вероятно, уже успел найти себе другую девушку.
Джон с сомнением покачал головой. Перед их отъездом в Лондон Томми буквально припер его к стене и объявил, что любит Крисси и не будет счастлив ни с одной женщиной, кроме нее.
— Ты ведь сама не веришь в это, верно, Крисси? Этот парень любит тебя, и, думаю, можно с уверенностью сказать, захочет жениться, несмотря на ребенка.
— Но я сомневаюсь, что вышла бы за него, даже если бы не встретила Абу. Он — единственный, кого я люблю и буду любить. И пусть Абу потерян для меня, но у меня родится его ребенок, и это самое главное. Я не хочу причинять боль Томми, но не смогу стать его женой.
— Что ж, возможно, позже ты передумаешь. Ну а теперь мне пора, сестренка. Представляю, какая буря разразится в кабинете полковника! Надеюсь только, что он поймет и даст мне отпуск, чтобы проводить тебя до Александрии.
— Я уверена, что так и будет, Джон. Если же нет, придется поговорить с миссис Бигли.
— Да, тогда бедняге полковнику плохо придется, — засмеялся Джон и, встав, нежно поцеловал Кристину в щеку.
— Попытаюсь вернуться сегодня пораньше, и тогда мы сможем поговорить подольше.
Как только Джон ушел, Кристина направилась в спальню, чтобы решить, что необходимо купить для путешествия. Порывшись в вещах, она решила, что весь ее гардероб поместится в два сундука, но придется купить еще и третий, для детской одежды. И тут девушка неожиданно поняла, что все ее приталенные платья через две недели станут слишком тесны.
Кристина невольно рассмеялась. Подумать только, она совсем забыла! Теперь придется купить побольше тканей, чтобы сшить одежду не только для малыша, но и для нее самой, так что ей понадобится не один дополнительный сундук, а два.
— Да, Кристина, в этом путешествии у тебя будет дел по горло! — воскликнула она вслух.
Глава 24
Кристина стояла на палубе, держась за веерное ограждение борта. Теплый свежий ветерок овевал лицо и играл с ее свободным платьем. Поглядев на свой выпирающий живот и почувствовав сильный толчок ребенка, она улыбнулась. Последний месяц малыш ворочался и брыкался все энергичнее, и Кристина была вне себя от восторга.
Она стояла у поручней вот уже больше часа. Ноги ужасно болели, но Кристина не испытывала желания возвращаться в душную каюту — ведь впереди наконец показалось побережье Англии.
Путешествие прошло так быстро и она всю дорогу была так занята, что ей казалось, будто она лишь вчера попрощалась с Джоном. Расставаясь с братом, Кристина немного поплакала и напомнила ему, что через пять месяцев он тоже сядет на корабль, идущий к родным берегам. Она обняла и поцеловала Карин, приехавшую с Джоном, чтобы проводить подругу.
— Береги себя и малыша, — пробормотала Карин и тоже заплакала.
И вот теперь Кристина стояла на палубе, наслаждаясь прохладой летнего утра. Пассажиры столпились у поручней, счастливые, что путешествие наконец подходит к концу.
Кристина, незаметно погладив себя по животу, прошептала тихо, чтобы никто не услышал:
— Мы скоро будем дома, маленький Филип, очень скоро.
Она без труда нашла кучера, согласившегося отвезти ее в Уэйкфилд-Мэнор. Они ехали медленно и остановились на ночь в уютной гостинице. По дороге из Лондона в Холстед Кристина не могла наглядеться на прекрасные английские пейзажи. Сколько времени прошло с тех пор, когда она в последний раз видела такую свежую зеленую растительность! Они проезжали величественные леса и луга, заросшие полевыми цветами всех оттенков, фермы, окруженные полями, в которых зрела пшеница, очаровательные маленькие деревушки. Да, это сельская, настоящая Англия! Как Кристина любила ее!
На следующий день, к вечеру, экипаж наконец остановился у ворот Уэйкфилд-Мэнор. Факелы, зажженные по обе стороны огромных двойных дверей, отбрасывали гостеприимный свет на подъездную аллею. Кристина распахнула дверцу экипажа, не желая ждать ни секунды.
