Она взглядом пригвоздила к месту несчастных стражников, стоявших теперь на почтительном расстоянии от них.

– Так значит, они все прекрасно поняли?!

– Они немного знают французский, но недостаточно…

– Можете не продолжать, – рявкнула она. – Совсем как капитан, верно? Ну да не важно.

Дмитрий бесстрастно, с совершенно равнодушным лицом оглядел ее.

– Возможно, я могу чем-то помочь?

– Нет… да… нет.

– Если не можете собраться с мыслями…

– Прекрасно! – отрезала она. – Я собиралась передать кое-что через мистера Кирова, но раз вы уже здесь, с таким же успехом скажу и вам. Я принимаю ваши условия, Александров.

Дмитрий по-прежнему смотрел на нее, и горячая краска вновь поползла по щекам Кэтрин:

– Вы слышите меня?

– Да! – выдохнул он с очевидным изумлением и едва не ослепил ее чарующей улыбкой. – Я просто не ожидал… то есть… начал думать…

Дмитрий осекся, не зная, что сказать. Такое бывало нечасто, вернее, с ним этого никогда не случалось. И он никак не мог найти слов. Иисусе, он как раз собирался отправиться к ней и попросить забыть о его дурацких требованиях и условиях, и тут Кэтрин присылает за ним! Ему все-таки следовало бы обо всем сказать ей, признаться, что был настоящим негодяем, когда старался заставить ее, принудить… и однако… однако… слишком уж это чудесно – чувствовать, что выиграл это сражение. И Дмитрию действительно казалось, что все эти четыре дня он вел непрерывную битву с собственной совестью и собственной горячей натурой.

Князь никогда еще не обращался с женщиной так безжалостно, и все потому, что хотел ее, а она не желала иметь с ним ничего общего. Однако Кэтрин сдалась как раз в тот момент, когда он уже совсем было убедился, что она не уступит и нет смысла продолжать стараться сломить ее и заставить подчиниться своей воле. Значит… возможно, все еще есть надежда на то, что она в конце концов согласится и на другие, гораздо более интимные условия.

– Я правильно понял тебя. Катя? Ты действительно согласна работать на меня?

Ну что ж, ты ведь знала, что он будет рад растравить твои раны, Кэтрин! Именно по этой причине ты и не собиралась встречаться с ним… то есть это всего лишь одна из причин. Прислушайся, как бьется сердце, и поймешь остальные.

– Не знаю, можно ли назвать это работой, – сухо ответила Кэтрин. – Я помогу вашей сестре, но лишь потому, что она нуждается в этой помощи. Вашей сестре, Александров, – подчеркнула она, – не вам.

– Это одно и то же, поскольку я оплачиваю все ее расходы.

– Расходы? Надеюсь, вы не собираетесь снова упоминать о деньгах?!

Он именно это и намеревался сделать. Работая на него, она получит в десять раз больше, чем за тот же самый труд в Англии. Любой другой не терпелось бы узнать, сколько он готов заплатить. Но прищуренные глаза Кэтрин достаточно красноречиво предостерегали его – не упоминать об этом предмете.

– Хорошо, никаких разговоров о жалованье, – согласился Дмитрий. – Но я сгораю от любопытства. Катя. Почему ты передумала?

Она, однако, ответила вопросом на вопрос:

– А почему вы последние четыре дня были в таком ужасном настроении?

– Откуда… какого дьявола… что общего между моим настроением и твоим согласием?

– Ничего, возможно, если не считать того, что мне сказали, будто именно я всему виной. Конечно, я ни на минуту не поверила этому, но мне также объяснили, что все на судне боятся лишний раз шелохнуться, и все из-за того, что вы ни разу не улыбнулись за все это время. С вашей стороны это невероятная бесчувственность, Александров. Ваши люди изо всех сил стараются угодить вам даже за счет спокойствия других. Или вы знали, но вам попросту все равно?!

Дмитрий начал хмуриться задолго до того, как Кэтрин договорила свою пламенную речь.

– Надеюсь, ты кончила критиковать меня?

Кэтрин с деланной наивностью похлопала ресницами:

– Вы же спросили, почему я передумала, не так ли? Я всего лишь пыталась объяснить…

И тут Дмитрий понял, что девушка намеренно дразнит его.

– Так ты капитулировала только лишь ради моих несчастных слуг, не так ли? Знай я, что в тебе столько благородства, дорогая, предпочел бы забыть о просьбе сестры и настоять» чтобы ты согласилась на второе предложение.

– Ах вы…

– Ну же, спокойнее, – упрекнул Дмитрий. Чувство юмора вновь вернулось к нему настолько, чтобы, в свою очередь, подшутить над девушкой. – Прошу, помни о своей жертве, прежде чем снова попытаешься испортить мне настроение и возбудить гнев.

– Идите к черту!

Дмитрий, откинув голову, восторженно рассмеялся. Как противоречит этой скромной внешности столь пламенная ярость! Какой милой и невинной выглядела Кэтрин в бело-розовом платье из легкого шелка, с высоким воротом и без всяких ухищрений; волосы связаны на затылке простой ленточкой, как у маленькой