Ребекка смотрела в окно на экипаж, который медленно катился по мостовой. В свете уличных фонарей плясали снежинки. Было еще не слишком холодно, и снег таял, едва оказавшись на земле. Но зима уже настала. И погода грустная. Как ее мысли последние несколько дней.

— А я почти уверилась, что у тебя все хорошо, — вздохнула Лилли, меряя шагами комнату. — Ты сумела изобразить счастливую молодую жену… по крайней мере вначале. Но я слишком хорошо знаю тебя, чтобы ты могла меня обмануть. Итак, что это за представление было там, внизу? Или вы поссорились?

— Скажи лучше, когда мы не ссорились, — пробормотала Ребекка, оборачиваясь.

— Не понимаю. Если верить слухам, он объявил о вашей свадьбе несколько недель назад, на каком-то балу. Обычно если мужчина идет на такое, значит, у него серьезные намерения. Так все это неправда?

— Правда. Но я не знаю, что побудило его так поступить в ту ночь. Сама я не назвалась титулом маркизы Рочвуд, когда приехала на бал. Мы заключили перемирие, с тем чтобы выглядеть примерными супругами в глазах окружающих. Причем первым это предложил Руперт. Но после того как целых две недели он был добр и даже нежен, я поняла… что люблю его!

Выпалив свое признание одним духом, Ребекка залилась слезами. Лилли, ужаснувшись и растерявшись, бросилась к дочери, чтобы прижать ее к груди.

— Но что же случилось? Почему ты так расстроена? — осторожно спросила она.

Ребекка выпрямилась и отерла слезы рукавом.

— А что хорошего в том, чтобы постоянно притворяться? К тому же теперь его поведение полностью изменилось. Он снова стал тем повесой, каким был до свадьбы. Удивительно еще, что он так долго сдерживался!

Лилли немедленно встрепенулась, готовая броситься на защиту дочери.

— Он уже изменил тебе?

— Ты тоже этого ожидала?

— Видишь ли, он не слишком стремился искать себе жену, поэтому все возможно, учитывая его репутацию, — призналась Лилли.

— Да, ты хорошо просветила меня относительно мужских слабостей…

— Только если они не влюблены по уши, — перебила Лилли.

— Он и не влюблен. Но я не это хотела сказать! Я имела в виду себя.

— Так это ты ему изменила? — потрясенно ахнула Лилли.

Ребекка недоуменно уставилась на нее и неожиданно для себя хихикнула:

— Нет, конечно, нет. Я хочу сказать, что Ру ведет себя со мной как распутный повеса, хотя клялся не дотрагиваться до меня, пока не удостоверится, что я действительно беременна.

Лилли даже глазом не моргнула.

— Вы живете в одном доме, — деловито ответила она. — Ты его жена. И должна была знать, что он поведет себя именно таким образом. Пусть даже вы не спите в одной постели.

Ребекка густо покраснела.

— Я не это хотела сказать. Он просто снова стал отпускать рискованные шуточки и целовать меня, хотя вовсе этого не желал.

— Но этого быть не может.

— Говорю же, не желал! Он очень сердится, когда целует меня, словно делает это против воли. Просто ему не терпится снова начать гоняться за каждой юбкой. Даже если юбка надета на жену!

— Понимаю. А ты из-за этого еще больше расстраиваешься? — предположила Лилли.

— Я ему даже не нравлюсь, мамочка!

В голосе дочери было столько боли, что Лилли поежилась, но тут же взяла себя в руки. Она обняла Ребекку, усадила на кровать и сама села рядом.

Ребекка несколько раз всхлипнула, прежде чем добавить:

— Я совершенно не владею собой. Настроение поминутно меняется, от радости до самой черной тоски, и я даже не уверена, что это имеет какое-то отношение к Руперту.

