— Тогда вы должны убедить ее в этом, мой господин, поскольку она считает иначе.

Внезапно Рольф замер. Эти слова были произнесены будничным тоном. Плохо уже то, что Леони узнала о ребенке, Рольф же надеялся как можно дольше держать ее в неведении. Но чтобы она думала…

— Отведите меня к ней, — потребовал Рольф, вновь рассердившись из-за того, что Леони держится такого нелепого мнения. Теперь стало ясно, что она думает о нем. Теперь он вспомнил, что сомневался, стоит ли разрешать Амелии остаться в Круеле; но в то время он не представлял себе, к каким заключениям способна прийти Леони из-за его уступчивости в отношении Амелии.

Пока Рольф шел к ней через весь зал, Леони поняла, что боится, но кроме страха испытывает еще и невероятную гордость за Рольфа. Она была обязана уважать человека, который так настойчиво добивался своего.

По правде говоря, она и не хотела, чтобы он уступил ее требованиям, если его по-прежнему тянуло к Амелии. Это не привело бы к добру. Леони хотела, чтобы с этим было покончено раз и навсегда.

Рольф остановился в нескольких футах от Леони, внимательно разглядывая ее, Она стояла, отгородившись от него стулом, и держалась за его высокую спинку. Леони с вызовом выпятила подбородок, но в ее глазах затаились неуверенность и испуг.

— Нужно ли вам было приводить сюда целое войско, мой господин? — спросила она, решив первой начать разговор.

Он мог бы рассмеяться, потому что в зале находилась дюжина вооруженных воинов, ее верный вассал и изрядное количество свирепого вида крепостных, которые даже не пытались скрыть неприязнь к Рольфу д'Амберу.

— Радуйся, жена, что это так, потому что появись я здесь в одиночку, ты бы продолжала вести себя безрассудно и тем самым вынудила бы меня прибегнуть к суровым мерам.

Леони возмутилась.

— Вряд ли можно назвать безрассудством то… — Она смолкла. — Я не буду спорить. Что же вы собираетесь делать?

— Забрать тебя домой.

— А если я откажусь уезжать? Вы нападете на мою крепость?

— Я не оставлю нетронутым ни единого камня, — ответил Рольф. — Меня подмывает в любом случае разрушить Першвик. — На его лице появилось жесткое выражение. — Леони, ты не можешь приезжать сюда и настраивать людей против меня каждый раз, когда будешь сердиться на меня. Если подобный поступок когда-либо повторится, я не колеблясь разрушу Першвик. Ты принадлежишь мне.

— Но я с вами несчастна! — выкрикнула она с силой.

Это было равносильно удару кинжала. Он уже решил, что не должен раскрывать ей душу, если она намеревалась лишь оскорбить его.

— Раньше я надеялся, что со временем ты полюбишь меня, Леони, или, по крайней мере, сочтешь жизнь со мной… приятной. Сожалею, что этого не произошло. — Его голос звучал мрачно, и сердце Леони дрогнуло.

— Вы… откажетесь от меня? Рольф зло прищурился. Так вот чего она хочет!

— Нет, мадам. Я не откажусь от тебя. Леони охватила радость, но она сдержалась и не показала ему своих чувств.

— А что будет с Амелией? — спросила она, справившись с волнением. Он устало вздохнул.

— Ее увезут в другую крепость.

— В другую вашу крепость? Разве это что-либо изменит?

— Леони, не будь такой бессердечной, — проворчал он. — Тебе известно, что она ждет ребенка. Ты хочешь, чтобы я выгнал из дома беременную?

— Я бы никогда не просила вас поступить таким образом! — воскликнула она. — Но неужели вы должны всегда держать ее в пределах досягаемости, чтобы она могла утешить вас каждый раз, когда вы на меня рассердитесь?

— Будь я проклят, откуда ты это взяла? Та женщина была моей любовницей, это правда. Я сожалею, что был зачат ребенок. Но я ни разу не притронулся к ней с тех пор, как женился на тебе, и меня удивляют твои намеки на то, что я так поступал или могу поступить.

— Леди Амелия утверждает иначе, мой господин, — сообщила ему Леони.

— Ты не правильно поняла ее, — сухо ответил Рольф.

Леони повернулась к нему спиной, рассвирепев до того, что ей хотелось ударить мужа. Пресвятая Богородица, как может она любить его, раз он вызывает у нее такую злобу? Он лжет. Конечно, он лжет!

— Думай что хочешь, Леони. — Рольф говорил, обращаясь к ее напряженной спине. — Мы уезжаем. Немедленно. И если ты дорожишь жизнью сэра Гиберта, то скажи ему, что уезжаешь добровольно.

Она повернулась к нему.

— Я еду не добровольно, но вам не придется тащить меня силой или убивать кого-то, — процедила она сквозь зубы.

Она быстро прошла мимо него и распорядилась, чтобы уложили ее сундук. Потом она поговорила с Гибертом, который почувствовал огромное облегчение, узнав, что Леони согласилась вернуться домой с мужем.

— Он не гневается на тебя? — с сомнением спросил Гиберт, наблюдая, как Рольф нетерпеливо расхаживал по залу.

— Я не страшусь его гнева, — храбро солгала Леони.

— Он отказывается прогнать ту женщину? — нерешительно задал вопрос ее вассал.

— Не отказывается, — ответила она со вздохом. — Он согласился. Гиберт нахмурился.

— В таком случае, госпожа, ты должна радоваться.

— Действительно, должна. Но не радуюсь. Гиберт покачал головой, видя, как она стремительно убежала.