. Ты будешь жить с нами.
Щеки Линнет ярко вспыхнули.
— Но я… я… — Она осеклась не в силах продолжать.
— Не беспокойся, Линнет. Я не ревнива. У здешних мужчин в обычае заводить наложниц, и, кроме того, они не стесняются ублажать себя с рабынями. Думаю, что в этом нет ничего нового. Таков уж свет. Некоторые женщины не желают терпеть наложниц мужа в своем доме, но я не из тех. Поэтому не терзайся' понапрасну. Я же сказала, что мы станем друзьями.
— Спасибо тебе.
— Что же касается остальных: вы пока поживете в моем доме, — властно объявила Элоиза. — Мой муж решит, отдать ли вас приятелям за оказанные услуги или оставить здесь. Не бойтесь, ваша участь не будет такой уж тяжелой. Со временем вы привыкнете.
Глава 8
Бренну посадили в маленькую узкую лодочку и отвезли еще дальше в глубь страны. Только один человек, Огден, сопровождал ее, напутствуемый строгими и подробными приказаниями жены Ансельма. Путешествие было коротким. Вскоре по берегам фьорда вновь показались высокие отроги, придающие окружающему пейзажу мрачно-суровый вид. И наконец девушка увидела его — каменный дом Ульрика Хаардада, выстроенный на вершине обрыва и казавшийся естественным продолжением серой скалы.
Викинг, охранявший Бренну, отнюдь не был доволен таким поручением. По мере приближения к деревянному причалу он начал грести с удвоенной скоростью. Сам Огден предпочел бы перерезать девчонке горло и бросить в бездонные глубины фьорда — разве не она ранила его брата и не покрыла его несмываемым позором? Но тогда придется держать ответ перед Ансельмом, не говоря уже о Гаррике, новом хозяине девушки. И, по чести говоря, настоящий викинг не унизится до убийства девушки, тем более связанной и беспомощной. Теперь она ничем не напоминала ту черно-бурую лису, с такой хитростью и умением сражавшуюся с его братом. Но Огден все же ненавидел ее, женщину, которая одевалась и вела себя как мужчина и глядела на него жгучими злобными глазами тигрицы.
Причал находился не под домом, а немного дальше по берегу, там, где скала становилась немного более пологой. Здесь Огден грубо выпихнул Бренну из лодки и потащил наверх по узкой тропинке, протоптанной когда-то рабами, толкавшими по ней неподъемные камни для постройки дома. Наверху лежал огромный валун, отодвинутый в сторону. При необходимости он мог бы полностью загородить выход из фьорда, а дом Ульрика стать неприступной крепостью.
Здание напоминало деревянные постройки норвежцев только в одном — в нем тоже не было окон. В остальном оно походило на огромные каменные замки, виденные Огденом на шотландском побережье. Здесь были и дымовые трубы, и второй жилой этаж. Дверь выходила не на море и не на поля позади дома, а была прорезана сбоку, где росли старые, скрюченные от времени деревья. Амбары и хлева, так же как и конюшня, построенные из дерева, тоже находились за домом.
Перед смертью Ульрик отдал дом и несколько акров плодородной земли Гаррику в присутствии Ансельма, чтобы потом не было споров из-за наследства. Ансельму все равно был не нужен этот дом, поскольку зимой от каменных стен шел ледяной холод. Для Гаррика, однако, это оказалось настоящим счастьем, так как, по законам предков все, чем владел Ансельм, должно было отойти старшему сыну, Хьюгу.
Гаррик не возделывал землю, как Огден, не занимался рыбной ловлей, как многие в этих краях. Он был охотником, непревзойденным в искусстве владения луком и стрелами, привыкшим пробираться сквозь густые
