чуть коснулись рукояти заткнутого за пояс пистолета.

Дальше был не очень долгий марш по широкому низкому бетонному коридору в свете редких фонарей. («Откуда они все же получают здесь энергию?»)

Пока они шли подобно арестантам, Кондор думал о предложении Северины. А ведь как бы не пришлось его принять — потому что если дело вдруг серьезное, то его просто так не выпустят.

Но с другой стороны — зачем этой ученой змеюке может понадобиться он, простой сталкер? Таскать сюда тушенку на горбу, пока они с Игорьком будет изучать этот свой «эффектор» в промежутках между е… лей? Или все дело в том, что об этом месте знает еще кое–кто, и прежде всего пресловутый Рогинский? Как заставить их забыть о существовании базы? Да очень просто! Вот тут опытный матерый боец вроде него и пригодится! Честно сказать, карьера профессионального ликвидатора на службе у отмороженной девчонки его привлекала меньше всего, что бы та ему ни сулила. Но об этом подумаем потом, а пока…

Стоп! Он замер на пороге неожиданно открывшегося взору обширного сводчатого зала. Тут не было ни прожекторов, ни ламп, но было достаточно светло, чтобы различить устья других проходов, ведущих сюда, ребра арок, поддерживающих купол, ровные плиты пола, уложенные как на аэродроме.

Свет исходил из центра зала — где словно полыхал исполинский костер в яме.

Кондор напрягся. Какая–то чужеродная энергетика присутствовала в самом воздухе подземелья. Нечто неуловимое, но как будто покалывающее череп изнутри крошечными электроразрядами. Он еще посмотрел вокруг. Ничего не изменилось. Зал. Своды с арочными балками, как купол храма. А в центре — уходящая неведомо на какую глубину шахта диаметром метров десять, если не больше. Бетонный барьер где–то чуть больше метра высотой окружал его. И оттуда исходил непонятный свет. Свет, не похожий ни на что — ни на свет живого огня, ни на сияние электричества, ни на мертвенные переливы артефактов… Изредка в воздухе над колодцем вспыхивали синие искры — как редкие снежинки в лунном свете.

Кондор почувствовал, как учащенно забилось сердце.

— Неужели мы нашли… Их? Неужели и вправду пришельцы??? — пробормотал Игорь, глядя на танцующий свет в глубине.

Кондор лишь мысленно покачал головой — при чем тут какие–то пришельцы? Тем более что на шероховатом бетоне кольца красовались полустертые цифры — самые обычные, как маркируют блоки на ДСК.

— Подойдите, не бойтесь, — весело обратилась к ним девушка, подбежав к колодцу. — Сейчас здесь безопасно — вот если бы выброс… Ну или ключ активировался! Но на этот счет можете быть спокойными — перед выбросом пламя меняет цвет минут за пять, а ключ в надежных руках.

— Так вы… ты научилась этим управлять? — не сдержался Игорь.

— Не так, как хотелось бы, но мы нашли правильный путь. Если бы мои коллеги больше думали о науке, а не о задницах друг друга… Ну подойдите, чего вы боитесь?

Игорь сделал несколько шагов, но потом замер, махнув рукой. Зато Кондор решительно двинулся с места и, сделав десятка два шагов, подошел, при этом стараясь не выпускать Северину из поля зрения. Та, отметил он, несмотря на весь восторг и специфику момента, не забывала держать безопасную дистанцию, и пистолет был под рукой.

Он мысленно попросил милости у Черного Сталкера — по привычке — и перегнулся через барьер. И замер, парализованный невиданным зрелищем.

Внизу была бездонная глубина чистейшего света и огня. Часть чего–то неописуемо огромного, мерцающего, невероятного, перекатывающегося волнами несмешивающегося света — синего, нежно– голубого, темно–пурпурного, прозрачно–фиолетового. И самое удивительное — колодец, как воронка, расширялся книзу, бетон переходил в какой–то монолитный темно–серый материал стен, и как глубоко — неведомо. Аномалия? Аномалий такого размера просто не могло быть… Неужели же треклятая девчонка права и перед ними подобие Монолита?

Кондору стало жарко — он приказал себе успокоиться, но не смог. В какой–то момент в нем взял верх бывший проводник Института.

