щеку, и Филип остаток вечера был угрюм и неразговорчив.
Кристина напрасно гадала, в чем причина его плохого настроения, но все-таки решила пойти к загону, где Саади ожидал ее, чтобы ехать кататься. В этот момент от костра поднялась женская фигура, но Кристина так спешила, что, ничего не замечая, столкнулась с Нурой, сбив ее с ног.
— Пожалуйста, прости меня, — охнула девушка, протягивая руку. — Дай я помогу тебе подняться!
— Не прикасайся ко мне! — прошипела Нура полным ненависти голосом. — Ты, злая женщина! Коварная ведьма! Заколдовала Абу, чтобы разжечь в нем желание! Но я разрушу чары! Абу не любит тебя! Скоро выкинет тебя прочь и женится на мне! Ты никому не нужна здесь! Почему ты не уберешься?
Кристина потеряла дар речи. Ей хотелось поскорее скрыться от злобы, сверкавшей в глазах арабки. Она и не подозревала, что ревность может породить столь жгучую ненависть.
Девушка бросилась к загону, где стоял потрясенный словами сестры Саади. Его смуглое лицо, обычно такое добродушное, было нахмурено. Но прежде чем он успел что-либо сказать, Кристина вскочила на коня и помчалась как ветер, сама не зная куда.
Саади отчаянно пытался догнать ее, зная, что шейх Абу сдерет с него живого кожу, если с его женщиной что-нибудь случится. Кристина скакала вниз по холму с такой скоростью, что могла легко упасть с коня и разбиться. Конечно, виновата Нура, она расстроила Кристину, но позор падет на голову Саади.
Ох уж эта Нура! Он заставит ее за все заплатить! Вобьет в ее глупую голову, что шейх счастлив со своей чужеземкой, хотя еще и не женился на ней. Пора оставить глупые надежды — Абу никогда не сделает Нуру своей женой!
Глаза Кристины застилало слезами. Нет, она плакала не из-за того, что сказала Нура, ведь ей безразлично, любит ее Филип или нет. Кристина охотно отдала бы его Нуре и уехала… если бы только могла. Она никого не просила ее похищать!
Девушка остановила Рейвна у подножия холма, чтобы вытереть слезы, прежде чем вновь послать коня в галоп. Она помчится вперед и вперед, и все равно, что ждет ее в пустыне!
Неожиданно Кристина заметила вдалеке двух всадников, неподвижно стоявших у подножия горы. Она хотела было подъехать ближе, так как ей показалось, что тот, который повыше, — это либо Филип, либо Рашид, других мужчин такого роста в лагере не было. Правда, Кристина не могла разглядеть, кого из двух братьев она видит — было слишком далеко, и на голове у высокого всадника была куфья, скрывающая его черты.
Если это Филип, она не сможет сбежать от него. Услыхав за спиной топот, Кристина обернулась и взглянула во встревоженные глаза Саади.
— Я хотел бы извиниться за сестру, — пробормотал араб, пытаясь отдышаться. — Она не имела права говорить тебе такое и будет за это наказана.
— Ничего страшного, Саади, все в порядке. Не стоит наказывать Нуру из-за меня. Я понимаю ее чувства.
Она вновь взглянула туда, где заметила всадников, но оба они исчезли. Кристина и Саади поехали дальше и вернулись в лагерь на закате. Войдя в шатер, Кристина увидела Филипа, поджидавшего ее, чтобы отвести купаться. Казалось, он был в необычайно хорошем настроении и даже шутливо шлепнул ее по заду, когда Кристина прошла мимо него, чтобы взять мыло и полотенца. Она хотела поинтересоваться, был ли он одним из двух всадников, встреченных ею сегодня, но передумала. Филип дал ясно понять, что не любит расспросов.
На следующее утро, после завтрака, Кристина подшивала подол юбки, когда в шатер очень медленно вошла Эмина и встала перед девушкой, ломая руки.
Ужасная боль сжала сердце Кристины. Она поняла — случилось нечто ужасное, но не знала, почему ей так плохо.
— Что, Эмина? — с трудом выговорила девушка. — Что-то с Абу?!
По щекам Эмины покатились слезы.
