– Теперь стало понятнее, – хмыкнул Денис, – кому был нужен Смушкевич и одновременно мешал Костырев. Хотя к убийству Абрамяна, как мне кажется, это имеет косвенное отношение.

– Это не телефонный разговор, – прервал его Жигулин.

– Я к тому, что плакали мои денежки, – вздохнул Денис. – Как я теперь докажу своим заказчикам, что выполнил договор и нашел убийцу Малинина? А я на это надеялся... Ладно, теперь займемся поисками останков освободителя Иры по имени Антон. Созвонимся...

В один день Денис нашел документы, по которым был доставлен из Москвы гроб Антона Горелова, и получил копию свидетельства о его смерти. Вечером он уже был в доме погибшего.

– Я здесь по поручению следователей Московской областной прокуратуры, частный детектив Грязнов Денис Андреевич, – представился он, показав удостоверение открывшей дверь пожилой полной женщине, чья голова была повязана черным платком. – Возбуждено уголовное дело по факту гибели вашего сына, и меня попросили, если вы не возражаете, с вами поговорить.

Женщина едва взглянула на документ, всхлипнула, махнула рукой:

– А что тут разбираться... Проходите... Антошу уже не вернешь. Кормилец был... Отца и мать почитал, сестру любил. Как теперь жить будем, не знаю.

И ушла, вытирая глаза, на кухню.

– Андрей, – послышался ее голос с кухни. – Там следователь, что ли, из Москвы приехал, говорит, насчет нашего Антоши...

В передней появился высокий, высохший мужик, одетый в старенький тренировочный костюм.

– Горелов Андрей Лукич! – сказал он заплетающимся языком, и в нос ударил запах спиртного. – А супруга Матрена Антоновна. Стало быть, сыночка мы назвали в честь деда, ныне покойного. Я не возражал... А санкция от прокурора на обыск есть?

– Я обыскивать вас не собираюсь, – мягко улыбнулся Денис. – Я лишь хочу с вами побеседовать в неофициальной обстановке и посмотреть, где и как жил ваш сын.

– А, ну это пожалуйста! – Хозяин широким жестом указал на кухню. – Посидим, помянем, можно и поговорить.

Они прошли в бедно обставленную тесную кухоньку, каких миллионы по всей провинциальной России. Отец Антона достал початую бутылку и вопросительно взглянул на Дениса.

– Кому что... Человек при исполнении, – проворчала Матрена Антоновна. – Может всякое подумать. Погоди наливать, хоть стаканы помою...

– Грех не помянуть покойного сына! – возвысил голос Андрей Лукич. – Если осиротевший отец наливает! – Он не вполне твердой рукой наполнил водкой два граненых стакана.

Рядом на столе стоял еще один полный стакан – узкий, с вензелями, прикрытый куском черного хлеба.

– Его стопка, – проследил Андрей Лукич за взглядом гостя. – Его ждала, никто из нее не пил... Никто не трогал.

В кухню вошла девочка лет десяти, чем-то похожая на отца, и прислонилась к нему. Надо было что- нибудь для нее захватить, подумал Грязнов.

– А вы Антошу знали? – спросила она Дениса.

– Ленка ее зовут. – Отец обнял дочку за плечи. – Вот уж кто Антошу-то любил!

Только после того, как бутылка опустела, Денису удалось завязать разговор по существу.

– Вы же знали, Андрей Лукич, чем занимался ваш сын?

– А что тут не знать? – пожал тот плечами. – Или нам троим с голоду помирать, или пузатых этих, что всю мою кровь выпили, – он постучал себя в грудь, – за их же деньги мочить! Правильно я говорю? Что, теперь тоже на меня дело заведешь? – грозно сказал он. – Как на Антошу моего?

– Ты чего говоришь, отец? – испугалась жена. – Вы только не подумайте, мы ночами не спали, все думали, хорошо ли это, что сын в бандиты пошел... И ведь не у нас одних. А как услышим: мам, есть хочу, – она кивнула в сторону Лены, – так и махнем на все рукой... Антоша мне сказал: мама, они нашу семью ограбили. Эти бандиты наверху сидят, жиреют, соки из нас сосут. Убивать, говорит, их надо! И тех, кто их защищает.