— Послушай, этого не может быть, — обратился он к Северине, расстегивая ворот. — Если бы это было так, то мы давно должны были сгореть все на фиг! Да мы бы просто не дошли — в аномалиях бы увязли!

Он потряс головой, не находя слов.

Девушка обтянула майку, стала подбоченясь, положив руку на «беретту».

— Соображаешь, бродяга, — улыбнулась она. — Но ты же сам видишь… Ты жив, дошел, не сгорел — да и я, как ты заметил, наверное (смешок), в кровососа не переработалась. Возможно, свойства этого артефакта таковы, что его собственное поле «отжимает» в разные стороны или гасит все прочие аномалии. А может быть, тут вообще изначально особое место — не зря же, говорю, тут в разных мирах настроили всяких лабораторий вроде нашей. — Она усмехнулась. — Кто знает, может быть, не случайно рванул именно Чернобыль? Я над этим и не задумываюсь — не по профилю. Да и вообще, в этом разве что Бэлческу мог разобраться. Важно научиться этим нормально управлять, но куда важнее, чтобы это не ушло в руки чужаков. Это ведь как минимум потенциальный ключ к Зоне. Ты подумай: если повезет, у нас все и всё вот где будет! — и сжала изящную ладонь в кулак.

Кондору ничего не оставалось, как кивнуть. Ну и ну! И как теперь, скажите на милость, из этого выпутываться??

— И что теперь делать? — растерянно осведомился Игорь.

— Придется подсуетиться, — покровительственно усмехнулась девушка. — Прикинуть, что да как, поднять все твои связи на тему, так сказать, обеспечения проекта. Тебя, Кондор, тоже касается, между прочим… Знаешь, сталкер, — вдруг продолжила Северина. — Я очень часто прихожу сюда и смотрю в этот колодец. Если смотреть долго — понимаешь, насколько это красиво! Может быть, нет в мире ничего красивее…

Кондор не знал, что ответить, но в следующий миг это потеряло всякое значение. Игорь вдруг развернулся к проходу, замерев на месте, а затем рука его рванулась к кобуре, откуда непостижимо быстро появился «кольт».

— Брось оружие! — скомандовал голос, обжегший Кондора жутким узнаванием, хотя кому он принадлежал, сталкер сейчас не мог вспомнить. Игорь молча вскинул пистолет, рывком уходя с линии огня, но выстрелить не успел: грохотнула очередь, арка осветилась вспышками, и спутник Кондора рухнул на бетонные плиты. Темные пятна на комбинезоне говорили сами за себя… Истошно и совсем не героически завизжала Северина. Оброненная в панике «беретта–пантера» запрыгала по плитам. Все это Кондор видел как сквозь дымку, лихорадочно вытаскивая оружие. Он даже успел его достать до того, как из прохода появился человек в хорошем, хотя и грязном защитном комбинезоне и со «штайром» в руках. Ствол его уже разворачивался в сторону сталкера, но можно было еще успеть разрядить во врага верный «Макаров».

И в этот момент рука предательски ослабела — в отсветах разгоравшихся сполохов он увидел лицо чужака. И Кондор узнал этого человека!

Да, тот сильно изменился, и над ним неплохо потрудился пластический хирург, но все же сталкер опознал его, как узнают спустя много лет в перестроенном и перекрашенном сооружении знакомый с детства дом. И голос! Голос, такой знакомый и привычный, уже полузабытый, но крепко сидящий в закоулках памяти.

«Рогач?! Не может быть!!»

«Извини, дружище, ничего личного!» — мысленно произнес Шторм, вскидывая «ТМП».

За его спиной из темноты неслышно появился старый бюрер, неловко зажимавший простреленный бок.

…Дальнейшее помнилось Кондору плохо — как набор кадров в скверном старом видеоклипе, сляпанном неумелым режиссером.

Смотрящий чуть не в глаза пистолет–пулемет, хриплый клич бюрера, долетевший из тоннеля, воскресший друг (??!) кувыркнувшись, недвижно рухнувший на пол. Игорь, полулежа выпускавший пули в проход, продолжающая верещать девчонка, сжимавшая голову руками.

По полу медленно катился непонятный сплюснутый цилиндр, оброненный Рогачем (???), — от него почему–то во все стороны разлетались темно–малиновые искры… Потом вдруг сияние стремительно заполнило ствол колодца, как будто радужно светящаяся жидкость ударила откуда–то снизу. Самое