— Нет. Это его отец. Шейх Ясир Альхамад умер, — прошептала она.
— Но этого не может быть! — вскрикнула Кристина, вскакивая. — Вчера он был совсем здоров, и за последние месяцы он почти поправился! Я… я не верю!
Кристина, не обращая внимания на оклики Эмины, метнулась к выходу, хотя еще до того, как вбежала в шатер Ясира, знала, что найдет его пустым. Мертв!.
Кристина неудержимо зарыдала, глядя на опустевшее место в центре шатра, овечьи шкуры, служившие только вчера постелью шейху. Опустившись на колени, она коснулась мягкого меха. Боже, она привязалась к Ясиру, и теперь его не стало!
Кристина почувствовала, как руки Эмины обвились вокруг нее и помогли подняться.
— Пойдем, Кристина, здесь нехорошо оставаться. — Эмина повела ее обратно в шатер Филипа и усадила на диван, прижимая к себе. Она больше не сказала ни слова, пока слезы Кристины наконец не иссякли.
— Шейх Ясир умер ночью во сне. Рашид нашел его сегодня утром и вместе с шейхом Абу отвез в пустыню, чтобы хоронить.
— Но почему мне раньше не сказали? — всхлипнула Кристина.
— Только сыновья имеют право хоронить отца. Шейх Абу не хотел, чтобы тебя тревожили.
— А где Абу сейчас? — спросила Кристина, понимая, что должен сейчас испытывать Филип. Она вспомнила, как мучилась, когда потеряла родителей. И как ни странно, ей хотелось утешить Филипа, обнять его и разделить его скорбь.
— Когда Рашид вернулся в лагерь, он сказал, что Абу ускакал в пустыню… а потом сам Рашид тоже уехал.
Кристина терпеливо ждала возвращения Филипа и пыталась найти себе занятие, чтобы не думать о Ясире, но это оказалось невозможным. Перед ее глазами все время стояло его лицо, в ушах звучал голос, рассказывавший о любимом сыне.
Луна плыла высоко над горами, разливая мягкий серый свет, проникающий между ветвями можжевеловых деревьев, окружавших лагерь. Филип, угрюмо сгорбившись, стоял у костра, согревая уставшие руки.
Весь день он носился по пустыне как ветер, пытаясь примириться со смертью Ясира. Но может, это и к лучшему, что все наконец кончилось. Ясир всегда жил полной жизнью, а в последние месяцы превратился в беспомощного инвалида, вынужденного не покидать шатер.
Как жаль, что он провел так мало времени с Ясиром. Но он благодарен судьбе за все годы, прожитые с отцом. У него осталось множество прекрасных воспоминаний, которые будут согревать его всю жизнь, ведь Ясир и он были ближе, чем большинство отцов и детей, они всегда оставались друзьями и делили очень многое.
Накормив и растерев Виктори, Филип быстро зашагал к своему шатру через спящий лагерь. Он так измучился, физически и морально. Поскорее бы ощутить рядом теплое тело Кристины!
Филип сразу прошел в спальню, но там никого не было. Противоречивые чувства отразились на его осунувшемся лице — гнев, сожаление, страдание… Почему, ну почему она выбрала именно этот страшный день, чтобы скрыться? Черт возьми, сколько же еще ему придется вынести мук, прежде чем наконец настанет утро?
Быстро повернувшись, Филип уже хотел выбежать из шатра, гадая, сколько времени удалось выиграть девушке, но прежде чем он успел добраться до выхода, за его спиной раздался тихий голос:
— Филип, это ты?
Чувствуя себя так, будто с плеч упала огромная тяжесть, Филип медленно побрел к дивану. Кристина приподнялась на локте. Ноги девушки покрывали тяжелые овечьи шкуры, на прекрасном лице застыл тревожный вопрос.
Филип сел рядом и заметил, что глаза Кристины красны от слез. Нежно положив ладонь на его руку, она тихо шепнула:
— Мне так жаль, Филип.
— Я уже немного пришел в себя. Тина. Конечно, горе так скоро не проходит, но самое худшее уже позади и нужно продолжать жить.
Глядя в глаза Кристины, Филип понял, что она тоже скорбит. А он и не подозревал, что Кристина так
