– Запомни, Маленькая Змея, слова ценны не тем, что они содержат, а тем, что открывают.

– Пожалуйста, поясни мне один из разделов Сокровенного Учения. Во время беседы в Малом Храме учитель Абак говорил, что законы, которые управляют Природой, не властны над Духом. Но почему? Какой закон правит Духом?

Улыбка не сходила с лица Саримара. Он жестом указал на каменную лестницу, по ней они спустились на нижние террасы к висячим садам Храма. Там учитель и ученик продолжили беседу.

– Прежде чем рассуждать о том, что является Духом, а что нет, постарайся вспомнить, что эти две крайности, на первый взгляд противоположные друг другу, – не более чем иллюзия, порожденная нашим двойственным умом. Ты знаешь, что мы не можем рассуждать об Абсолюте, о Едином, ибо, когда пытаемся представить его себе, мы всегда смотрим с позиции человека – смотрим извне, отстраненно.

Нам кажется тогда, будто бы Абсолют, Единое находится вне нас, будто мы сами ему не принадлежим. Получается, что Высшая Реальность в нашем понимании имеет уже два полюса: мы думаем, что она состоит из двух взаимоисключающих крайностей, то есть там, где начинается одна, заканчивается другая. Поняв, что это все иллюзия, существующая в столь же иллюзорной Вселенной, ты увидишь, что законы, управляющие миром материи, действительно нельзя полностью применить к миру духовному. Так, вилами не собирают воду, они для этого не приспособлены, но зато ими очень удобно укладывать сено. Так же закон всемирного тяготения, воздействующий на тела, преобразуется в закон вселенской любви, который руководит душами всех явлений, существ и предметов. Под действием этих законов тела тянутся к душам, души – к телам, и все вместе они устремляются к великому таинству, которое мы называем Богом.

Анкор собирался уже ответить, как вдруг из-под земли донесся далекий гул, ветки деревьев задрожали. Земля так содрогнулась у них под ногами, что юноша вскочил от неожиданности. В одно мгновение все кончилось, будто ничего и не было. Слышались только крики испуганных птиц да неясный шум, который постепенно затихал.

– Учитель, что это было? Землетрясение? – спросил Анкор у жреца, который сидел почти не шевелясь, склонив голову к земле, словно прислушиваясь.

– Уже, так скоро?.. Нам надо спешить…

– Что ты сказал, учитель? Что надо сделать?

– Не думай об этом, Анкор… Земля, несмотря на ее мнимую неподвижность, – это живое существо. Пожалуй, ее можно сравнить с огромным космическим животным. Она иногда болеет, у нее бывает жар, она дрожит. Но не волнуйся, все прошло. А теперь, прости, меня ждут неотложные дела. Иди спать. Сегодня земля дрожать больше не будет.

– А завтра?

Саримар отвернулся было и хотел уйти, но неожиданно взглянул на Анкора и спросил:

– А взойдет ли завтра солнце? В нашем мире нельзя быть уверенным ни в чем… Но сегодня земля дрожать больше не будет.

Юноша не успел даже раскрыть рта, как Саримар исчез в тени деревьев. В тиши Анкор бродил по саду, слушая щебетание птиц, которые потихоньку успокаивались. Издалека до него доносились чьи-то голоса и звук шагов, то быстрых, то размеренных и неторопливых. Солнце уже поднялось над горизонтом, когда юноша, погруженный в раздумья, вернулся в свою комнату. Он чувствовал странную усталость, ему виделось, что его окружают неясные предзнаменования, смысл которых он не мог понять. Заснул он не сразу. И едва он закрыл глаза – по крайней мере, так Анкору показалось, – его разбудило легкое прикосновение руки. Саримар, как всегда, улыбнулся юноше. Он попросил его умыться и привести себя в порядок: скоро в Великом Храме его примет Учитель.

Несмотря на невозмутимое спокойствие Саримара, юноша почувствовал, что его слуги были напряжены, а паланкин, на котором их несли в Великий Храм, двигался быстрее, чем обычно.

Анкор видел, что на фасадах некоторых зданий образовались тонкие длинные трещины, одна из мраморных статуй бога Солнца упала со своего пьедестала и лежала на земле. Однако казалось, что землетрясение ничем другим больше не нарушило обычный ритм жизни Кума. Великий Храм с многочисленными площадками и террасами, как и прежде, блистал в лучах солнца. Паланкин быстро миновал ворота. Не было ни цветов, ни пышного кортежа, их встречала лишь группа торжественно одетых жрецов, которые почтительно приветствовали их, а затем повели по витой галерее в святилище.

