Кейси и ее мать заняли в салон-вагоне отдельную спальню. Чендос убрал оттуда часть вещей Демьена, не спрашивая разрешения, принимая как должное, что спальня предназначена исключительно для женщин. Верно, конечно, и Демьен не стал бы возражать, но все же это его задело.

Так оно и повелось. Стрэтоны многое принимали как должное, во всяком случае родители Кейси. Она же не слишком охотно общалась с Демьеном, предпочитая разговаривать с отцом и матерью, — отношения у них, как теперь убедился Демьен, были самые сердечные.

Только Кортни Стрэтон делала время, которое Демьен проводил с этим семейством, более-менее сносным. Ее мягкие манеры, так непохожие на поведение мужа и дочери, свидетельствовали, что она получила в детстве хорошее воспитание. Она старалась вовлекать Демьена в общие разговоры, что велись в гостиной салон-вагона, где они по большей части сидели. Она вызывала его на рассказы об отце, о себе самом, о компании, которой так долго владела их семья. Она даже упомянула как-то о его матери… Кейси так и вспыхнула, когда Кортни проговорила:

— Кейси рассказала мне, что ваша матушка живет в Чикаго. Может быть, мы познакомимся с ней, пока будем в городе?

Демьен бросил на Кейси взгляд, в котором ясно читалось: «Что еще вы сообщили вашим родителям, что их совершенно не касается?» Но на вопрос Кортни ответил сдержанно:

— Сомневаюсь, мэм. Моя поездка носит не развлекательный характер.

Мучительно неприятными оказались ночи, когда леди удалялись в свою спальню, а Демьен оставался наедине с Чендосом. Первая же такая ночь определила тональность всех остальных: они как бы не замечали один другого. Начало положила реплика Чендоса, высказанная после того, как он улегся на длинном диванчике напротив Демьена:

— Моя жена дает вам сомнительное преимущество, она считает, что ваше решение говорит само за себя; Но я предпочитаю пока воздерживаться от суждений.

Оставить, без ответа эту загадочную реплику было невозможно.

— О чем это, черт побери, вы толкуете? — спросил Демьен.

— А вы подумайте, новичок. — Это все, что счел нужным ответить Чендос, прежде чем повернуться лицом к стене.

Так оно и шло все эти три дня. К тому времени как они доехали до Чикаго, Демьен считал себя приятелем Кортни. Двое других вели себя так, словно страдают от его присутствия. Ему ни разу не удалось поговорить с Кейси наедине: кто-нибудь из родителей постоянно был рядом.

Он рекомендовал им гостиницу, в которой останавливался раньше и собирался остановиться снова, в надежде, что ему удастся в случае чего застать Кейси одну. Кейси охотно отказалась бы и от этого предложения: выражение ее лица, когда мать сказала, что это прекрасная мысль, говорило само за себя. Но оспаривать решение она не стала.

Они условились, что если Кейси обнаружит Джека Каррутерса, то есть узнает, где он живет, она не станет пытаться задерживать его самостоятельно. На этом категорически настаивал ее отец, и Кейси угрюмо согласилась. Демьена обещали держать в курсе событий, и это означало регулярные встречи — ежедневно за общим обедом. Нельзя сказать, что Демьена устраивал такой порядок, но у Кейси время было ограничено, так что пришлось этим удовольствоваться.

Кейси рассказала Демьену о своих ближайших планах:

— Джек привык сорить чужими деньгами. Он, конечно, прячется, но есть шансы, что он ведет себя в том же духе. Надо бы расспросить служащих земельных агентств высшего уровня и дорогих гостиниц. Начну с этого.

Стало быть, помощь Демьена отвергается, во всяком случае в первые дни. Даже отец Кейси не смог бы предугадать, какие опасности ждут ее во время таких расспросов.

Кейси торопилась отыскать Джека, чтобы побыстрее вернуться домой; она даже не появилась за обедом ни в первый, ни во второй вечер. Однако оставила записку, что ей необходимо переговорить со множеством людей, а потому она не может тратить время на обед и продолжит свои расспросы вечером.

Чендос был не слишком удивлен.

— Если моя дочь берется за дело, — заявил он, — то вцепляется в него крепко.

Мало сказать, что Демьен был раздражен. Он хотел, конечно, чтобы Джека нашли, и как можно скорее, но надеялся хоть немного побыть с Кейси, пока она снова не исчезнет из его жизни.

Она появилась на третий вечер в восхитительном наряде. В гостинице был весьма элегантный ресторан, который посещали не только постояльцы, но и многие богатые жители города — для них это было идеальным местом для демонстрации драгоценностей, дорогих любовниц и прочих предметов собственной гордости. Но Кейси затмила всех дам в своем простом платье из шелка цвета лаванды и с единственным украшением — медальоном на черной ленточке на шее. Поразительно, что с каждой новой встречей она казалась Демьену все красивее.

В этот вечер она пришла раньше своих родителей. Увидев, что они еще не присоединились к Демьену, Кейси замедлила шаг, как бы обдумывая, не уйти ли вообще. Но взгляд, который Демьен бросил на нее, заставил Кейси переменить решение. Что, если он попытается силой вернуть ее к столу? Не стоит подвергать себя риску такой публичной сцены.

Демьен встал, чтобы предложить ей стул. Мгновенно появился официант и предложил Кейси меню освежающих напитков. Демьен даже не стал дожидаться, пока тот уйдет, и сказал:

— Вы изумительно красивы сегодня, Кейси. — Молодая женщина не ожидала комплимента и порозовела от смущения, но, прежде чем она ответила Демьену, он добавил:

— Но вы мне нравились и в вашем пончо и джинсах.

Это, казалось, удивило ее, но она все еще молчала, дожидаясь, когда уйдет официант. Как только они остались одни, Демьен сделал еще одно добавление, не слишком уместное:

— Однако больше всего вы мне нравились совсем без одежды.

Розовый румянец сделался багровым. Кейси опустила глаза и прошипела:

— Вы пытаетесь меня смутить?

— Нет, просто я говорю правду, — ответил он хрипловато. Золотистые глаза раскрылись и встретились с его глазами. И у Демьена возникло странное ощущение, что в мыслях Кейси тоже видит его нагим…

Момент был захватывающий. Демьен хотел сейчас же увести Кейси к себе в номер. Он хотел…

— Это вы, Демьен? — послышался знакомый высокий, пронзительный голос. — О, вот так история! Что это вы делаете в Чикаго? И даже не поставили меня в известность о своем приезде? Вы, должно быть, приехали сегодня вечером и завтра с утра собирались ко мне?

Демьен на секунду в ужасе закрыл глаза, прежде чем встать и поздороваться с Луэллой Миллер.

Кейси и представить себе не могла такой неудачи. В тот самый миг, когда она с замиранием сердца ждала, что Демьен наконец заговорит о глубоко личном, надо же было услышать этот визгливый голос, голос, который Кейси от души презирала, как презирала его обладательницу за