могикан», обнаруженный им на книжной полке в библиотеке. Но сначала он проверил, заперты ли двери и ставни.

Фрэнк Берк еще был в библиотеке, и Рико просунул голову в дверь.

– Добрый вечер, сэр. Вы не забудете закрыть здесь окна и запереть ставни?

– Зайди, Рико, присядь, – пригласил Фрэнк дружелюбно. – Я люблю покурить перед сном.

Когда Фрэнк протянул ему стакан виски, Рико ощутил некоторую неловкость.

– Сигару? – предложил Фрэнк.

– Нет, благодарю, сэр.

Резкая смена настроения Фрэнка заставила Рико насторожиться.

После нескольких затяжек он произнес:

– Рико, как мы оба знаем, ты отказался от вознаграждения за спасение моей дочери и сестры. Я ценю это, сынок, потому что все, что имею, далось мне тяжелым трудом. И сегодня мое ранчо – одно из самых больших и Аризоне.

– Несомненно, сэр.

– Давай без формальностей. Зови меня просто Фрэнк. – Последовала пауза и, выпустив новое облако дыма, он наклонился вперед. – Хочешь получить половину?

– Половину чего, сэр? Фрэнк?

– Дабл- Би.

– С чего это вдруг вам отдавать мне половину ранчо?

– В качестве свадебного подарка.

Слова поразили Рико до глубины души. Старик выставлял дочь на торги.

Рико отставил в сторону стакан и встал.

– Мой ответ «нет». Благодарю за виски. Фрэнк то ли рассмеялся, то ли фыркнул.

– Мне нравится, Рико, что ты стреляешь от бедра. Но не торопись, сынок. Подумай, каким богатым человеком станешь.

– У меня нет намерения жениться. А Дженни вы говорили об этом?

– Нет нужды. Она моя дочь и сделает то, что я скажу.

– В самом деле? – Теперь настал черед Рико усмехнуться. – Я что-то не заметил.

– Не думай, что я не знаю, что у вас происходит. Твои поступки говорят громче всяких слов, Рико.

– Мои поступки не нуждаются в вашем одобрении, Фрэнк.

– Напротив, если речь идет о моей дочери. Я видел, как вы вчера ночью вместе уходили. Поэтому у меня и родилась эта идея.

– То есть под дулом пистолета отвести нас к алтарю, Фрэнк?

– Нет, черт побери. – Он откинулся на спинку стула. – Ты мне нравишься. Я бы гордился таким зятем.

– А план выдать Дженни замуж – это для вашего благополучия?

Фрэнк рассмеялся:

– Как я уже сказал, Рико, ты стреляешь от бедра. Не буду ходить вокруг да около. С уходом Андреа содержать дом будет некому, кроме Дженни. Если она выйдет замуж, то скорее всего тоже покинет меня.

– И вы решили купить дочери мужа, который согласится остаться здесь, чтобы избежать перемен? Вас даже не волнует, любит ли ее мужчина, за которого она выходит замуж. Лишь бы вам было удобно.

– Нет, почему же? Волнует. Как я уже сказал, ты мне нравишься. А это для меня важно. И Дженни, как я понимаю, не будет возражать стать твоей женой, поскольку спит с тобой. Ты единственный мужчина, на кого она обратила внимание. И давай посмотрим правде в глаза. Рико, она ни на что не годится, разве что сидеть в саду и читать свои чертовы книжки. Как она сможет вести хозяйство у какого-то мужчины?

– Я вижу ее совсем другой, сэр. Я нахожу Дженни не только красивой, но и смышленой. Она независима и имеет пытливый ум, что, естественно, зачастую служит причиной ее бед. Но это только добавляет ей привлекательности. Она не заслуживает того, чтобы ее выставляли на продажу, как призовую кобылу.

– Значит, ты не против на ней жениться.

– Не стану отрицать, мне приходило в голову, покончив со Слаттером, осесть где-нибудь с Дженни, если она согласится выйти за меня замуж. Но если такое время наступит, то можете быть уверены: в Дабл-Би мы не останемся. Мы уедем в Калифорнию.

– Что есть в Калифорнии такого, чего нет здесь? – спросил Фрэнк.

– Райский уголок, именуемый Фрейзерс-Кип. Там живет моя семья, и я знаю, что Дженни будет там счастлива.

– Я считал, что у тебя нет родни.

– У меня нет родителей, Фрэнк. Но семья есть. И мне не терпится поскорее вернуться в Калифорнию.

– Тогда почему ты стал наемником? Из-за денег?

– Это еще одно заблуждение, Фрэнк. Я не охотник за наградой, и деньги никогда не были для меня самоцелью. Когда я закончил учебу, то зарабатывал на жизнь сначала следопытом на перегоне скота, потом на железной дороге, а затем в армии.

– Тогда что заставляет тебя охотиться на Бена Слаттера, если не награда, объявленная за его голову? – усмехнулся Фрэнк. – Только не говори, что заботишься о благе человечества.

– Банда Слаттера три года назад изнасиловала и убила мою мать.

На лице Фрэнка отразился шок. Он встал, прошел к окну и долго смотрел на пейзаж за окном, потом налил себе еще виски.

– Ты меня ошарашил, Рико. А Дженни знает?

