Игорь Аверьян

Из глубины багряных туч

Записки профессора

математики Т., сделанные им самим в последние дни его жизни

Игорь Аверьян родился в 1946г. в Керчи. С 1964 г. живет и работает в Москве. Окончил Московский горный институт. Работал горным инженером в Казахстане, Донбассе, Германии. Сотрудничал в столичных газетах и журналах.

В журнале 'Москва' публиковались его рассказы и роман.

Ты знаешь, что случилось?

Дьявол победил Бога.

Этого еще никто не знает.

М.Волошин. Дневник

С отточий надо начинать, с отточий!

Проклятое письмо выбило меня из колеи. И - запах! Тонкий, едва уловимый, к которому привыкаешь, пока сидишь за столом; по утрам же, после сна, в горле саднит и жжет.

Запах сводит с ума - сладковатый, с горчинкой, несколько даже изысканный, но омерзительный. Не пойму, откуда он; но только сегодня, вскрыв этот гнусный конверт, я его ощутил - так явственно потянуло! - и понял, что уже несколько дней он досаждает мне.

_________

Сегодня утром горничная - гладкая, холенолицая и ладнотелая девица с яркими смарагдовыми глазами, из-за которых у меня путается в голове, явилась в мой номер, как обычно, в одиннадцать с четвертью и со своею замечательной улыбкой положила мне на стол, рядом с компьютером, серо-полосчатый конверт почты DHL. Это была любезность с ее стороны: постояльцы любого отеля на Западе за почтой должны сами спускаться к стойке портье.

Пока она убиралась в ванной, я распечатал конверт. Выпала записка от Риты:

Милый Артем! Это письмо пришло вчера или позавчера, потому что позапозавчера, когда я заезжала к тебе полить хлорофитумы, его еще не было. Я подумала, что это может быть срочно, ты не получал писем из Азовска уже очень давно, и поэтому распечатала, а распечатав и прочтя, решила письмо переправить тебе. Ведь тебе надо будет, если ты решишь ехать в Азовск, спланировать свое расписание наперед. За нас с Олечкой не беспокойся. Деньги есть, я даже на DHL, как видишь, двадцати долларов не пожалела. Работай спокойно. Дай тебе Бог удачи. Целуем. Рита.

Далее последовал узкий конверт, адресованный мне в Митино, а из конверта извлекся кусочек тонкого картона, и не без удивления прочитал я на нем следующее (напечатанное стандартной 'красивой' вязью, золотисто-коричневым):

Профессору МГУ, заведующему кафедрой синтемологии Тимакову А.Н.

Дорогой Артем Николаевич! В наступившем году исполняется тридцать пять лет со дня окончания Вами одиннадцатого класса средней школы № 2 г. Азовска. В связи с этой замечательной датой приглашаем Вас принять участие в торжественной встрече выпускников 1965 года, которая состоится 22 июня с.г. в 18.00 по адресу: Азовск, ул. Школьная, 3, школа № 2.

Председатель оргкомитета Александров А.А.

Александров Александр Александрович! Шура-в- кубе! Директор школы! Откуда он взялся, будь он неладен?!

Отшвырнув письмо, я, наверное, издал какой-то негодующий возглас, потому что из ванной выскочила горничная и уставилась на меня смарагдовыми глазами. Я улыбнулся ей и сказал 'по-оксфордски', как меня учили на курсах в Москве, что все в порядке.

Кой черт в порядке! Все смешалось в голове, мысль осыпается, не успев сформироваться. Вместо монографии о Т-функциях пишу эти бессвязные записки.

И запах, запах - тончайший, всепроникающий, мерзейший!..

________________

Просвещенный мой читатель, уверяю тебя, что ты боишься смерти и, ergo*, не свободен; и ничего не знаешь о том, что такое свобода!

________________

Ах, Рита, Рита, милая спутница моя, самоотверженная и многотерпеливая жена, если бы ты знала, что ты прислала мне... Нет слов. И воздуха мало, трудно дышать.

