распечатал конверт. Это была пощечина, добившая меня окончательно. Печатными буквами, аккуратно, без помарок ко мне обращался мой давний «дружок».

Кое-какая практическая польза от помощника депутата Гончара все же была. Он, по крайней мере, смог вспомнить номер телефона, по которому последний раз говорил с Похлебкиным. Было это около недели назад. Телефон этот не совпадал ни с его рабочим, ни с домашним, а также не пересекался с обширным реестром номеров различных людей, оказавшихся в поле зрения сыщиков в связи с поисками профессора философии – его знакомых, помощников, коллег, аспирантов...

Адрес, по которому значился этот телефон, Макс установил за десять минут, и туда отправился Голованов – на улицу Талалихина в дом номер шесть. Там он поднялся на третий этаж и позвонил в одиннадцатую квартиру. На звонок никто не реагировал. Далее возникал извечный русский вопрос: что делать?

Голованов позвонил соседям. Через некоторое время за дверью возникло шевеление, Голованов понял, что его рассматривают в глазок, но замок так и не отперли. Он надавил на звонок еще и сказал:

– Можно с вами поговорить? Я слышу, что вы дома. Извините, пожалуйста.

– Все равно я моего Вадечку никуда не пущу! – раздался истеричный женский голос. – У него близорукость! У него очки! У него скрипка! У него талант!

– Какого Вадечку? – удивился Сева. – Куда не пустите? Какая еще скрипка?

– А... Вы не из военкомата?

– Нет.

За дверью помолчали. Через полминуты она приоткрылась, и через цепочку на Голованова уставились подозрительные материнские глаза.

– Наверно, я ошиблась. Тогда ладно. Но в дом я вас все равно не пущу. Что вы хотели? У меня через час заседание комитета солдатских матерей.

– Все-таки вы заранее готовитесь, – не удержавшись, заметил Голованов.

– А вам какое дело?! – Тетка чуть не брызгала слюной.

Голованов даже инстинктивно сделал шаг назад: кто знает, вдруг она у нее ядовитая?

– Я хотел спросить о ваших соседях из одиннадцатой. Ну вы же знаете, двое мужчин, которые большими лодками занимаются.

– А! – сказала тетка. – Я вас раскусила! Вы во флот его хотите забрать! Не выйдет! Не выйдет! Не выйдет!!!

Она захлопнула дверь, изрыгая проклятия.

Что же дальше-то? Голованов подумал, что сын у этой сумасшедшей, наверно, действительно какой-то несчастный парень... а впрочем, у него своих проблем хватает.

Он поднял голову и зачем-то обследовал потолок. Ага! Возле одиннадцатой квартиры потеки. Сверху явно заливают, причем не первый день: потеки были разных цветов – от зеленоватого с плесенью до коричневого. Голованов поднялся на следующий этаж и позвонил в пятнадцатую квартиру.

– Ща, подожди, – раздался женский голос. Даже, скорее, девичий.

На этот раз дверь распахнулась настежь. На Голованова снизу вверх взирало очаровательное существо с папироской в руке. Оно было в шортах и линялой футболке, с копной огненно-рыжих волос и огромными зелеными глазами.

– Ой, – немного смутилось существо. – Я думала, друзья вернулись. Вам кого? Папа уехал. Он у меня горноспасатель, сейчас говорят, опять в Кузбассе что-то стряслось.

– Жаль, – сказал Голованов, оценивая ситуацию. – А я... гм... видишь ли, с ним уже говорил об этом. Я под вами живу. Ну и, – он развел руками, как бы испытывая неловкость, – ну и заливаете вы нас.

– Черт, я так и знала, – расстроилось существо и аккуратно затушило папироску – послюнявило пальчиком. – Мне мама говорила, ванну больше часа не принимать, трубы старые. Что, сильно залили?

Из внутренностей квартиры неслись табачные облака и непонятная музыка, что-то уж совсем современное.

– Да, в общем, терпимо, не плаваем пока, – засмеялся Голованов.

Из ближайшей комнаты закричали:

– Стасик голландских шишек срубил?

– Это не Стасик, – бросило через плечо существо. Потом Голованову: – Значит, это вам Надька квартиру теперь сдала?

Голованов кивнул:

– Да. А вы с ней подруги?

Девчонка хихикнула:

– Скажете тоже.

– Я так подумал, раз вы в курсе того, что она сдает.

– Просто когда последний раз скандалили из-за потопа, который мы устроили, – откровенно объяснила девчонка, – я видела, как предыдущие жильцы въезжали. Серьезный такой дядечка, неулыбчивый.

Голованов показал ей фотографию Похлебкина.

– Вроде этот... Но я не уверена. Я ведь ни разу и не видела его больше! А у нас тут последнее время, – она откровенно улыбнулась, – дым коромыслом до утра, отрываемся по полной, пока родителей нет. Жаль, недолго осталось, сентябрь на носу... – Тут она спохватилась. – Так что если мешать будем, вы скажите сразу, ладно, не надо скандалы устраивать, папа расстроится, он с прошлым жильцом дружил...

Вхолостую сработал, меланхолично подумал Сева. Никаких следов. Ну снял профессор квартирку для встреч со своей аспиранточкой, тут все понятно. Его нет, и она сюда нос не кажет... Бесперспективно.

Когда Голованов выходил из подъезда, навстречу ему шел здоровенный, под два метра, детина с маленьким черным футляром под мышкой. Страшное подозрение охватило Голованова:

– Это ты – Вадечка из десятой квартиры?

– Да, – удивился детина. – А откуда вы...

– Хочешь иметь стильную прическу и бесплатно питаться? – мстительно сказал Голованов. – Приходи в наш военкомат!

Детина попятился в подъезд.

А Голованов, пребывая в неплохом, в общем, настроении, позвонил напарнику:

– Коля, чем занимаешься?

– Спорю с компьютерным гением о смысле жизни. Он говорит, что весь смысл в жратве, а я утверждаю, что как раз наоборот.

– Это как? – заинтересовался Голованов.

– Очень просто. Этот гений где-то вычитал в своем Интернете, что английские психологи, протестировавшие полсотни человек на внимание, запоминание и скорость реакции, пришли к выводу, что от диеты... глупеют! Первый эксперимент был проведен после того, как «подопытные кролики» пару недель посидели на строгой диете, а второй – когда они несколько дней ели все, что хотелось. Так вот, Сева, результаты тестирования на голодный желудок абсолютно у всех оказались гораздо хуже, чем после нормального питания. Короче, англосаксы теперь утверждают, что не стоит садиться на диету, например, перед экзаменами, сменой работы или чем-нибудь еще, требующим напряженной умственной