– Нет. Я подумал, что, если ей не будут известны мои мотивы, мой отъезд ее обидит и она легче перенесет разлуку.

– А Том Харди? Он знает правду?

– Полковник Харди знает только, что я три года охочусь на Слаттера.

–  Значит ты остался здесь потому, что считаешь, что Слаттер где-то рядом, и уедешь, как только убедишься в том, что его здесь нет. Это не очень хорошо для Дженни, если она влюблена в тебя.

– Не слишком ли поздно проявляете вы о ней заботу? В то время как всего несколько минут назад пытались продать ее с выгодой для себя.

– Хочешь сказать, что сам поступаешь с ней лучше? Получаешь от нее то, что хочешь, зная, что уедешь, – упрекнул его Фрэнк.

– Все правильно, и ей это известно, – сказал Рико. – Вы и я, то есть мы оба, используем Дженни в своих интересах. И чтобы пощадить ее чувства, нам лучше забыть об этом разговоре. Спокойной ночи.

Еще одна бессонная ночь. Дженни встала с постели и подошла к открытому окну. Ночной ветер взъерошил ее волосы, приятно охлаждая кожу после удушающего дня.

Последняя размолвка с отцом взволновала ее больше, чем все предыдущие. Хотя Дженни делала вид, что его отношение к ней ее трогает, она сознавала, что теперь, оставшись одной, разрешать конфликты с отцом ей придется без помощи Андреа.

Она уже не раз подумывала о том, чтобы подчиниться и начать выполнять его требования. Но это сделает ее еще несчастнее. Чем больше Андреа старалась угодить ему, тем больше он от нее требовал. С ним нельзя было достичь компромисса. Бесчувственный и эгоистичный человек, он ставил собственные интересы превыше всего. Это много раз подтверждалось его отношением к ней, Андреа и Мод. Он относился к женщинам как к своему имуществу.

Лицо Дженни смягчила нежная улыбка. Рико был его полной противоположностью. Он командовал, когда это было нужно, но он оберегал женщин и уважал их. И когда говорил о своей покойной матери или женах кузеном, то всегда с любовью и восхищением. Дженни даже захотелось познакомиться с ними.

Дженни не сомневалась, что, если бы у Рико появилась дочь, он стал бы прекрасным отцом. Она вздохнула. Из него и муж получился бы отличный.

Рико был умный, понимающий, великодушный. Обладал чувством юмора. Он был красивый. И у нее каждый раз подпрыгивало сердце, когда она смотрела на него, а если он прикасался к ней, по ее телу бежали мурашки.

Рико отличался особой порядочностью во всем. Но тогда что заставило его стать наемником?

Дженни собиралась уже вернуться в постель, но, заметив рядом, в деревьях, какое-то движение, замерла. Вспомнив предупреждение Рико, быстро отступила в глубь комнаты. Вдруг это Слаттер? Оставаясь незаметной, она осторожно выглянула наружу. В этот момент человек вышел из тени. Дженни с облегчением вздохнула и улыбнулась. Эту походку она узнала бы из тысячи.

Она смело подошла к окну и, положив руку на грудь, театрально продекламировала:

– О Ромео, Ромео! Почему ты, Ромео?

Рико приблизился и остановился под окном.

– Ты ошибаешься, Джульетта, – сказал он, улыбаясь, – если рассчитываешь извлечь из меня еще одну строчку Шекспира. Одного раза достаточно.

– Вечно ты все портишь, Рико Фрейзер. Неужели не мог разыграть со мной сцену?

– Спускайся вниз, буду рад поиграть с тобой.

– Не могу. Я в ночной сорочке.

– Тем более.

– Как не стыдно! Что ты бродишь там в темноте?

– Не могу заснуть. Мучаюсь с тех пор, как встретил тебя, принцесса.

– Тогда почему тебе не подняться наверх, чтобы мы провели бессонную ночь вместе?

– А что ты можешь предложить?

–  Придумаю что-нибудь, пока будешь подниматься.

Когда он оказался в ее комнате, она уже лежала на кровати. Ночная сорочка валялась на полу.

На другое утро, желая удивить Рико, а не отца, она попыталась приготовить на завтрак французские гренки, бекон и жареный картофель. Приготовление пищи всегда было сильной стороной Андреа, и много лет назад они с Дженни договорились, что она не будет этим заниматься.

Фрэнк пришел на кухню, когда она чистила картошку, и поднял шум из-за того, что слишком много отходов.

Выйдя из себя, Дженни порезала палец. Качая головой, Фрэнк бросился вон из кухни. Перебинтовав палец, Дженни продолжила готовку. Пошарив в буфете, нашла тяжелую чугунную сковороду, на которой Андреа жарила бекон. Выложила на нее полоски бекона и взяла вилку, которой собиралась переворачивать их.

К несчастью, сковорода слишком сильно разогрелась, и жир от бекона начал разбрызгиваться. Несколько капель попало Дженни на руку, и она уронила вилку в сковородку. Когда попыталась снять тяжелую сковороду с плиты, толстая повязка на пальце помешала. Сковорода выскользнула из ее рук и вместе с беконом и горячим жиром упала на пол.

Дженни не знала, что делать – кричать или плакать. Порезанный палец болел, обожженная