— Нет, это связано с ребенком. Я была безоблачно счастлива, когда носила тебя, и все же иногда без всякой причины кричала на твоего отца. — Лилли тяжело вздохнула. — Но это время должно было стать для тебя спокойным и счастливым… ну, по крайней мере довольно мирным. Никогда не думала, что любовь принесет несчастье моей дочери! Теперь я считаю себя виновной в том, что предложила тебе приехать сюда. Может, хочешь покинуть этот дом? Расстояние поможет тебе лучше разобраться в этой странной ситуации.

— А как же малыш?

— Ты уже защитила его, публично объявив о вашем браке. Значит, добилась своей цели. Но может, ты приезжала не только за этим?

— Нет! Я постоянно пыталась пробиться сквозь стену его злости, чтобы заставить признать факты. Но злость не утихает. Я в этом уверена. Гнев такого рода не может исчезнуть так просто. И он никогда не поверит, что я не собиралась заманивать его в ловушку брака. Что я приехала сюда только ради ребенка, и ни для чего больше.

— Так ты хочешь остаться именно по этой причине?

— Тогда я его не любила. — Ребекка уперлась взглядом в пол, сдерживая слезы. — Теперь, когда я люблю его, все только усложнилось.

Лилли свела брови:

— И ты постоянно плачешь из-за этого?

— Ну… не то чтобы постоянно.

— Бекка! — предостерегающе воскликнула мать.

— Только с тех пор, как призналась себе в своих чувствах.

— Ты не подумывала все ему рассказать?

— Как я могу! — возмутилась Ребекка. — Он всего лишь играет роль, чтобы не давать пищи злословию. Первые дни мы постоянно скандалили и с большим трудом скрывали наши ссоры от окружающих. Поэтому он и предложил временное перемирие. Думаю, было легче злиться на него. Правда, легче.

— Вот мы все и выяснили, — твердо заявила Лилли. — Я забираю тебя отсюда. Подобные эмоциональные встряски могут повредить ребенку. Сегодня же собери вещи. Я заеду за тобой утром. И сама буду иметь дело с твоим мужем, если он попытается нас остановить.

— Остановить? Он скорее всего широко распахнет двери, — с горечью бросила Ребекка.

Лилли вскинула брови. Неужели неразделенная любовь ее дочери превратится в ненависть? Хоть бы такого не случилось!

— Кстати, по странному совпадению утром его не будет дома, — заметила Ребекка. — Он сам сказал. Судьба на нашей стороне, не находишь?

— Возможно.

Руперт вернулся из деловой поездки только на третий день. Он послал записки матери и Ребекке, сообщая о неожиданной задержке. Но жена не успела ее получить. Потому что ее уже не было дома. Она исчезла без объяснения причин. Зато Лилли Маршалл оставила несколько строк, без обиняков потребовав от зятя оставить ее дочь в покое.

Известие о том, что Ребекка вернулась в Норфорд вместе с матерью, и не на время, а навсегда, погрузило Руперта в океан противоречивых эмоций. Он был рассержен, шокирован и оскорблен. Прекрасные причины для того, чтобы напиться. Что он и сделал. Но не раньше чем послал в Норфорд человека, чтобы убедиться, что Ребекка останется там, пока он не решит, что делать.

Однако минувшей ночью никаких решений не было принято… то есть было, но Руперт оказался достаточно умен, чтобы не броситься выполнять их в пьяном виде. А утром они потеряли смысл. Собственно говоря, он выполз из постели уже во второй половине дня. И голова еще не прояснилась настолько, чтобы что-то предпринять. Или чтобы предстать перед матерью. Но Джулия уже поджидала его и, судя по выражению лица, пребывала в бешенстве. Едва он спустился вниз, как она втолкнула его в гостиную и загородила дверь своей монументальной фигурой.

— Я действительно думала, что ты опомнился, когда исчез прошлой ночью, — яростно заговорила она. — Но мне донесли, что ты не поехал в Норфорд забрать жену.

— Ты велела следить за мной?!