________________

Хочу прийти в себя, утишить непродуктивное раздражение и вернуть себя в рабочее русло и потому составляю к моим запискам (а я уже понял, что не могу не писать их) вступление в добром старом классическом духе. Впрочем, мне не до стилистических изысков.

Итак.

Батсуотер, где это пишется, - живописный городок в Сомерсетшире на берегу Океана; с севера, востока и юга его окружают тучные угодья трудолюбивых сомерсетширских фермеров. Батсуотер в течение двух предпоследних веков имел славу дорогого курорта; до сих пор в центре его громоздятся комоды помпезных зданий павильонов, где еще в начале прошлого века курортники пили горячую воду, поcтупавшую прямо из недр и считавшуюся целебной, и принимали грязевые ванны. В десятых годах шагнувшая вперед наука в лице какого-то дотошного медикуса-немца опровергла мнение о целебности здешних вод и грязей, и теперь в этих комодах влекут вялую и уютную жизнь маленькие ресторанчики, бары, магазинчики, отельчики и прочая дребедень; остальные реликты тоже переделаны под современные нужды. Например, отель 'Лорд Литтлвуд', где я занимаю просторнейший номер на третьем этаже - бывшая бальнеологическая лечебница. Сейчас Батсуотер, тихий малолюдный городок на краешке Англии (за тишину и малолюдность он так мил мне), известен (далеко не всем, впрочем) лишь как место ежегодно проводимых здесь элитных международных математических конгрессов.

История такова.

В 1982 году лорд Джосайя Литтлвуд - пропавший без вести полгода назад, к тому времени уже Нобелевский лауреат, - почтил своим присутствием Московский университет и после своей 'Нобелевской' лекции посетил - о счастливый жребий мой! - заседание ученого совета, на котором я защищал докторскую.

Тогда о синтемологии как разделе математики еще никто не слыхал. Милорд явил свою особу на совет из вежливости и намеревался поприсутствовать минут десять, но остался до конца; когда я отчитал свой доклад, он зааплодировал, а в прениях попросил слова, и... Льщу себя надеждой, что единогласным голосованием за наделение меня степенью доктора наук я обязан не только этим неожиданным и чрезвычайно лестным для меня аплодисментам Нобелевского лауреата. После защиты термин 'синтемология' вошел в лексикон науки, а я был признан основателем новой области математики.

На следующий день сэр Джосайя Литтлвуд - толстый, лоснящийся от сытости, потрясающе элегантный джентльмен с бразильской сигарищей в зубах, с массивной золотой цепью на брюхе, обтянутом жилетом, - заявился к нам на кафедру; меня отыскали в кулуарах и привели к нему, и целый день прошел в чрезвычайно интересном разговоре с ним.

Он мне посоветовал рассматривать все свойства Т-пространства с учетом функции времени и запретил мне - так и выразился: 'Запрещаю вам!' - до некоторого момента говорить о времени с кем-то еще.

- Это должно быть вашей тайной, иначе будет погром!

Я полюбопытствовал ошарашенно, до какого же момента.

- Сами поймете, - ответил лорд и добавил: - Вы ввязываетесь в очень серьезное дело. Вам понадобится немалое мужество в будущем, приготовьтесь.

Идею проведения раз в два года международных конгрессов по синтемологии я, не надеясь на успех, высказал почти в шутку, - но всесильный милорд загорелся, и его стараниями (и деньгами) Батсуотер, его родной город в Сомерсетшире, принял конгресс под свой кров.

Из единственного окна моего просторного номера в отеле видна перспектива центральной улочки Батсуотера: Бэрфорд-стрит, энергично взбегающей на взгорок. Каждое утро во время прогулки я добираюсь до вершины этого взгорка: по игрушечно-уютной улочке вдоль витрин крошечных магазинчиков, парикмахерских и многочисленных сонных пабов.

Со взгорка внезапно распахивается широкий вид на серую, ровную пустыню Океана; математически безупречно круглится в туманной дали дуга черно-зеленого горизонта.

Конгресс закончился три дня назад, впервые он проводился в отсутствие лорда Литтлвуда. Мне было грустно.