— Постойте, мадам! — в ужасе завопил кучер, спрыгивая с высокого сиденья, и, подбежав, помог Кристине спуститься.
— Вы должны думать о маленьком.
— Простите, но я так давно не была дома! Кроме того, я вполне могу сойти сама!
— Может быть, но…
Двери широко раскрылись, и на пороге появился Дики Джонсон.
— Кто вы такие и почему явились так поздно? — с подозрением осведомился он. Кристина подняла голову, и Дики ошеломленно прищурился:
— Это вы, мисс Крисси? Вправду вы?
Засмеявшись, Кристина обняла старика.
— Я, Дики. Наконец-то я дома!
— Как хорошо снова вас видеть, мисс Крисси! А мастер Джон? Тоже вернулся?
— Нет, он приедет только через несколько месяцев. Но я хотела добраться до дому пораньше, чтобы родить сына здесь.
— Сына?! Да, вы кажетесь немного отяжелевшей под этим плащом.
— Кто там. Дики? — крикнула Джонси, стоя в дверях.
— Мисс Кристина. Она приехала раньше, чем ожидалось. И к тому же совсем одна! — неодобрительно заметил он.
— Дитя мое! — охнула Джонси, сбегая по ступенькам, и через мгновение Кристина очутилась в ее объятиях. Но старушка тут же отступила, изумленно подняв брови. — У моей детки будет скоро собственный ребенок! О Боже, как я ждала этого дня! Но почему ты не написала обо всем старой нянюшке?
— А ты сумела бы прочесть мое письмо? — поддразнила Кристина.
— Нет, но нашла бы кого-нибудь, кто бы мне его прочел. Входи же, дорогая! Ты должна кое-что мне объяснить, а это всего лучше сделать за чашечкой 'Чаю, — объявила Джонси, оглядываясь через плечо на Дики. — Внеси вещи мисс Кристины и отведи кучера на кухню, чтобы он мог поесть, прежде чем отправится в обратный путь.
Оказавшись в ярко освещенной прихожей, Кристина выслушала радостные приветствия остальных слуг. Но Джонси скоро разослала их с поручениями принести чай, приготовить ужин, нагреть воду для ванны и разложить вещи. Кристина, покачав головой, рассмеялась:
— Ты ничуть не изменилась, Джонси! Разве что немного седых волос прибавилось, а в остальном совершенно такая же.
— Ну да, а что касается седых волос — это из-за тебя: носишься по всему свету со своим братцем! Подумать только, отправиться к этим богомерзким язычникам! Меня чуть удар не хватил, когда мастер Джон послал за вашими вещами! А уж потом… стыд-то какой, ни единого слова от вас! Больше года прошло, — ворчливо жаловалась Джонси.
— Прости, что не писала, Джонси. Но ты все поймешь после того, как я объясню, что случилось.
— Надеюсь, причина, по которой ты расстроила свою старую няньку, была достаточно важной! Но я-то хороша! Держу тебя на ногах, в прихожей, в твоем-то состоянии! Проходи и садись поскорее, — велела Джонси, проводя Кристину в гостиную.
Не успела Кристина снять ротонду и шляпку, как широко распахнутые карие глаза Джонси немедленно уставились на ее живот.
— Что это только нашло на мастера Джона?! Отпустить тебя одну в такую даль! И где же, спрашивается, твой муженек… только не говори, что он тоже должен был остаться у этих дикарей! — допрашивала Джонси, усаживая Кристину в кресло, обитое золотой парчой.
Кристина, откинувшись на спинку, тяжело вздохнула:
— Джон согласился, что мне лучше родить дома, иначе пришлось бы остаться в Египте, пока малыш достаточно подрастет, чтобы вынести путешествие. А что касается мужа… у меня его нет. И никогда…
— О, мое бедное дитя! Твой ребенок еще не появился на свет, а ты уже вдова!
— Нет, Джонси, ты не дала мне докончить. У меня нет мужа, потому что я не выходила замуж.
— Не выходила?! О Боже! — заплакала Джонси. — Подумать только, в твоем животе растет незаконный ребенок, а ты… сколько же тебе пришлось вынести! Как мог мастер Джон позволить такому случиться? А тот
