внимание на теорию, касавшуюся сатаны; их считали особой сектой луцифериан. В их еретическом учении старались, сильно преувеличивая, найти культ сатаны; их подвергали самым диким преследованиям. Впервые это неистовство проявилось в деле Генриха Миннеке, приора женского цистерцианского монастыря в Госларе. В 1222 г. Миннеке был обвинен в некоторых еретических мнениях перед своим епископом, фанатиком Конрадом фон Рейзенбергом из Гильдесгейма. Собрание прелатов, состоявшееся в Госларе, допросило монахинь и признало Миннеке виновным; ему запретили продолжать распространять свое учение. Так как он нарушил это приказание, то епископ Конрад вызвал его к себе и после трех дней допроса присудил его вернуться в свой монастырь. Миннеке проявил непокорность и был заключен в тюрьму. Он обратился к папе Гонорию с требованием справедливого суда. Гонорий в мае 1224 г. приказал епископу Конраду представить узника легату и собранию прелатов для допроса и окончательного решения. Около 1 октября легат созвал в Вардевике епископов Северной Германии; этот трибунал уличил Миннеке в том, что он заставлял монахинь видеть в нем существо выше всех людей, рожденных от женщины; он смягчал строгий цистерцианский устав; в своих проповедях он заявлял, что Св. Дух был отцом Бога Сына и, восхваляя девство, выставлял брак грехом; в одном видении он видел сатану, просящего прощение у Бога, и, наконец, он утверждал, что существует небесная жена, стоящая выше Св. Девы и называющаяся Премудростью. Чтобы окончить это дело, потребовалось еще собрание в Гильдесгейме 22 октября. Миннеке был назван манихеем и луциферианом; его признали виновным, лишили духовного сана; он был выдан светской власти и сожжен в 1225 г. В постановлении окончательного решения по этому делу принял участие человек, ставший известным всей Германии и представляющий самое полное воплощение безумного фанатизма той эпохи, Конрад Марбургский. Он был простым священником и не принадлежал к нищенствующим орденам, тем не менее доминиканцы признали его украшением своего ордена.
Человек твердого характера и ограниченного ума, Конрад считал физическую и нравственную пытку самым действенным путем к спасению; он высокомерно взял на себя роль бога-мстителя, карающего людей за их слабости и грехи. Вина за причиненное им зло падает на тех, которые хладнокровно выбрали его оружием в своих руках и пустили ослепленного яростью и безумием фанатика на беззащитную массу. Конрад уже давно пользовался громкою известностью. Его блестящее красноречие было способно приводить в движение народные страсти, и поэтому уже в. 1214 г. его послали в Германию проповедовать крестовый поход, который был одним из поводов созыва большого Латеранского собора; и с этого времени деятельность его уже не прекращалась. Он принял участие в преследованиях ереси. Его начали называть папским представителем в серьезных делах. В 1220 г. ему было поручено угрозами духовных наказаний склонить императора Фридриха II к выполнению обета совершить крестовый поход в Святую Землю. Конраду было поручено организовать по всей Германии проповедь этого крестового похода.
Григорий 12 июля 1227 г. благодарил Конрада за преследование еретиков, уполномочивал его избрать себе помощников и предпринять с их помощью розыски всех, кого коснулась зараза ереси. Инквизиция была только еще в проекте, но это было полномочие общего инквизитора на всю Германию. Одним из мотивов этого назначения являлось желание поставить папский авторитет на место епископской юрисдикции, которая до этого времена вела местные и спорадические преследования.
Через восемь дней, 20 июня, Конрад получил новый указ, значительно увеличивавший его власть и влияние. Германская Церковь была так же развращена и испорчена, как и соседние, и до этого времени все попытки исправить ее были безуспешны. Папа поручил Конраду произвести внутреннюю реформу германской Церкви и добиться исполнения канонов, изданных кардиналом-легатом Чинтано на национальном соборе в Майнце в 1225 г. Особенное внимание ему приказывали обратить на реформу монастырей.
