Потягивая шампанское, Сара размышляла о том, действительно ли Ник одобряет ее образ мыслей. Может, он просто считает ее ханжой. Сам-то он претендует на то, чтобы казаться развратником.

Но с другой стороны, после первого раза, когда Ник поставил ее на колени, их сексуальные отношения никогда не были грязными. Страстными – да. Но это не было темной страстью.

В предновогодний вечер он вел себя как настоящий романтик, хотя до того неизменно открещивался от такой характеристики.

Сара придерживалась мнения, что человек настолько хорош (или плох), насколько ему это позволяют окружающие. Разумеется, это относится к детям. За время своей педагогической практики она убедилась: дети, от которых ожидают многого, обычно оправдывают ожидания.

И в первую очередь – так называемые трудные дети.

Ник – трудный ребенок. Но не плохой парень, что бы он ни говорил о себе и как бы ни вел себя в прошлом. Ее отец разглядел его сущность. Отец много ждал от Ника. И Ник оправдал ожидания.

Да, после смерти Рея он несколько сбился с пути. Репутацию беспутного повесы он заслужил, этого нельзя не признать. Женщины так долго играли в его жизни роль игрушек для секса, что глупо, наверное, ждать, что он изменит свои воззрения, пожив с ней.

Но ведь любовь вообще – глупая штука, верно?

А иначе почему она сидит в самолете в кресле, которое предназначалось для Хлои? И хуже всего то, что, если бы Хлоя не совершила ошибку во время рождественского обеда, сейчас это место занимала бы именно она.

Сара разозлилась на себя. Разве она не решила накануне вечером, что будет радоваться жизни, будет смотреть на предложение Ника провести вместе целый месяц как на шаг к подлинным отношениям? Разве не поклялась, что будет не только удовлетворять свои гормоны в этот месяц, но попытается возродить ту особую связь, которая возникла между ними в те годы, когда оба они были одиноки?

Она надеялась, что, помимо секса, они будут разговаривать о серьезных вещах и расскажут друг другу все о себе самих.

– Ты не пьешь шампанское, – напомнил ей Ник.

Сара грустно улыбнулась.

– Пока рановато. Сейчас кофе подошел бы больше.

– Что же, менять мнения – привилегия женщин.

Ник нажал на кнопку, чтобы сделать заказ.

Сара опять восхитилась Ником, его умением быстро принимать решения и немедленно претворять их в жизнь. Когда-то ее отец назвал его природным лидером. Ник должен стать замечательным мужем и отцом. Вот только поверит ли в это он сам?

– Я должен кое в чем признаться, – произнес Ник, когда перед Сарой появилась чашка кофе.

Сердце Сары сжалось.

– Говори, если меня это не расстроит.

– Не вижу, отчего бы тебе расстраиваться. Когда ты вчера принимала душ, я прочел твои рождественские открытки. Те, что лежали на твоем столе. И мне подумалось, что я никогда не читал таких изумительных слов. Большая честь находиться в обществе «наипрекраснейшего» учителя в мире.

Сара рассмеялась.

– Маленькое преувеличение. Но если честно, я на самом деле хорошо справляюсь.

– И тем не менее ты оставила работу.

– Нынешнюю – да. Я найду себе работу рядом с домом. Может, в подготовительных классах. Я очень люблю малышей. У них открытый ум.

– Мне бы терпения не хватило.

– Это беда многих мужчин. Но люди меняются, когда у них появляются свои дети.

Ник очень внимательно посмотрел на нее.

– Это не про меня, потому что я не намерен иметь детей. – (Ни один мускул на лице Сары не дрогнул.) – Опыт отцовства передается от поколения к поколению. А тот опыт, что выпал на мою долю, я не хотел бы повторять.

– Если у человека были жестокие родители, это еще не значит, что он сам непременно будет жестоким.

– Возможно. Но к чему рисковать? В этом мире и без того много детей.