– Пожар?

– Еще точно неизвестно, сэр.

Про себя Аратап воззвал к небу и только сейчас сообразил:

– Где Джилберт?

Он и не заметил, как тот выскользнул из комнаты.

Джилберта нашли в комнате радиосвязи и немедленно доставили в каюту Аратапа.

Аратап раздраженно спросил:

– Кто позволил вам прогулку по кораблю, мой господин? Особенно сейчас, когда объявлена общая тревога.

Потом он продолжил начатую ранее мысль:

– Мне кажется, Ризетт, на сегодня достаточно. У нас есть похищенный тобой, Фаррил, корабль; есть и мое флагманское судно. С их помощью мы найдем мятежный мир. Мы направимся в точку, которая соответствует координатам Автарха, как только навигаторы рассчитают Прыжок. Это будет одна из тех экспедиций, которая останется в памяти грядущих поколений.

Внезапно он вспомнил о своем отце, командовавшем эскадрой, покорявшей миры. Аратап был доволен, что Андроса нет с ним. Это окажется только его личным завоеванием.

Пленников разделили. Артемиду поместили с отцом, а Ризетта и Байрона увели в противоположном направлении. Джилберт стонал, что не может оставаться один, и Аратапа тронули его мольбы. Дед этого человека бы великим правителем, – так учила история. Поэтому он позволил поместить беднягу с остальными.

Джилберта поселили к Байрону. Они почти не разговаривали друг с другом. Пришла ночь, но заснуть они тоже не могли. Внезапно Джилберт прошептал:

– Байрон!

– Что?

– Байрон, я сделал это. Все в порядке, Байрон.

– Постарайся уснуть, Джил.

Но Джилберт не мог успокоиться:

– Я сделал это, Байрон! Аратап хитер, но я хитрее. Разве это не восхитительно? Можешь не беспокоиться, Байрон! Я укрепил это.

Джилберт хитро улыбнулся. Так улыбается маленькие дети, когда совершают что-нибудь разумное.

– Что ты укрепил? – Байрон вскочил на ноги и потряс Джилберта за плечо. – Отвечай же!

– Они нашли меня в радиорубке, – Джилберт хихикнул. – Они думали, что я прячусь. Но я не прятался. Именно я включил сигнал общей тревоги, потому что мне нужно было отвлечь их на некоторое время.

– Что?!

– Это было несложно и заняло всего минуту. Они ничего не заметили. Я сделал это осторожно. Они ничего не узнают, пока не попытаются совершить Прыжок, и тогда все – и корабль, и мы, и Аратап – все взлетит в воздух.

От неожиданности Байрон отступил назад:

– И ты это сделал?!

– Да. – В голосе Джилберта звучала гордость. – Все мы погибнем, Байрон. Я не боюсь смерти, но не хочу умирать в одиночестве. Только не в одиночестве! В момент моей смерти мне хотелось бы, чтобы кто- нибудь был рядом. Это не страшно: мы все умрем быстро и легко. Это не страшно. Это…

– Идиот! Сумасшедший! – заорал Байрон. – Если бы не ты, у нас еще остался бы шанс победить!

Джилберт не слышал его. В его ушах звучал лишь собственный голос. Байрон бросился к двери.

– Охрана! – кричал он. – Охрана!

Кто знает, сколько им осталось – несколько часов или несколько минут?

По коридору загрохотали сапоги солдата.

– В чем дело?

– Я должен сейчас же увидеться с Представителем Аратапом.

– И поэтому ты поднимаешь такой шум? – У солдата было не все в порядке с логикой. – После взлета я подумаю, как это сделать.

– Дело не терпит отлагательств, – настаивал Байрон. – Это важно.

– И тем не менее это подождет. Отойди от двери, или познакомишься с моим хлыстом.

– Смотри, – указал Байрон на Джилберта, – этот человек болен. Он может умереть. Это один из Хенриадов, и если он умрет на тиранийском корабле, потому что ты не дал поговорить мне с Аратапом, тебя ожидают не самые лучшие времена.

– А что с ним?

– Не знаю. И поторопись, если тебе не надоела жизнь.

Охранник пробормотал что-то себе под нос и исчез.

Байрон повернулся к Джилберту: в глазах того жил только страх. Он не узнавал юношу.

– Кто ты?

– Я – Байрон. Как ты себя чувствуешь?

Казалось, до Джилберта смысл его слов не доходит. Он переспросил:

– Байрон? – И потом, как бы придя в себя:

– Байрон! Они совершают Прыжок? Смерть близка, Байрон!

Сердиться на него было невозможно. Сознание его явно помутилось.

Почему они не дают ему поговорить с Аратапом? Почему не приходят за ним? Байрон бессильно прислонился к стене.

И вновь зазвучали шаги. Он бросился к двери, еще не видя, кто стоит перед ним. Дождался!

Это вновь был охранник. С ним – офицер.

Байрон вздрогнул. Теперь на него были направлены сразу два нейронных хлыста. Он сказал:

– Человек, пришедший с тобой – не Аратап. Я хочу поговорить с Представителем.

Офицер одернул его:

– Если Джилберт из Хенриадов болен, тебе вовсе не нужно видеть Представителя. Нужен врач.

Только сейчас Байрон разглядел на офицере погоны лейтенанта медицинской службы.

– Хорошо. Послушай меня. Этот корабль не должен совершать Прыжок. Но подобное решение может принять только Представитель, и поэтому я должен увидеться с ним. Можешь ты это понять? Ведь ты – офицер. Ты обязан доложить ему об этом.

Доктор искоса взглянул на юношу, потом обратился к солдату:

– Выведи этого человека отсюда.

Байрон шагнул вперед. Перед ним с отсутствующим взглядом стоял офицер. Офицер, отвернувшись, пытался нащупать пульс Джилберта. Времени на размышления не оставалось. Резкой подсечкой Байрон повалил солдата на пол, одновременно выхватывая из его рук хлыст. Он направил его на офицера:

– Бросай оружие! Живо!

Тот подчинился. Хлыст выпал из его руки.

Байрон выстрелил – раз, потом другой. Два тела, заливая коридор кровью, валялись у его ног. Он повернулся к Джилберту:

– Прости, но и ты тоже, Джил, – и хлыст щелкнул в третий раз.

На лице Джилберта навсегда застыло обиженно-недоумевающее выражение.

Байрон помчался по коридору. На разговоры с Арапатом времени не оставалось. Он ворвался в рубку. На него испуганно смотрел из-за пульта человек в костюме инженерной службы.

– Когда следующий Прыжок? – спросил Байрон.

– Через полчаса. Кто ты?