Байрон попытался сосредоточиться. Он устал постоянно думать о том, что можно и чего нельзя говорить. Поэтому он ответил:

– Да, сын Господина. Титул, получаемый при рождении. Чем могу служить?

Джилберт хранил невозмутимый вид. Только улыбка на его лице стала еще шире.

– Удовлетвори мое любопытство, юноша. Ты действительно пришел искать здесь убежища?

– Я предпочел бы обсудить этот вопрос с Правителем, сэр.

– Попытайся, дружок, попытайся! Ты поймешь, что от Правителя здесь не слишком много толку. Как ты думаешь, почему тебе только что пришлось общаться не с ним, а с его дочерью? Проникнись этой мыслью, она прелестна!

– Вам кажется прелестным все без исключения?

– А почему бы и нет? Жизнь вообще прелестная штука. Если не видеть в ней прелести, то скоро захочется сунуть голову в петлю. Задумайся об этом тоже. Кстати, я забыл представиться. Я – кузен Правителя.

– Поздравляю, – холодно ответил Байрон.

Джилберт усмехнулся:

– Ты прав. Это не впечатляет. Но пока у меня нет ни малейшей надежды изменить свой статус.

– Думаю, данный факт очень огорчает вас.

– О-о-о, у вас есть чувство юмора! Имейте в виду, что здесь никто не воспринимает меня всерьез. Для окружающих я всего лишь закоренелый циник. Ты не задумывался, что на свете нет ничего хуже Директории? Ведь Хенрик никогда не отличался большим умом, а с каждым годом он становиться все более беспомощным. Совсем забыл! Ты ведь не знаком с ним! Но скоро тебе это предстоит. Я слышу его шаги. В разговоре с Правителем помни, что он правит самым большим из Транстуманных Королевств. Это самая прелестная мысль!..

Хенрик был в полусонном состоянии. Он вошел в комнату, едва кивнул в ответ на церемонное приветствие Байрона, и сразу же заявил хриплым голосом:

– Какое у вас к нам дело, сэр?

Артемида стояла рядом с отцом, и Байрон с некоторым удивлением отметил, что она весьма хороша собой.

– Ваше Превосходительство, – поклонился он, – я прибыл в интересах доброго имени моего отца. Вы не можете не знать, что его казнь была несправедлива.

– Я немного знал вашего отца, молодой человек. Он гостил у нас раз или два, – голос Хенрика немного окреп. – Вы очень похожи на него. Очень. Но он совершил ошибку, и вам должно быть об этом известно. Во всяком случае, мне так кажется… Уверен, что при его аресте не был нарушен ни один закон. Хотя детали мне неизвестны.

– Конечно, Ваше Превосходительство! Но мне бы хотелось как раз выяснить детали. Я уверен, что мой отец не изменник.

Хенрик торопливо прервал его.

– Это понятно. Вы – его сын и должны защищать отца, но поверьте, что крайне сложно обсуждать подобные вопросы. И вдобавок несколько несвоевременно. Почему бы вам не увидеться с Аратапом?

– Я не знаю кто это, Ваше Превосходительство.

– Аратап! Представитель! Я имею в виду – Представитель Тирании!

– Я уже виделся с ним, и он отослал меня сюда. Конечно, вы понимаете, что я не намерен прощать Тирании…

Хенрик вскочил, зажимая рукой дрожащие губы, и его речь стала невнятной скороговоркой.

– Вы говорите вас послал сюда Аратап?

– Я счел необходимым сказать ему…

– Не повторяйте, что вы ему говорили! Я ничем не могу помочь вам, Господин – ой! – мистер Фаррилл. Это не входит в мою юрисдикцию. Исполнительный Совет – не толкай меня, Арта, я не могу говорить о серьезных вещах если ты мешаешь мне! – должен сказать свое слово. Джилберт! Ты побеспокоишься о том, чтобы мистеру Фарриллу был оказан хороший прием? Я подумаю, что можно будет сделать. Да, я проконсультируюсь в Исполнительном Совете! Это только юридическая формальность, но очень важная. Очень важная!..

Он повернулся, чтобы уйти, что-то бормоча себе под нос.

Артемида немного помедлила и осторожно коснулась плеча Байрона.

– Минуточку… Это правда, что ты умеешь управлять космическим кораблем?

– Естественно, правда, – Байрон улыбнулся ей, и после недолгого колебания она ответила ему улыбкой.

– Джилберт, – добавила она, – с тобой мы поговорим позднее.

И поспешно вышла. Байрон долго смотрел ей вслед. К действительности его вернул вопрос Джилберта.

– Уверен, что ты голоден или, по крайней мере, умираешь от жажды. Жизнь, как я понимаю, все еще продолжается?

– Да, благодарю вас, – Байрон не вполне понял, что имеет в виду его собеседник, но расслабился и пришел в отличное расположение духа.

Она хорошенькая. Очень хорошенькая!

Но Хенрик никак не мог расслабиться. Его одолевали ужасные мысли. Это ловушка! Мальчишку послал Аратап, и это – ловушка!

Он сжал голову руками, погрузился в глубокое раздумье, и вскоре понял, что ему нужно делать.

На все планеты рано или поздно опускается ночь. Она не может поступить иначе, хотя светлое время суток продолжается от пятнадцати до двадцати двух часов. Любой путешествовавший с планеты на планету человек может это подтвердить.

На многих планетах период сна сведен до минимума. На других периоды «день-ночь» примерно равны между собой. На третьих в принципе отсутствуют понятия «свет и тьма».

Но приход ночи всегда и везде имеет важное психологическое значение, связанное с эмбриональной фазой развития организма. Ночь – это пора страхов и беззащитности, и сердце до восхода солнца замирает в ожидании неизвестного.

Во дворце не было сенсоров, способных показать наступление ночи, но инстинкт безошибочно подсказал Байрону ее наступление. Он знал, что ночная тьма за пределами Дворца вовсе не кромешная, и ее нарушает сияние звезд. В это время в Туманности Лошадиной Головы большинство звезд становились видимыми.

Но звездный свет не мог рассеять мрак в душе Байрона.

С момента короткой беседы с Правителем он больше не видел Артемиду, и это огорчало его. Он ждал обеда: возможно, ему удастся с ней поговорить. Но, вопреки ожиданиям, он ел в одиночестве, и только два охранника стояли на посту по обе стороны двери. Даже Джилберт покинул его, оставив наедине с самим собой.

По возвращении Джилберт сказал:

– Вначале мне хотелось бы показать мою лабораторию. Мы с Артемидой решали сейчас, что с тобой делать, – и жестом он приказал охране выйти.

– Какую лабораторию? – в голосе Байрона не звучало ни малейшей заинтересованности.

– Я строю разные приспособления, – прозвучал лаконичный ответ.

На первый взгляд помещение ничуть не напоминало лабораторию. Это скорее была библиотека, в углу которой стоял маленький столик. Байрон медленно осмотрелся по сторонам.

– Именно здесь ты и строишь свои приспособления? Что же они собой представляют?

– Они помогают мне незаметно шпионить за шпионами Тирании. Защиты от моих приспособлений не