Вооруженный этими почти неограниченными полномочиями, Конрад фактически стал первым духовным лицом в Германии. Не сохранилось свидетельств выполнения им своих инквизиторских обязанностей; и единственной реформою, о которой дошло упоминание, было переустройство женского монастыря в Нордгаузене: он изгнал оттуда монахинь, ведших дурную жизнь. Но преследование нуждалось в его услугах. Император Фридрих был 29 сентября 1227 г. отлучен от Церкви за то, что не отправился в крестовый поход. Это отлучение вызвало конфликт между Церковью и государством, которым воспользовались еретики; повсюду проповедовали их миссионеры. В 1229 г. в Страсбурге снова в течение нескольких лет велось преследование вальденцев: много упорных еретиков было сожжено, более покорные подверглись разным наказаниям. В 1231 г. Григорий занялся устройством более действенной системы и 20 июня послал немецким прелатам римские статуты Аннибальдо и свои эдикты, изданные в том же году. В свою очередь еще 2 июня того же года Вормсский сейм упорядочил конфискации и постановил, что аллодиальные земли и движимость идут наследникам, а феодальные земли – сеньору; движимое имущество рабов переходит их господам; Церковь же и преследователи не принимали участия в дележе. Под давлением Григория епископы начали преследования еретиков более активно. Трирский архиепископ произвел розыск и открыл три еретических школы. Он собрал синод, чтобы судить задержанных им лиц, и послал на костер трех мужчин и одну женщину. Она была крайне благочестива; но, подвергнув ее допросу, выяснили, что она принадлежала к секте луцифериан. Однако результаты не соответствовали желаниям Григория. В октябре 1231 г. он заставлял Конрада приступить к исполнению обязанности инквизитора, хвалил его успехи в уничтожении еретиков. Конраду были предоставлены самые широкие права; он мог даже не выслушивать объяснения, а только произносить окончательное и безапелляционное решение.
Он мог требовать помощи светской власти, мог отлучать от Церкви покровителей ереси и накладывать интердикт на целые провинции. Он должен был подчиняться только декретам Св. Престола. Еретики, которые покаятся, должны были получать прощение, но их надлежало подвергать пожизненному тюремному заключению. Много подозрительных людей было арестовано в самом Марбурге – рыцарей, священников и высокопоставленных лиц; одни из них отреклись, другие были сожжены. В 1232 г. поездка в Эрфурт дала Конраду возможность сжечь еще четыре жертвы. Эти результаты не оправдали надежд Григория. Вследствие этого с последних месяцев 1231 г. до конца 1232 г. разные доминиканские конгрегации получали указы, уполномочивавшие их членов приняться за преследования. Договор в Чепрано в 1230 г. установил мир между папством и империей, и Фридрих II в марте 1232 г. обнародовал в Равенне статут ко всем прелатам и сеньорам империи; он повелевал им деятельно помогать уничтожению ереси и брал под особое покровительство нищенствующих, которых папа пошлет для этого дела. Фридрих приказал светским властям преследовать всякого, на кого укажут им инквизиторы, держать арестованных до осуждения в надежных местах, карать смертью всех, кто будет признан еретиками или их соумышленниками, и подвергать пожизненному тюремному заключению всех раскаявшихся и отрекшихся от ереси. Смертной казни подлежали также и рецидивисты; их потомки до второго поколения объявлялись не имеющими права владеть феодальной землей или занимать общественные должности.
Неожиданно в это время выдвинулся доминиканец Конрад Торс, которого считали обращенным еретиком; он без всякого особого полномочия принялся очищать страну от ложных учений. С ним был мирянин Иоанн, который хвастался, что с первого взгляда узнает еретика. Его свидетельства было достаточно для Торса, который переходил из одного города в другой и осуждал без разбору. Народ в возбуждении требовал, чтобы светские власти сжигали несчастных, которых выдавал им монах. Тогда же этот доминиканец заручился поддержкой вельмож, выступая против богатых и возбудив надежду на богатые конфискации, которые могли делить между собою друзья веры. При этом он говорил: «Я сжег бы сто невинных, если бы среди них нашелся один виновный». Многие доминиканцы и францисканцы присоединились к нему и сделались его ревностными помощниками.
Но и сам Конрад Марбургский вмешался в преследования со всей своей энергией и неумолимой твердостью. Ересь, в которой обвинялись несчастные жертвы этого избиения, была учением не вальденцев, а луцифериан. Конрад дал папе подробное описание их обрядов, подтверждающее ту веру в колдовство, которая в течение столетий вызывала по всей Европе столь страшные жестокости. Инквизиторы и народ смотрели на еретиков как на колдунов. Уже при первом появлении катаров в Орлеане в 1022 г. рассказывали истории об их адских обрядах. Несомненно, что Конраду приходилось слышать тысячи раз эти дикие вымыслы в признаниях несчастных, являвшихся пред его трибуналом. Подлинные протоколы дел о колдовстве в последующие годы настолько многочисленны, что нельзя сомневаться в готовности обвиняемых приписывать себе самые омерзительные и невероятные обряды, чтобы удовлетворить судью, допрашивавшего их и внушавшего им эти ответы. Конрад, правда, не применял Пытки, но инквизиционное судопроизводство позволяло ему вырывать признания не хуже, чем это делали его преемники с помощью палачей.