Слуги Храма помогли Анкору переодеться, и скоро они вошли в круглый зал. Пол святилища заметно дрожал, а из маленького кратера, расположенного перед гигантской статуей и троном у ее подножия, вырывались высокие ослепительные всполохи пламени. На троне сидела юная жрица, пифия. Прекрасная и неподвижная, она была похожа на статую богини. Сейчас ее голову украшал не лавровый венок, а другой, увитый округлыми зелеными листьями, похожими на виноградные. У полукруглых стен святилища сто жрецов сидели в ритуальной позе, которую тут же повторили Анкор и сопровождавшие его жрецы. Саримар остался сзади и стоял, не прикасаясь к юноше.

Вскоре юная вестница богов затрепетала всем телом. Она протянула руки и потребовала посох Мистерий. И вновь прекрасный женский образ, казавшийся Анкору трагически-печальным, утонул в ореоле света. Контуры жрицы постепенно исчезали, превращаясь в другой, прозрачный силуэт – силуэт человека зрелого возраста, высокого и стройного, одетого в темную тунику. Вновь зазвучал голос, не мужской и не женский, тот же голос, который Анкор впервые услышал несколько лет назад, совсем при других обстоятельствах. Голос говорил на совершенно незнакомом юноше языке. За спиной Анкора Саримар отвечал на том же таинственном наречии. Юноше показалось, что они говорили о нем, однако уверен не был.

Вдруг посох вырвался из рук пифии, подлетел к Анкору и ударил его острым концом в грудь так, что юноша пошатнулся. Тем же необыкновенным образом посох вернулся обратно. В это мгновение по знаку одного из жрецов участники церемонии стали воспроизводить жест, символизирующий Великое Братство Посвященных. Подняв голову, Анкор вновь увидел на троне бедную девочку. Она была почти без сознания, бледная, с растрепавшимися волосами. Казалось, она только что совершила неимоверное усилие. В святилище тихо вошли несколько молодых жриц, они укутали пифию в широкий серебристый плащ и почти на руках понесли к выходу. Анкор, Саримар и остальные жрецы медленно последовали за ними.

Они проходили по многочисленным залам и коридорам и, наконец, оказались у выхода. Когда Анкор переоделся, Саримар пригласил его на встречу Совета Мудрых, где, по словам жреца, юноша узнает о своей миссии. Специально для этого с Анкора сняли обет молчания. В глубине души Анкор чувствовал, что приближался великий час в его судьбе, час, когда случится то, чего он ждал всю жизнь. Он пытался что-то осмыслить, объяснить значение таинственного происшествия с посохом Мистерий, но его мысли разбегались и прятались в темным уголках сознания, как маленькие дети во время грозы прячутся в укромных уголках дома. Анкор пробовал размышлять, но не мог. Ему оставалось только ждать. Им овладело какое-то странное чувство – глубоко внутри он не испытывал ни малейшего любопытства и уже знал, о чем пойдет речь.

Учитель со своей неизменной улыбкой проводил Анкора в маленькую комнату, где ему помогли переодеться. На одежде юноши сверкали символы королевской власти северных земель: не теряя возвышенного, мистического состояния, сохраняя в своем облике черты неземного, он вновь стал принцем, владыкой.

Когда его привели в зал Совета, Анкор из-под золотого шлема увидел торжественное собрание жрецов, сановников и полководцев. Юношу ожидало место во главе огромного стола из твердой бронзы, стоявшего буквой Т. Анкор скромно поклонился Совету, его приветствовали в ответ. Затем Саримар предложил ему сесть, сам занял место рядом и начал:

– Анкор, наш владыка, мы обращаемся к тебе и просим выслушать нас. Ты – Солнечная Змея, избранная судьбой и временем. Сегодня говорил Великий Учитель, Божество, управляющее всеми нами. Ты молод и не понял смысла его слов, но у нас уже нет времени на объяснения. Твой час пробил.

Молчание, воцарившееся в зале, лишь подчеркнуло слова жреца. Саримар уже хотел продолжить, как вдруг Анкор встал:

– Мудрый учитель, ты всегда вел и наставлял меня. Ты знаешь все мои недостатки и слабости, поэтому говоришь со мной загадками. Я сам удивлен, что обращаюсь к вам таким образом. Знаю, что мой отец и наш король умер для физического мира. Знаю, что я призван выполнить важную миссию, которая, возможно, гораздо выше моих сил. Но также я знаю, что милостью богов эту миссию я выполню – во имя моего отца и ради вас. Да, час пробил, и он пробил в моем сердце! Я всего лишь раб богов, их слуга, ведь только так