– И только убивать! – встрял Андрей Лукич. – Я как увижу их по телевизору, ведь каждый день их жирные рожи показывают... Вот вы, прокуроры, почему их не сажаете, а? А только тех, кто им за ограбленный народ мстит?

– Кто конкретно вас ограбил? – спросил Денис, начиная обо всем догадываться. – Вы можете мне сказать?

– Ну как... – Мать Антона встала с табуретки, надела очки, достала из буфета лежавший под стопкой застиранных кухонных полотенец большой конверт с бумагами. – Вот, посмотрите сами. Вы лучше меня поймете. Вклады мы сделали, как в рекламе говорили, а нам их не вернули. Вот так.

– Ну да, реклама по телевизору, бумажки всякие цветные в почтовый ящик нам совали, чтоб только им поверили! – снова перебил жену Андрей Лукич. – Чтоб нас, дураков, обобрать сподручнее.

Денис внимательно пролистал бумаги. Это были банковские акции и финансовые обязательства... Хорошо бы ксерокопии снять, подумал он. Хотя и так все понятно...

– Значит, давайте так с вами договоримся, – сказал Денис, возвращая бумаги, – разговор у нас неофициальный, и о нем никто не должен знать. Прежде всего, те, с кем Антон был связан. Вы понимаете, что я имею в виду...

Отец и мать с готовностью кивнули и одновременно с тревогой посмотрели в сторону дочери. Та сосредоточенно слушала, приоткрыв рот.

– Лучше, чтобы о моем визите вообще никто не знал, иначе я не могу гарантировать вашу безопасность. Местным правоохранительным органам мы не вполне доверяем.

– Ну да, только бабок с рынка и могут гонять! – поддакнула хозяйка.

– А я все равно про его друзей ничего тебе не скажу! – с вызовом произнес Андрей Лукич. – Даже не спрашивай!

– Дело ваше. Но именно его друзья и ликвидировали вашего сына, – ответил Денис. – Больше некому.

– Тогда так, – упрямо мотнул головой Андрей Лукич, – вот вызовут меня в Москву повесткой, там и поговорим.

– Ну хорошо, не хотите говорить – не надо. Но мне понадобятся какие-то вещи Антона, вернее, нужны отпечатки его пальцев, чтобы уточнить места, где бывал ваш сын, и определить, где произошло убийство. Когда вы видели своего Антона в последний раз живым? Это очень важно.

– Да недели две, наверно, прошло, – сказала мать, переглянувшись с мужем. – Точно, две недели. Помнишь, отец, это в понедельник было, он еще все деньги нам оставил, когда в Москву улетал?

Тогда все и началось, подумал Денис. Еще не факт, конечно... Ладно, почешем репу. Нет, опять что-то не сходится...

– Так вы мне не ответили. Могу я что-то взять с собой в Москву? Лучше что-то такое, что, кроме него, никто не трогал.

– Бери! – разрешил Андрей Лукич. – Даже не спрашивай! Но чтоб потом вернул. Только найдите мне тех, кто Антошу моего убил...

– Спасибо. Тогда, если не возражаете, я хотел бы с вами вместе осмотреть его комнату.

В комнате Антона Денис увидел развешанные по стенам вырезки с изображениями голливудских киногероев, начиная со Шварценеггера, Брюса Ли и заканчивая Брюсом Уиллисом, и целую стопку видеокассет возле небольшого японского телевизора и видеоплеера. Денис стал читать их названия. Понял, что они ему ни о чем не говорят. Вроде что-то видел, но уже забыл.

– Одну минуту! – Остановил он хозяйку, вытиравшую пыль с полок. – Его вещи не протирайте, я сначала выберу, что взять с собой... Можно вот это зеркальце и кассету? Кроме него кто-нибудь их трогал?

Матрена Антоновна отрицательно покачала головой.

– Мы их не смотрим, – сказала она. – И ничего здесь не трогаем. И дочке не позволяем – мала еще.

...Вечером Денис позвонил Жигулину с междугородного телефонного узла.

– Виктор Петрович, здравствуйте. Я нашел семью Антона Горелова. Обо всем поговорили... Сегодня же отправляюсь назад с вещдоками, на которых есть отпечатки его пальцев.